Одиссея капитана Балка. Дилогия

Михаила Александровича, где он дает обобщенные выводы по кампании. И особенно –

про фактор «больших расстояний». Он прав: в случае этой войны, наша «огромность»

работала против нас самих.

Я пролистал ее в рукописи, а тебе перешлю машинописный вариант. Когда-то еще

типографски напечатают.

78

– Спасибо. Буду благодарен. Кстати. Про «поломали». Это ты очень точно сказал:

поломали. Причем – правильно поломали! Запомнится этот хруст крепко не только

япошкам. Хозяева этих узкоглазых в Лондоне и Вашингтоне тоже все правильно поняли, -

оживился Тирпиц, - И вот что. Официальные наши дела и первые общие посиделки в

первый день, тогда, возле Твери, это все – очень замечательно. Но я лично тебя еще не

поздравлял с теми выдающимися победами, которыми русский флот и вся Российская

империя может гордиться сегодня, исключительно благодаря тебе, Всеволод.

С этими словами немец быстро поднялся и подошел к вместительному бюро в

дальнем конце салонной части его апартаментов. Вернулся он к столу с небольшим, но

явно увесистым ящичком из полированного черного дерева с внутренним замочком, ключ

от которого также был в руке хозяина.

– В знак моей дружбы и глубокого уважения к твоему таланту моряка и флотоводца,

прими, пожалуйста, этот маленький подарок, мой дорогой…

Замок тихонько щелкнул, и перед Петровичем предстал во всей своей вороненой

красе морской длинноствол – 9-миллиметровый Борхардт-Люгер 1904-го года, уютно

покоящийся на зеленом бархате своего вместилища, словно циркуль в готовальне.

– Альфред… я у тебя в долгу. Боже, какой великолепный, истинно германский

инструмент! Спасибо, друг мой.

– Я рад, что он тебе понравился. Кстати, вот первый раз постреляешь – и влюбишься

окончательно. Когда я его опробовал, уговаривать меня принять ЭТО на вооружение

флота, уже не было никакой нужды. Ну, так за твои победы, Всеволод! Прозит!

– Спасибо!

И, давай-ка, сразу еще по одной. И не чокаясь. Победы, говоришь?.. Да. Они были.

Но, Альфред! Из десяти моряков, погибших в этой войне, СЕМЬ – это люди или с моей

эскадры, или с флота под моим флагом. Из моего многострадального Владивостокского

отряда – почти половина крейсеров на дне…

Говорят – победителей не судят. А я вот часто думаю, а не слишком ли высокую цену

пришлось заплатить флоту за мои ошибки?

– Я тебя понимаю. Но, во-первых, японцы и их покровители застали вас врасплох,

когда главные силы Тихоокеанского флота были еще у заводских стенок Кронштадта, и

армия на девять десятых – в тысячах миль от театра. В таких условиях минимизировать

потери еще мог Куропаткин – ему было куда отступать. А у вас с Макаровым поле для

маневра было слишком узким, я уж молчу про разделение эскадры между двумя базами.

Во-вторых, если говорить о потерях, то значительная часть погибших у тебя приходится

на два крейсера итальянской постройки. У меня «школа» Брина, Куниберти, Масдэа и иже

с ними, давно вызывает больше вопросов, чем восторгов…

Потери, говоришь?.. Войн без жертв не бывает. Уж, если на то пошло, давай сравним

потери и политические итоги прошлой вашей драки с турками, и этой. Согласись, что это,

как говорится, совершенно разные вещи. Бисмарк тогда виртуозно исхитрился спасти

Россию от очень крупных неприятностей, которые грозили Александру Николаевичу и

Скобелеву в случае продолжения боевых действий. И что показала история? Разве русские

почувствовали хоть какую-то реальную благодарность от болгар за четверть миллиона

погибших «братушек»? А сколько чванства и гордыни из них поперло бы, подари им

Россия еще и Константинополь? Представляешь? И какой крови бы все это стоило?..

Только при таком раскладе, на существование ныне Сербии я не поставил бы и

ломаного пфеннига. А англичане, без сомнений, утвердились бы на азиатском берегу

Босфора. Чем бы это все обернулось для России сегодня – сам понимаешь.

И после всего, Горчаков представил дело так, что немцы, де, предали русских? И

повернулся ведь язык у старого интригана! Так что по поводу потерь, по моему мнению,

да и не только по моему, Шлиффен, например, говорит о том же, - ваша кампания против

Японии проведена блестяще. Конечно, что-то можно было сделать лучше. Но лучшее –

враг хорошего. Как очень верно подмечено: на войне побеждает тот, кто наделает меньше

ошибок. Но история пока не знает тех, кто бы их не совершал вовсе.

79

– Сунь Цзы? – Руднев понимающе улыбнулся, - Но у него еще сказано, что самая

великая победа – та, ради которой не просвистела ни одна стрела. Помянем!

– Помянем…

Да. В этом ты прав, Всеволод. Я тоже считаю, что главная задача боевого флота –

предупреждать войны. И только уж, если противник не оставляет нам выбора, вот тогда…

– Угу. Тут наши мысли созвучны. И не только наши, кстати. Джек Фишер, я слышал,

любит поговаривать, что на войне, буде она все-таки случится, нет места лишней морали и

сантиментам. «Вступаешь в бой – бей! Бей первым! Бей по яйц…м! Бей со всей силы!»

– Ха! Забавно, но мне сейчас тоже пришел на память этот заводной полулаймиз –

полуланкиец. Знаешь, при всем своеобразии наших с ним заочных взаимоотношений, я бы

не отказался сейчас видеть этого бульдога с характером фокстерьера за нашим столом, -

рассмеялся Тирпиц, - более того, поднял бы за него бокал.

– А кто мешает? Ну что, Альфред, давай за старину Джека? Который предлагает нам

начать заново строить флот!

– И, благодаря которому, мы с тобой еще долго не останемся без дела. Прозит.