Одинокий. Злой. Мой

— Я предусмотрел защиту… — Платон вдруг запнулся, глаза его остекленели, он медленно поднял голову, на лице был написан самый настоящий ужас. — Он не сошел с ума, — хрипло произнес мужчина. — Это пятилетний я решил, что он спятил. Потому что он говорил ненормально, знал язык, который не знал до этого, и хохотал. Но это не было сумасшествие…

— Это была другая душа в его теле, — закончила я за него, поняв, о чем он говорит.

На лице Платона отчетливо читались мысленные ругательства в собственный адрес. Не удержавшись, я подошла к нему и взяла за руку. Наши взгляды встретились…

В комнате воцарилась звенящая тишина, которую нарушил Виктор.

— Стоп, стоп, стоп. Только вот всех этих телячьих нежностей мне здесь не надо! — возмущенно воскликнул он. — И вообще, ладно Марьяна. Ее можно сунуть в подвал, и пусть себе сидит варит зелья. Вампиру незачем ее там будет искать, а остальным и дела нет. Но… Серп. Если выяснится, что я укрываю беглеца из «Теневерса», то назад в тюрьму я поеду вместе тобой.

— А как же «друзья не ведут счетов?» — хмыкнул Платон.

— Вообще-то это работает, когда я тебя о чем-то прошу. Не наоборот. — Бес недовольно скрестил руки на груди. — Ты мне будешь должен как кикимора лешему в сентябре. Или даже еще больше.

— Если только смогу вернуться назад в свое тело. Хотя больше всего меня сейчас беспокоит не это.

К постаревшей внешности было сложно привыкнуть, но она не вызывала у меня отторжения. Если помыть, причесать, одеть, откормить как следует — всё тот же мужчина, будто попавший под заклятие старения. Я не воспринимала его чужаком. И беспокойство за него сейчас сопутствовало с тихой радостью, что он здесь, он рядом, и он не отказывался от меня.

— Если вернешься — ты мой целиком и полностью, это я запомнил. Будем дважды в неделю проводить сеансы психотерапии и слушать твои грустные грязные секретики, — хохотнул Виктор. — Что может быть важнее этого?

Платон пропустил его слова между ушей:

— Дитрих. Он в опасности. Нужно предупредить и его, и Златона. Вот только меня они слушать не будут…

— Думаешь, твой папаша настолько отбитый, что, едва выйдя из тюрьмы, пойдет крошить сыновей налево и направо, чтобы угодить туда обратно? — недоверчиво переспросил Виктор. — У него сейчас идеальное прикрытие, новая жизнь. Ты, судя по всему, должен был сдохнуть в крематории…

— Семейный дар передается одному в поколении. И Серп, получив новое тело, вряд ли решит от него отказываться.

— Подожди, если твой брат, который видит будущее, умрет… — медленно начала я, осознавая угрозу, которая нависла над всеми Адронами. — Это умение перейдет к другому?

— А учитывая, что к убийце дар перейдет в последнюю очередь, то Златон умрет следующим.

— А я-то думал, почему ваш клан такой малочисленный… — Кажется, даже Виктор выглядел ошарашенным.

— Отец знает способ, как напустить туман на видения о смерти. Он и меня этому учил. И сам не раз этим пользовался. Если Дитрих не будет знать, что ему угрожает опасность — он легко попадет в ловушку.

Виктор принялся шагать из угла в угол, в маленькой комнатке поворачивать приходилось часто, отчего бес казался просто заведённым. На его лице читалась напряженная работа мысли. Неожиданно он резко остановился:

— Тебе надо уходить, — уверенно выдал он.

— В том то и проблема, что идти мне некуда, — развел руками Платон.

— Срочно. — Виктор принялся выталкивать нас из каморки, но пихать орка было все равно что пытаться двинуть стену. — Отправлю с вами на машине Макса, он не задаст вопросов. Только куда бы… надо подумать…

— Виктор, говорю же, я просмотрел тысячу и один вариант будущего, и…

— Я думал, ты умнее! — закричал на него бес. — Ты же сам сказал, что твой отец умеет напускать туман. А ты не думал, что он мог специально пригнать тебя сюда? Ему не от Дитриха надо избавляться в первую очередь, а от тебя, идиот!

Но не успел бес закончить свою гневную тираду, как дверь кладовки с громким стуком распахнулась. А на пороге стоял мой главный кошмар. Молодой улыбающийся подросток с красными слезинками, нарисованными на лице. Нику Альбеску.

Глава 13

— Привет, привет. Смертельно рад вас всех здесь видеть, — захохотал он, весело хлопнув в ладоши.

Рядом с ним оказался тот же самый охранник, что привел сюда Платона. Только на этот раз у него было полностью отсутствующее выражение лица и пустые глаза без единой эмоции. Я такое уже видела не раз — гипноз, которым вампир владел в совершенстве. Правда, применял не особо часто, потому что «скучно, когда жертвы не понимают, что их сейчас убьют».

— Последи, чтобы нам никто не мешал, крепыш, — отдал приказ вампир, вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

Никто из нас троих не двигался.

— Так и будете стоять? — удивленно спросил Нику и с видом хозяина положения прошел мимо и развалился с комфортом на одном из двух диванчиков.

Виктор отмер первым, бочком подошел к дивану напротив и сел на самый краешек, а затем стрельнул глазами в нашу сторону.

— Вот, он сразу мне понравился. Берите пример, — махнул Нику рукой на беса. — Ясно же, что раз я сразу ее не убил, то… значит, что?

Я знала, что молчать опасно, это лишь сильнее разозлит Нику, поэтому подала голос:

— Значит, хочешь сделать это медленно и со вкусом чуть позже, — ответила на его вопрос.

Каждый вдох давался с трудом. На грудь словно железные обручи надели. Теперь лаборатория в подвале Виктора казалась не просто сверхвыгодным предложением, а чем-то вроде обетованного рая, до которого я так и не смогла добраться.

— А ты хорошо меня знаешь, детка-конфетка, — Нику погрозил мне пальцем и снова рассмеялся, но ненадолго. Смех резко оборвался, и он вновь стал серьезным. — Но вообще-то нет. Не это.

Платон сжал мою ладонь своей, и дышать стало чуть легче. И я была благодарна ему уже за это.

— Ты хочешь предложить какую-то сделку? — холодно осведомился Платон. Он был очень напряжен. Я видела, как вспыхивают и гаснут огни в его глазах. Видимо, пытался снова заглянуть в будущее, и то, что он там видел — ему отнюдь не нравилось.

— Ну типа того, — пожал плечами Нику, забравшись на диван прямо с ногами. — Сам подумай, какие у тебя варианты. Сбежавший из тюрьмы по новым законам подлежит немедленному уничтожению на месте.