Одиссея для незамужней

Глава 12. Побег

Астер Эветт

Когда мы с Ивлином врываемся на корабль, внутри темно. Безжизненно — и это пугает. Свет от фонарей, укрепленных на моем шлеме, разгоняет застывшую пустоту.

Я слышу собственный пульс в висках и не могу поверить в то, что мог стать причиной исчезновения моей женщины. Как я мог?! Ведь я безупречно служил федерации столько времени! Я был непобедим! Я был идеален! И сейчас упустить такую деталь из виду… да что со мной стало?!

— Не кипятись понапрасну, — передает по защищенной связи мой спутник-полуволк.

Оборачиваюсь к нему.

— Здесь ее нет, — преспокойно заявляет Ивлин.

— Откуда ты знаешь?! — Замечаю, что в мой голос прорывается слишком много эмоций.

Я сейчас себя не контролирую. Увидел бы это кто из моих прошлых знакомых, наверняка не поверил бы. Я привык быть идеально уравновешенным, сильным и мудрым. Но все пошло наперекосяк с той самой встречи в космопорте! Я совершаю глупость за глупостью.

Причина в женщине.

Наверное, мне стоит признать то, что Лира Сайерс — не очередной мой эксперимент, не попытка сбежать от одиночества, а… нечто большее.

— Я ее не ощущаю, — отвечает Ивлин на мой вопрос, занимаясь запуском системы жизнеобеспечения.

Я замечаю, что свет начал потихоньку мерцать и набирать силу в помещении. А Ивлин тем временем откинул защитное стекло шлема.

— Самоубийца, что ли?! — рычу на него. — Воздух еще не пригоден для дыхания!

Ивлин бросает короткий взгляд на интерактивную панель коммуникатора, укрепленного на его руке и хмыкает в ответ:

— Мне и этого хватит. — А потом постукивает себя по носу. — Обоняние — очень важная штука, мужик.

Я так и остаюсь закипать молча. Понятия не имею, отчего я так волнуюсь за этого типа. Он ведь мне чужой, да и вообще я привык к мысли о том, что я одиночка, а семья — это огромная проблема, от которой приходится ждать либо огорчений, либо подстав.

— Что ты хочешь этим сказать? — бурчу только для того чтобы Ивлин не заметил моего истинного к нему отношения.

— Что на корабле нету живых, — поводит носом мой побратим.

В этот момент я чувствую себя так, словно что-то внутри меня обрывается.

— Астер! — Тут же следует крепкий удар по плечу. — Тут никого нет. Тела… тоже обладают энергией, я ее чувствую.

Выдыхаю. Эти слова дают мне так необходимую разрядку. Мне так жаль сейчас, что я лично чувствую только механизмы. Ничего живого, ничего настоящего.

Неожиданно в груди начинает скручиваться новая сильная пружина тревоги.

— Где же тогда…

— А это тебе лучше знать.

Мы с Ивлином молча движемся по коридору корабля, который только-только стал освещаться аварийными лампами. Флит отчитался мне о том, что починил резервный движок.

Я жадно всматриваюсь в отделку стен, за навешенными на них декоративными панелями улавливаю своим совершенным чутьем очертания проводки. Все непривычное, все чужое.

— Сюда! — хватаю Ивлина за рукав.

Техника совершенно непривычная мне, но я уверен, что именно здесь и должна быть рубка управления. И оказываюсь прав.

Мы в прозрачной полусфере. Над нами, словно щит, лежит толстенный лист из незнакомого мне металла. Повсюду навешены приборы.

Касаюсь одного, другого, и наконец датчики на приборной панели вспыхивают.

Именно за это меня и держала у себя федерация — за небывалое умение подключать свой мозг к механизмам, сливаться с техникой так, что мне становились понятны мысли ее создателей.

На далеких планетах я частенько занимался промышленным шпионажем под прикрытием правительственных миссий. Стыдно ли мне за это? Частично да. Я так хотел свободы, что был готов идти на многое ради возможности жить и процветать подальше от Альтерры. Но именно в своем последнем путешествии я наконец-то осознал: нельзя полностью убежать от себя.

— Вот! — Оборачиваюсь я к Ивлину. — От корабля отделились три спасательные капсулы.

— И стоило им двигатели отключать? — с иронией говорит изобретатель.

Я же сглатываю слюну. Мне неспокойно. Как можно было подвергнуть настолько огромному риску мою женщину?

— Ты же можешь их отследить? — оборачивается ко мне полуволк. — Давай, Астер, не тяни время!

Киваю и активирую все оставшиеся мощности корабля.

По приборной панели скользят разряды, то и дело попадая в стены и освещая их голубоватыми вспышками.

Двигатель машины гудит, выжимая постельное крохи силы из оставшегося топлива.

Наконец я засекаю их на радаре и отрываю кисть.

— Я видел…

— Что именно? — разворачивает меня к себе Ивлин.

Прикладываю ладонь к нудящим вискам.

— Пограничная станция. — Именно тут и начинаются границы космоса, принадлежащего империи Хаан.

Насколько я знаю, Зепп является одним из советников их правителя.

— Ты был прав, нам нужно вылетать туда!

Ивлин подбирается.

— То есть Зепп ждет на границе?

Киваю.

— А еще я нашел позывные нашего судна.

Ивлин округляет глаза.

— Свадебный шаттл-2.

Далее следует какое-то заковыристое ругательство.

Ивлин срывается с места.

— Это еще хуже, чем ваши халаты и танцы с выпрашиванием позволения поцеловать ручку госпоже! — С этими словами полуволк летит по коридору.

— Ты что-то имеешь против? — Неожиданно во мне разгорается праведная обида за родную планету.

— П-ха! — выдыхает Ивлин, шагая к шлюзу. — На моей планете самка не имеет права отвертеться, если чувствует связь. Избранные лунами все равно будут вместе.

— Какая дикость!

— Дикость носить халаты! — огрызается Ивлин. — Ну а что касается хаан, их женщины вообще лишены какого-либо права. После свадьбы они становятся собственностью мужчины! Я продавал корабли туда, поэтому кое-что знаю!

— Проклятие!

— Нам нужно успеть до тех пор, пока брак не будет действительным! В твоем умении быстро водить я не сомневаюсь.

— А что у тебя вызывает сомнения? — спрашиваю я, когда мы уже отстыковываемся от вражеского корабля.

— Талант к дипломатии.