Одного поля ягоды
Шрифт:
Себастьян Розье был молодым человеком стройного телосложения, цвет его волос нельзя было определить, потому что они сияли, как наваксенная кожа, из-за щедрого использования лосьона для волос. Его кожа всегда была обветрена на щеках и спинке носа, а глаза у него были проницательные и ищущие, тёмно-синие, которые, когда она сталкивалась с ним на дуэли, перескакивали с лица на палочку, на ноги и обратно с пугающей быстротой. Его рефлексы были лучше, чем у большинства в их маленькой группе, почти такие же быстрые, как у Тома (который жульничал, читая намерения оппонентов своими особыми способностями).
Она полагала, что с такими рефлексами Розье знал,
— Доброе утро, Розье, — сказала Гермиона.
— Грейнджер, — поприветствовал он её. — Ни дня прекраснее, готов поспорить. Ты наконец-то пришла к изучению брака грации и красоты, который представляет собой этот несравненный вид спорта? Седьмой курс — это немного поздновато, но лучше поздно, чем никогда. — Он несчастно проворчал: — Так говорит и Отдел магических игр и спорта.
— Разве ты здесь не поэтому? — спросила Гермиона. — Из-за красоты спорта?
В их разговоре наступила небольшая пауза, пока они смотрели, как ловец Хаффлпаффа попытался нырнуть в низком наклоне. Он не смог достаточно быстро подтянуться на своей метле в конце ныряния, и его сбросило с метлы на песок у основания ворот. Выглядело это болезненно: когда один из охотников вышел, чтобы помочь ловцу подняться, он шёл на согнутых ногах. Розье сочувственно поморщился.
— Я впитываю как можно больше квиддича в свои вены, пока не закончился семестр, — сказал Розье. Он вытащил руки вперёд, будто греясь в радужном сиянии субатомных частиц квиддича, испускаемых школьным полем Хогвартса. — В этом году Британская Лига квиддича умерла. Министерство убило её. В июле не будет ни одной профессиональной игры, на которую можно сходить. Ни Чемпионата лиги, а я поставил шестьдесят галлеонов на победителя. Возможно, мне и работы не найдётся в ОМИС после моего выпуска.
Розье продолжил ворчать, его голос становился громче и громче по мере его разговора:
— Министр — бесполезный халтурщик. Этот товарищ Козел — распущенный прощалыга, изувер самого низшего порядка. Гнусный, никчёмный шаромыжник этот Гриндевальд. Как он мог так со мной поступить? На хуй его. На хуй Гриндевальда. Вот, я сказал это! И я не возьму слов назад! — к этому времени он уже кричал. — НА ХУЙ ГРИНДЕВАЛЬДА!
Игроки в квиддич остановились в воздухе и уставились на трибуны Слизерина.
Розье слегка закашлялся и обычным голосом сказал:
— Прости меня за мой французский, Грейнджер, — а в сторону хаффлпаффцев он сложил руки вокруг рта и прокричал: — ПРОДОЛЖАЙТЕ! БЁРРОУЗ, СБРОСЬ СКОРОСТЬ И ДЕРЖИСЬ НА ПОДНОЖКАХ, КОГДА ПОДТЯГИВАЕШЬСЯ, НЕ ВАЛИСЬ НА НОС! — увидев реакцию Гермионы, Розье пожал плечами. — Если ты не можешь танцевать на воздухе так же легко, как дышать им, ты недостоин называть себя игроком в квиддич. Иногда я не знаю, почему меня это волнует.
— Э-э, в этом есть смысл, — сказала Гермиона, осторожно присаживаясь на скамейку рядом с ним и накладывая Согревающее заклинание на свою мантию, чтобы посмотреть, как хаффлпаффцы отрабатывают основные лётные техники. Некоторое время ни она, ни Розье не разговаривали.
Спустя десять минут безмолвного наблюдения за студенческими спортсменами-любителями, которые были лучше в полётах, чем когда-либо могла бы быть Гермиона, она задала вопрос:
— Почему ты думаешь, его целью был Монтроз? Я посмотрела альманах волшебной географии, и Монтроз — крошечная деревня. Даже
не настоящая деревня, просто район-спутник с несколькими улицами, присоединённый к магловскому городку. Это не настоящий смешанный город, как Годрикова впадина, и не независимая деревня, как Хогсмид.— Если бы я был преданным приспешником Тёмного Лорда, я бы пошёл в Монтроз, — ответил Розье. — Если посмотреть на записи турнирных таблиц лиги, «Монтрозские Сороки» всегда на высших позициях, где-то между первым и четвёртым местом каждый год, в зависимости от того, как сильно управляющий хочет загонять текущий урожай игроков. Из года в год они борются с ирландцами за звание обладателей наибольшего количества чемпионских трофеев в Лиге. В этом году они заняли второе место рядом с одной из ирландских команд.
Если финал Лиги не был бы отменён Министерством, скорее всего им бы стали «Сороки» против «Нетопырей Ньюкасла». ОМИС бы выбрал «Монтроз» стадионом. Они никогда не выбирают ирландские стадионы, если у них есть возможность. Это вопрос логистики, — Розье посмотрел на озадаченное выражение лица Гермионы. — Ну же, Грейнджер, подставь себя в голову приспешника. Ты сможешь разобраться!
— Эм, — рискнула Гермиона. — Ньюкасл в Северной Ирландии… Неужели они не хотят иметь дело с ордами республиканцев{?}[В декабре 1921 был подписан мирный договор между Великобританией и Ирландией. Ирландия получила статус доминиона (Ирландское Свободное государство). В 1937 году государство было преобразовано в республику, а в 1949 году Ирландия вышла (или, на этот момент истории, выйдет) из союза с Великобританией.], пересекающих границу, чтобы посмотреть игру? Нет, волшебники не разделяют остров, для них это всего лишь одна Ирландия.
— Это остров, — сказал Розье. — Вот почему. Английские, шотландские и уэльские волшебники не могут пользоваться каминной сетью через море. И лишь некоторые волшебники могут аппарировать по морю, уж тем более не родители с детьми-пассажирами. Именно семьи покупают сувенирные флажки и игрушечные миниатюры, поэтому Лига изо всех сил пытается удовлетворить их. Чтобы зрители отправились в Ирландию, Министерству нужно заплатить и создать портключи, а это слишком дорого, если только это не Чемпионат мира. Поэтому они выбирают стадион команды в Британии, а ирландские волшебники едут на пароме.
В этом году, если бы всё свелось к «Сорокам» против «Нетопырей», на стадион бы набилось пять тысяч волшебников. Стадион, присоединённый к магловскому городу. Затем, в одночасье, ты разрушаешь несущие обереги, за ними уйдут и маглоотталкивающие чары, и маглы станут свидетелями пяти тысяч волшебников в ловушке разрушающегося стадиона. Только представь весь хаос, если ты добавишь в нужные места трибун антиаппарационные сглазы. Несметное число расщеплений, — Розье скривил лицо. — Если целью было проделать брешь в волшебной секретности, то это было бы хорошо проделанной работой, что думаешь?
Гермиона моргнула:
— Это… удивительно глубокий анализ.
— Я, может, и не провожу своё свободное время в библиотеке, но я временами почитываю книги, — с упрёком сказал Розье. — В некоторых книгах даже есть длинные слова и нет картинок. Я получил «выше ожидаемого» по рунам на С.О.В., поэтому что-то я всё же делаю правильно.
— Ах да, — сказала Гермиона. — Мы вместе на нумерологии. Вы с Ноттом сидите в классе за мной и Томом. Раз уж мы об этом, не мог бы ты взглянуть на мой личный проект, над которым я сейчас работаю? Это для тренировки дуэли, которую я организую на следующей неделе.