Одиночество вдвоем

Мне неприятно это.

Ассоциации лезут в голову.

Дилан медленно касается носом моего затылка, согнувшись, а я сдерживаю трясущиеся руки, в которых держу тарелку, боюсь пролить молоко, но не могу сделать глубокий вдох, понимая, что от недостатка кислорода моя голова идёт кругом. Моргаю, сильно сжимая веки, и вздрагиваю, когда парень начинает говорить:

— Ты молоко будешь допивать? — вопрос, который вынуждает меня нахмурить брови. Всё это кажется ему смешным, да?

Поворачиваю верхнюю часть тела, как-то обиженно уставившись на парня, который всё так же спокоен. Своим носом касаюсь его скулы, невольно сглотнув от кольнувшей внизу живота боли. Сердито сжимаю губы в тонкую полоску, отчего те становятся бледными, и опускаю глаза, качая головой, после чего ставлю тарелку на стол, рассчитывая, что Дилан хотя бы сделает шаг назад, но глотаю собственный язык, чувствуя, как он касается своей грудью моей спины, а носом щекочет мне за ухом, вынуждая сильнее сжать между ногами ладони. Моё сердце вот-вот разорвется, от напряжения может хлынуть кровь из носа, но молчу, сдерживая жалкий писк, который так и норовит сорваться с губ, когда О’Брайен поднимает одну свою ладонь, касаясь пальцами моего запястья правой руки. Кажется, я уже в открытую громко дышу через рот, не скрывая своего состояния, которое только ухудшается с каждым его последующим действием — Дилан вытаскивает одну мою руку, быстро протиснув свои пальцы между моих, и спокойно приподнимет сжатые ладони, потирая большим пальцем кожу тыльной стороны. Я внимательно наблюдаю за происходящим, пытаясь хоть как-то справиться с ноющей болью внутри.

Так медленно.

Он настолько осторожен. Аккуратен со мной, и я не могу не заметить этого.

Но зачем? Для чего ему всё это?

Чего он добивается?

Сжимаю веки, дрожа, когда тоже самое проделывает со второй моей рукой. И мне становится больно. До жути, нестерпимо, до такой степени, что с моих губ срывается глухой писк. Сгибаю ноги в коленях, сильнее сжимая их, начинаю ерзать на пятой точке, пытаясь каким-то образом убрать боль внизу живота. Обычно я зажималась, держа ладони внизу, мне так спокойнее, но теперь я не могу избавиться от хватки парня, который продолжает ровно дышать мне на ухо, как-то грубо притягивая меня обратно к себе, когда проявляю желание слезть.

— Дыши, Эви, — шепчет хриплым голосом, а в ответ я хнычу, не в силах сдержать слезы, собравшиеся в уголках глаз.

— Пожалуйста, — плачу, дергая руки, но он крепко держит их, внезапно ослабив хватку. Я замираю, сжимая губы, чтобы не пищать. Парень немного опускает свои ладони, продолжая держать их на весу над моими коленями. Я глотаю скопившуюся во рту воду, нервно дергая головой, и медленно поворачиваю верхнюю часть тела, подняв на Дилана мокрые глаза. О’Брайен напряженно смотрит на меня, явно сильно сжимая зубы во рту. Приоткрываю губы, но ничего не говорю, лишь качнув головой. Пытаюсь не отвести от него своего взгляда, чтобы вновь не потеряться между реальностью и теми кошмарами, что преследуют меня, когда прикрываю глаза. Да, сейчас, пока вижу его лицо, я чувствую, как по телу растекается что-то горячее, как внизу начинает щекотать, что приносит двоякие, непонятные для меня, ощущения. Дилан вновь опирается руками на край прилавка, а я свои сгибаю в локтях, прижимаю к груди. Не прекращаю смотреть на него, понимая, что ноги приятно дрожат, как и пальцы рук.

Не могу разобрать, что именно чувствую, но это что-то иное, хоть и по-прежнему приносит знакомую боль.

Немного потерянно моргаю, на секунду опустив взгляд, но вновь поднимаю глаза на парня, вовсе теряясь в себе, в том, что ощущаю. Дилан внимательно, хоть и без ярко выраженных на лице эмоций, всматривается в мои глаза, медленно, аккуратно наклоняясь. Пытается не дышать. Нет, я вовсе не слышу, как он глотает воздух. Сердце в груди скачет, как ненормальное, когда парень касается носом моей щеки, продолжая внимательно наблюдать за моим лицом, но дергаюсь, шепнув:

— Не шевелись, — выходит на выдохе, и Дилан правда, в туже секунду, замирает. Вижу, как на его шее проявляется вена. Напряжен. В горле давно сухо, а мысли вовсе в полном хаосе, ведь я хочу попробовать то, отчего так яро пытаюсь избавиться на протяжении стольких лет. Медленно приподнимаю ладони, касаясь пальцами жестких скул парня, который тяжело выдохнул, тут же сжав губы, чтобы не сбить мой настрой, не спугнуть. А неуверенность преобладает внутри.

Стоило мне скользнуть пальцами выше, как О’Брайен дергается, сильно прижимаясь своим носом к моей щеке, немного надавив, но вновь прошу:

— Не шевелись, Дилан, — шепот слетает с дрожащих губ, касаюсь кончиком носа его переносицы, слегка надавив пальцами на кожу щек. Смотрю куда-то вниз, даже не на губы парня, которому явно тяжело держаться, оставаясь без движения.

Мне не объяснить, откуда взялось такое желание. Загадка для меня самой, но игнорирую боль в животе и давление в голове, от которого в глазах иногда темнеет, приоткрываю рот, мой тяжелый вздох коснулся кожи его щеки, из-за чего О’Брайен вновь дернулся, потянувшись к моим губам, но крепко держу его лицо пальцами, не давая двигаться.

— Не шевелись, — почти умоляю, сглотнув. Облизываю сухие губы, неуверенно коснувшись губами края его губ, которые он сжимает. Не целую. Просто пробую. Парень поднимает одну руку, но вновь прошу его не трогать меня, поэтому через силу он заставляет себя не шевелиться. Осторожно поворачиваюсь к нему полностью, садясь на колени на столе прилавка, не отпускаю лицо парня, вновь повторно коснувшись губами кожи его щеки. Дилан слишком тяжело выдыхает, заставляя мою кожу покрыться мурашками. В который раз.

Просто, не шевелись, Дилан.

О’Брайен еле заметно дрожит, не двигается, пока я изучаю свои ощущения от происходящего. Осторожно касаюсь пальцами его губ, продолжая носом прижиматься к его щеке. Дилан пытается не смотреть на меня, но делаю ошибку, скользнув ладонью по его шее, задев ключицы. Парень пальцами сжимает мою талию, поддавшись вперед, тяжело дышит, практически касаясь своими губами моих, но я прижимаю ладони к его груди, хныча и толкаясь. Опускаю голову, пряча лицо, а Дилан останавливается, убирая от меня свои руки. Делает шаг назад, позволяя мне кое-как слезть со стола, чтобы уйти из зала. Убежать. Да, мне хочется кинуться прочь отсюда, поэтому быстро перебираю ногами, сжимая ткань темной футболки на уровне груди, ведь то хочется разорвать, чтобы вырвать сумасшедшее сердце — чертов орган, который никак не дает мне понять собственные чувства.

— Эви, — как-то слабо звучит за спиной. Парень явно, как следует, отдышался, прежде чем начать говорить, но я не оборачиваюсь, идя к своей цели, правда, с быстрого шага перехожу на шарканье ног, когда у дверей заведения тормозит темный автомобиль. Стекла окон опущены, но я не сразу понимаю, кто приехал, правда неприятное ощущение вновь вынуждает сжать ноги, отчего сделать шаг труднее, поэтому вовсе останавливаюсь, продолжая тянуть ткань одежды. С напряжением, тяжело дыша, смотрю на тех, кто выходит из салона. И их лица мне знакомы.

— Эви, — голос парня прорезался. — Иди сюда! — слышу его шаги за спиной, но не оборачиваюсь, испуганно уставившись на высокого мужчину, который первый зашел в зал, игриво размахивая деревянной битой. Первый его холодный взгляд был подарен приближающемуся О’Брайену, и только второй - мне.

Я знаю его.

Приоткрываю рот, делая короткий шаг назад, но мужчина уже встает рядом, улыбнувшись краем губ:

— Здравствуй, юная леди.

========== Глава 18. ==========

[флешбэк]

Светлая, немного уставшая, но без намека на раздраженность улыбка мужчины с еле заметными морщинами на лбу всегда радует глаз девочки, которая ждет его возвращения домой, как праздника. Она может часами сидеть у окна, в полном ожидании, лишь бы лишний раз не попадаться матери, ведь женщина крайне груба с ней, но ребенок слишком невинен, чтобы злиться на неё за это. Или же Эви просто, несмотря на отношение женщины, любила её, как, обычно, дитя любит свою мать. И она никогда не считала, что её семья чем-то отличается от других, её всё устраивало.