Одна против зомбей

– Начну общее собрание трудового коллектива нашей корпорации с описания сложившейся в ней сугубо отрицательной обстановке. Она формирует отрицательную корпоративную культуру, коррозируя наиважнейший мультипликатор формирования бренда компании на рынке во всех нижеследующих контекстах. В свете глобальных тенденций максимизации производительности стагнация наших корпоративных показателей прямо пропорциональна...

Зрители недовольно морщились, поскольку на трезвую голову она могла заинтересовать только вольных философов не ниже доктора наук и профессиональных казнокрадов и политиков.

Зал недовольно зажужжал. И совершенно справедливо, ибо, направляя сюда людей, начальники департаментов и отделов обещали своим подчиненным "грандиозное шоу", а тут вдруг вылез на сцену какой-то хмырь и начал парить собравшимся мозги.

– Черт! Не из той оперы!.. Кха-кхм-кхе!
– пробормотал Леонтович, глядя в зал, и ударил себя по затылку, наказывая за несообразительность.

Для того чтобы перестроить стиль охмурения масс, опытнейшему охмурителю Леонтовичу хватило нескольких секунд. По истечению их он порвал заготовленную речь в клочки, вытащил микрофон из стойки, взял его в руку, изобразил на доселе равнодушном лице высшую степень вдохновленности и подошел к краю сцены, крича:

– Братья и сестры! Коллеги и сослуживцы! Отважные бойцы погребального фронта! Огромная опасность нависла над нашей родной корпорацией! Коварные конкуренты в своих гнусных происках зашли так далеко, что покусились на самое святое - на нашу прибыль!

Леонтович сделал ораторскую паузу, наслаждаясь тишиной и обалдением публики. И продолжил:

– Полчища их агентов расползлись, словно ядовитые змеи, по всему миру, напитывая его своим ядом клеветы и лживых обещаний! Отравленные им клиенты отказываются от старых заказов и не дают нам новые!

Зал потрясенно ахнул. Открывшаяся перед людьми апокалипсическая картина потрясла их воображение.

– Нам есть, что терять!
– воскликнул Леонтович, а после этого патетически простер руки к залу, драматически всхлипнул и громко шмыгнул носом.
– Когда мы не работали на "ИNФЕRNО", нас терзала нищета, болезни и одиночество- Нас презирали даже близкие родственники. Наш сиротский иммунитет угнетали грипп и ОРЗ. Над нами издевались чиновники. Нас грабили бандиты. Нашу квартиру заливали соседи. Голуби гадили на наши вечно несчастные головы, а колеса проезжающих мимо автомобилей окатывали вас грязью. Никто не мог помочь нам: ни правительство, ни партии, ни полиция, ни церковь, ни кабак, ни массажный салон, ни психоаналитик, ни граненный стакан водки. Разве было не так?

Многие в зале закивали: мол, так оно и было на самом деле.

– Мы знали, что такое боль, голод, отчаянье, одиночество и тоска, - продолжил проповедь Леонтович.
– Мы не знали, что такое эффективность принятия решения, коллективный метод решения производственных проблем, современный менеджмент и логистика, технологии модернизационного прорыва и корпоративная этика.

Многие в зале вспомнили о прежней своей беспросветной жизни, и над рядами пронесся дружный вздох, наполненный тоской, а вслед за ним - и пропитанный отчаяньем выдох. Раздались всхлипывания и женский плач.

– И вот мы оказались в "ИNФЕRNО", - Леонтовича обвел коллег торжествующим взглядом.
– И сразу наша жизнь изменилась к лучшему. Мы узнали счастье совместного труда плечом к плечу с такими же порядочными и умными людьми, как мы. Мы впервые ощутили себя нужным обществу членом. Мы стали уважаемыми и преуспевающими гражданами. Нас любят в семье. Доктора восторгаются нашим здоровьем. В ресторанах нам предлагают лучшие места. Когда мы идем по улице, на нас с завистью смотрят сотни людей, сирых и убогих, которым Господь не даровал счастье работать в нашей корпорации. Это так?

– Так!
– ответил зал.

– Вы получили от "ИNФЕRNО" все, что хотели?
– спросил Леонтович.

– Все!
– ответил зал.

– А теперь конкуренты хотят это все отнять у вас. Они хотят забрать ваши деньги, квартиры, жен и детей, ваших собак и кошек, хомяков и канареек. Они будут издеваться над самым святым: ссать в ваших лифтах и выставлять в интернете фотожабы с вашими физиономиями. Ну не подонки ли они после этого?!

– Подонки!
– взорвался зал.
– Еще какие подонки! Вешать таких надо на Останкинской башне! На колбасный фарш пустить уродов!

– И что?!
– крикнул Леонтович.
– Неужели мы такие слизняки, что дадим этим козлам выбросить на помойку наше процветание, здоровье, уверенность в завтрашнем дне и уважение окружающих?

– Нет!
– дружно выдохнул зал.

И Леонтович понял - публика у него в кармане.

Но на всякий случай Леонтович говорил еще час. Не просто озвучивал мысли, а еще и махал руками, изображал сумоиста, удавленника и поднимающегося по эвкалипту мишку-коалу, взвивался в двойном тулупе и бился головой об пол.

Наконец Леонтович стал уставать и перешел к завершающей части выступления. Слегка охрипшим от воплей голосом он сказал:

– Слава "ИNФЕRNО"!

– Героям слава!
– откликнулся беснующийся зал.
– Смерть врагам!

– Мы лучше умрем от трудового энтузиазма на рабочем месте, чем позволим врагу топтать святые для каждого из нас коридоры корпорации!
– изрек Леонтович.
– Вставайте на смертный бой, коллеги! Пусть подлые конкуренты несутся на нас всей толпой! Но им не напугать нас!

Раздухарившись, Леонтович сорвал с себя галстук и, размахивая им, начал танцевать гопак, распевая гимн "ИNФЕRNО":

Однажды в студеную зимнюю пору

Иван Адыгеич "ИNФЕRNО" создал.

На труд и на подвиг во имя народа

Он нас отовсюду созвал.

"Созванный отовсюду" люд вскочил на ноги и дружно с воодушевлением подтянул припев:

Бо-о-же, "ИNФЕRNО" храни! Сильный и славный,

Мудрость коллег сохранивший вполне

Вла-а-а-ствуй на рынках, коллектив популярный!

Властвуй на рынках на славу стране!

Леонтович, поаплодировал публике и продолжил пение:

Смотри, поднимается медленно в гору

"ИNФЕRNО", тянущая нас на Олимп.

"ИNФЕRNО" - надежда родного народа.

Ее он на-ве-е-е-ки бла-го-сло-вил!