Одинокая волчица

В эту-то «империю» и устроился охранником Максим — сын Елены. Работа спокойная, деньги — приличные, да ещё по ночам можно пользоваться бассейном и тренажерами, поскольку ни начальства, ни почетных гостей в это время, как правило, не бывает. Один раз туда приехала Марианна — что-то ей понадобилось от мужа, — и надо же случиться такому совпадению: в то же время к собственному мужу приехала жена Звонарева, которую народ за глаза называл «Императрицей». Чем её очаровала Марианна — трудно сказать, но «Императрица» пригласила её в тот же вечер в гости. И понеслось.

— А этой богатой мадам нельзя позвонить? — поинтересовалась я.

— Откуда я возьму её телефон?

— Почему бы самому Максиму этим не заняться? — спросила я.

— Потому, что его нет в Москве. А когда он вернется… В общем, я не хочу, чтобы он нервничал. Ему и так хватает.

Спорить было бесполезно. Свои собственные интересы Елена ни в грош не ставила, но для любимых сына и мужа готова была на любые жертвы. Все-таки настоящая любовь — это всегда сумасшествие, не мною первой подмечено.

— За что Максима-то уволили? — для порядка поинтересовалась я. За шашни с «Императрицей»? Так ведь их вроде не было. Или из-за Марианны?

— Не знаю. Формально за то, что они какого-то постороннего мужика на территорию производства пропустили. Проворонили, одним словом. А тот пошел в магазин, о котором ему кто-то рассказывал, что там все гораздо дешевле — да и напоролся на самого хозяина. То есть на Звонарева. Тот его выспросил, ничего не сказал, а через десять минут распорядился уволить всю охрану. Ну, не всю, а одну конкретную смену. А в этой смене как раз Максим и оказался. Так что теперь он безработный.

— Только этого вам сейчас и не хватало, — искренне посочувствовала я.

— А тут ещё приезжал какой-то тип, якобы отдать ей фотографии. Они, понимаешь ли, договорились, а она не пришла на встречу. Причем она ему, по-моему, даже не сказала, что замужем, раз он к ней домой приперся…

— Для некоторых мужчин это не имеет особого значения, — меланхолически заметила я. — Масику, к примеру, абсолютно по барабану замужем я или нет. Он решил на мне жениться — и точка.

— Кстати, вспомнила, этот тип здорово на твоего Масика смахивал. То есть на ту фотографию, которую я у тебя видела…

У меня в голове будто что-то щелкнуло. Познакомился с девушкой-креолкой (читай — мулаткой)… фотографии… «а мне почему-то стало обидно, что она любит его, а не меня»… «она никак не хотела верить, что я её на двадцать лет старше»… Анна… Анна? А может быть, Марианна?

— Он спросил Марианну или Анну? — осведомилась я.

— Анну. Но её по-разному называют. Максим зовет Машей. А Санечка — Мари.

— Кстати, что по поводу всей этой истории думает твой супруг? — спросила я.

Свои мысли относительно Марианны-Анны я пока оставила при себе. Прежде всего, нужно было посоветоваться с Андреем и Павлом, а потом уже делать какие-то выводы. Или не делать. Похоже, в ходе этой истории я все-таки немного поумнела, хотя верилось в это с трудом.

— Санечка как-то сказал: он что-нибудь придумает, чтобы избавиться от этой полоумной.

Что ж, возможно, ему уже не придется ничего придумывать: Марианна сама решила освободить от своего присутствия их дом. Его дом! Из кое-каких обмолвок Елены я уже поняла, что посягательств на свой комфорт её Санечка, мягко говоря, не приветствовал. Вряд ли он особенно переживал утрату нелюбимой и неудобной тещи и ещё более вряд ли будет расстраиваться по поводу исчезновения шебутной и склочной невестки. Которая, к тому же… Черт, вот это идея! А может быть, ограбление их квартиры — дело рук именно Марианны, которой понадобились «подъемные»?

Этой идеей я тут же поделилась с Еленой.

— Но у неё тоже пропали украшения, — неуверенно возразила она.

— Ну и что? Уникальная отмазка: пострадавшую от кражи в ней не заподозрят.

— Наташа, ты слишком много пропускаешь через себя детективной литературы, — выложила Елена почти неизбежный в подобных ситуациях аргумент. — Путаешь вымысел с реальностью.

Естественно! Как только я пытаюсь сделать хотя бы шаг влево или вправо от тупой и скучной тропы реальности, кто-нибудь обязательно подстерегает меня с дубиной здравого смысла. А между тем только полет фантазии позволяет людям добиваться какого-никакого прогресса в своем развитии. А так же — раскрытия некоторых преступлений. Метод дедукции сам по себе очень хорош, но без развитого воображения — грош ему цена в любой день, а не только в пресловутый базарный.

— Завтра похороны, — всхлипнула Елена, — а тут приходится черт знает о чем думать. Вы приедете, конечно?

Я поежилась. Как и всякий нормальный человек, похороны я не слишком уважаю.

— Конечно, приедем, — излишне бодро откликнулась я. То есть мы с Андреем обязательно будем. А у Павла я не спрашивала…

— Ты спроси, — тоскливо сказала Елена. — У Санечки срочная командировка, он сегодня вечером уехал прямо с работы. Гроб нести будет некому, из мужчин один Тарасов.

Еленин муж вызывал у меня все меньше и меньше симпатий. Можно, конечно, не любить тещу, никого это не удивит. Но не присутствовать даже на похоронах… воля ваша!

Я попросила Елену подождать у телефона и пошла в комнату, где мужчины увлеченно возились с компьютером.

— Павел, Лена спрашивает, сможешь ли ты завтра…

Павел поднял голову и посмотрел на меня с удивлением:

— По-моему, это даже не обсуждается. Даже если бы я познакомился с Аленой лишь сегодня, в таком деле, как похороны, лишних мужчин не бывает.

— А лишних там и нет, — ответила я. — Распрекрасный супруг Елены сегодня отбыл в срочную командировку. Похороны тещи уважительной причиной не считаются.

Я не стала дожидаться реакции Андрея и Павла на эту новость. Вернулась на кухню и снова взяла телефонную трубку:

— Павел сказал, что этот вопрос даже не обсуждается…

— Он прав, — вздохнула Елена. — Зачем ему эта докука людьми?

— Не обсуждается в том плане, что он, конечно же, будет.

Повисшая в телефонной трубке пауза была красноречивее любых слов.

Мы договорились с Еленой о том, что они завтра поедут в Белые Столбы за телом тети Тани на машине Галки, а мы — либо втроем, либо вчетвером, если объявится Милочка и изъявит желание принять участие в печальной церемонии, — приедем на машине Павла. Катафалк приедет прямо туда, а оттуда — кортежем — на кладбище.

— Ну, до завтра, — подвела Елена итог. — Сейчас Галка приедет, поможет готовить. А то я вообще одна осталась. Хотя на Марианну и не рассчитывала, но…

Возможно, я эгоистка, но предлагать помощь не стала. Машины у меня нет, добираться до Елены довольно далеко, да и Андрей наверняка не одобрил бы моего стремления испариться из дома на ночь глядя. Времена нынче веселые.

Я вернулась в комнату и услышала конец фразы, произнесенной Павлом:

— Хотелось бы мне посмотреть на этого замечательного Санечку.