Однажды в Вавилоне

– (невнятное бормотание)

– Да, всё так плохо. (дальше шёпотом) Что мы ему вкололи?

– Антибиотик, противошоковое, полость брюшины залил антисептиком.

Джа повторил.

– (невнятное долгое бормотание, гудки)

– Нужно оставить его по вот такому адресу, – Джа торопливо записывал в бумажку, которую извлёк из кармана. – Камеры там отключены, наблюдения за точкой тоже нет, пациента оставляем на каталке, на прощанье стучим по трубе кирпичом… Через три минуты после этого выходят врачи. Ты запомнил? А то я сейчас забуду.

– Мамочка всё запомнила, ну что, погнали?

И такси рвануло с места.

– Слушай, Волод, я у тебя спросить хотел, да всё никак времени не было. А что тот жрец, ну, которому в кашу насрали, какие выводы он сделал?

– Двадцать километров сплошных минных заграждений. Полностью роботизированная охрана с функцией саморемонта и запасом деталей на век… Турели, ядовитый газ, агрессивное ЭМИ-излучение… Объект размером с муху гарантированно поражается на высоте до десяти километров. Рядом с этим объектом работает целый институт Большого Бабаха. Ну, то есть, институт инженерных изысканий имени Семёна Грешковина. Система постоянно обновляется и совершенствуется.

– Ага…

– Ещё вопросы?

– А… А ты, мистер, всё же хороший человек. Тебе ведь очень много предлагали за Коротышку?

– Понимаешь, Джа, одно дело приносить жертвы, когда нет другого пути. Есть такое слово – «надо». Иногда бывает надо. Но никогда не используй жертвоприношения там, где можно заплатить другим.

– Ага, запомню, ценная информация, ты так и скажи – хочешь перед той барышней выпендриться? Ну, которая тебе то тачку заказать хочет, то вот на свидание зовёт, но с условием. Ты же вот реально сейчас сидишь и думаешь как её удивишь вот этим своим благородством?

– Джасвиндер, как говорят у меня на родине, ты сейчас ходишь по охуенно тонкому льду, – в голосе Волода прибавилось того самого льда.

Индус заткнулся, но продолжал коситься на собеседника, тот явно был очень доволен.

Коротышку Жака Владимир и Джасвиндер оставили на неосвещённой парковке за стенами госпиталя. Когда врачи вышли к каталке, они обнаружили Коротышку примотанным стретч-плёнкой к каталке, которая тому была явно очень мала. Плёнка закрывала пачки купюр. Каталку споро повезли в больницу.

Интерлюдия

Вот, сюда он человеческим мясом наблевал!

– Хорошо, хорошо, не торопись, Роби, мясо от нас никуда не убежит.

Полицейский ободряюще хлопнул торчоуса по плечу и склонился над кровавой лужей. После чего извлёк из кармана пинцет и стал рыться им в остатках пищи. Самые интересные ошмётки он поместил в пакетики.

– Мясо? Я же говорю, он кого-то сожрал, и…

– Мясо, мясо, а ещё кукуруза и помидоры, а вы парни, сейчас с нами поедете. Ну, вдруг там, ещё кто вас тут съесть захочет.

Четыре часа спустя, полицейский участок

– Говядина. Отборная сортовая говядина. Пацаны, признавайтесь: вы Маркса скурили? Ну, там, всякое про людоедские замашки богатых мира сего. Не связывались бы вы с коммунистами, мальчики.

Ночные посетители участка понуро опустили головы. Полицейский довольно улыбнулся, не так часто он мог безнаказанно издеваться над людьми.

– Надо же, людоеда поймали… Пацаны, вопрос дня: что вы такое курили и как это достать ещё?

По разным причинам, людей вменяемых на должности местных полицейских не водилось. Потому подход царил… творческий.

Конец интерлюдии

– Маргарет, ты просто обворожительна!

В салоне ярко-жёлтого Ламборджини на месте водителя сидел Волод. На месте пассажира сидела офицер полиции, сейчас в голубом платье по фигуре, её волосы свободно лежат на плечах, а пальцы сжимают сумочку.

– Князь, я согласилась с тобой пойти только потому, что знаю как для тебя важно чтобы люди исполняли обещания. Но я и не могла предположить, что…

– Та хватит рисовать меня людоедом. Я и так чувствую свою вину перед бедолагой. Он старался не ударить в грязь лицом перед моим человеком… И я пообещал ему десять тысяч долларов, если он сможет победить. А там два килограмма мяса… Поторопился он, ему бы время выждать…

– Коротышка в тяжёлом состоянии.

– Да, ты знаешь как бывают опасны такие травмы…

Русский замолчал, и с немым изумлением уставился на новую витрину ресторана.

Orale Meat Kitchen

У нас блевал Knyaz

И стилизованная фигура, что склонилась в гордой позе над унитазом.

Маргарет звонко рассмеялась. Едва она отдышалась, посмотрела на ошеломлённого Волода и снова расхохоталась. На её щеках проступили ямочки.

– Князь, извини, теперь я тебе верю. На такую славу благородные не идут даже во имя преступления! Даже самого страшного! Владимир, тебя тут, кажется, полюбили! Так, погоди, мне срочно надо позвонить Нэнси, это моя подруга. Она мне должна позвонить и сообщить, что сломала ногу. И я должна буду её спасать.

– Ну так пусть скажет, в чём проблема?

– Нет, Владимир, пойми меня правильно, Нэнси сейчас действительно лезет в горы ломать себе ногу, я не первый день в этом городе и знаю как вести себя с благородными. Блин, Нэнси будет счастлива!

Наступила суета, в ходе которой офицер отменяла спасательную операцию.

– Маргарет, я бы хотел прояснить один момент. В моей машине стоит куча датчиков, и я знаю что ты минуту назад отправила со скрытого устройства сигнал на военной частоте. Что это было?

– Я отменяла взрыв в городе… – женщина смутилась и затеребила подол нежно-голубого ситцевого платья. – На тот случай, если план с Нэнси пойдёт не так. Ну, она там, убьёт себя случайно в горах… Вообще-то я не параноик… Я прохожу терапию…

Закончила полицейская совсем уж тихо. Волод впервые за вечер посмотрел на неё с неподдельным интересом.

Пара вышла из машины и пошла в ресторан. Официанты закружили вокруг гостей и провели за отдельный столик, в укромном углу, прям напротив жаровни.