Одного поля ягоды
Шрифт:
(продолжение в комментариях)
(от комментатора)
следующая глава может занять немного дольше обычного, но не больше недели (планирую ~3 дня), она слишком эпична, чтобы схалтурить. а вы пока готовьтесь. вы охренеете :)
====== Глава 50. Стратегический альянс ======
1945
Магические матримониальные обеты, которые обычно понимаются как официальное засвидетельствование глубокой привязанности между волшебниками и ведьмами, — это всего лишь одно из направлений необычайной и малоизученной ветви магических искусств: магии души. Если человек поддерживает клятву с искренним чувством и намерением, то в зависимости от конкретной формулировки он навсегда заключает бессрочный обязательный магический контракт.
С начала первого года Том всегда просыпался первым в спальне мальчиков Слизерина. Сон, он считал, был потерей времени, которое он мог бы с большей пользой потратить на свои скудные годы в Хогвартсе. Он мог спать где угодно, но не было второй волшебной библиотеки, как в Хогвартсе. И его предупреждали снова и снова, что выходить ночью после комендантского часа было против правил, но не было правил о том, чтобы просыпаться слишком рано. Единственным случаем, когда он спал допоздна, были каникулы в Усадьбе Риддлов. Его оправдание: это не было тратой времени, несмотря на то, как это предпочитала называть Гермиона, это особо и не было сном.
Он удивился, что сильно загодя рассвета другие мальчики зажгли свои лампы у кроватей, начали вылезать из-за своих балдахинов с замутнёнными глазами и приступили к хаотичной утренней симфонии смыва туалета и плескания в душе.
Том вздохнул и распахнул свои зелёные бархатные шторы на кровати. С щелчком пальцев он без палочки отлевитировал книгу, которую уже наполовину перечитал, «Матримониальная магия», перед собой. Он планировал продолжить чтение, пока будет собирать свою одежду и готовиться к дню. Его качество жизни значительно улучшилось, когда он наконец приспособился читать и переворачивать страницы книги полностью без помощи рук.
Нотт, одетый в свои длинные шерстяные кальсоны и скользкую шёлковую ночную сорочку, расстёгнутую, чтобы явить кусочек голой груди, первым заметил читательский материал Тома.
— Всё ещё не до конца готов для дуэли, Риддл? Что за заклинания ты повторяешь в последнюю минуту? — Нотт попытался схватить книгу, парящую в воздухе, но она не сдвинулась, даже когда он навалился на неё всем своим весом. — «Матримониальная магия»? Почему, во имя Мерлина, ты это читаешь?
— Это интересно, — сказал Том. Он перевернул страницу силой мысли. — Ты знал, что некоторые брачные обеты относятся к категории «Непреложных»? Если ты заключишь официальный, связанный обет верности, а потом пойдёшь налево в браке, то клятва убьёт тебя?
— Эм, да, Риддл, — сказал Нотт. — Это и делают Непреложные обеты.
— Какое-то ошибочное наименование, на мой взгляд, — заметил Том. — Раз ты можешь нарушить клятву, технически, она не непреложная. А часть про «убивает тебя» не останавливает тебя от нарушения, лишь наказывает за содеянное. Наказание становится несущественным, если обет достаточно ценный.
— Ну, может, это открытие для тебя, но большинство людей считает убийство достаточно существенным наказанием, чтобы это стоило сдерживания клятвы, — сказал Нотт. — А откуда у тебя интерес к этой теме?
Остальные мальчики, в основном без рубашек, а в случае Лестрейнджа и вовсе без штанов, подслушивали разговор.
— У-у-у, — ухнул Лестрейндж, и широкая улыбка расползалась на его лице, покуда его мозг утомительно подбирался к очевидному заключению. — Риддл хочет жениться!
— Да, — холодно сказал Том. — А у тебя с этим проблема, Лестрейндж?
—
Э-э… — улыбка Лестрейнджа стала несколько болезненной. — Нет. Никаких проблем. Для взрослого волшебника уважительно и достойно брать в жёны ведьму, чтобы породить магических детей. Ты же не… эм, не породил детей? Это бесчестное и дурно воспитанное поведение для неженатых волшебников. Или так я слышал от других людей. Хе-хех…— В настоящее время нет никаких детей, насколько мне известно, — сказал Том. — Ты, конечно, знаешь меня как человека чести во всех отношениях.
Лестрейндж покашлял:
— Конечно.
Воцарилась тишина, пока мальчики заняли себя одеванием. Розье тихо призвал свои перчатки с крагами для дуэлей из сундука, а Лестрейндж настраивал застёжки своих ударопрочных очков для полётов. Эйвери заплёл свои волосы в косу и завязал её в прочный узел, укреплённый заклинанием Приклеивания. Нотт пересчитал флаконы заживляющих и обезболивающих зелий, прежде чем засунуть их в свою сумку. Трэверс боролся с тяжёлым кожаным дублетом, покрытым серебряными шипами: он был велик ему на размер, и ему нужно было дёргать за шнурки, чтобы покрепче их затянуть.
— Поздравляю, Риддл, — заговорил Трэверс в неловкую тишину, его пальцы завязывали шнурки. — Объявления о женитьбе — радостные известия.
Его слова эхом отразили остальные мальчики.
— Felicitations{?}[(фр.) поздравления], Риддл.
— Счастья и благословения.
И от Розье:
— Это Грейнджер? Ты её выбрал будущей мадам Риддл?
Том опустил взгляд на Розье. Горло другого мальчика двинулось вверх-вниз, но он стоял на своём:
— А кто это ещё может быть?
Розье разразился смехом:
— А-ха-хах! А я говорил, говорил же! Нотт, ты, балбес, ты должен мне пятнадцать галлеонов! — он повернулся к Тому и сказал: — Я знал, что никто больше не мог быть: кристаллы не врут. Ну, Риддл, как это прошло? Как ты попросил её руки? Когда ты спросил её? Я не видел, чтобы она носила кольцо — ты дал ей браслет или ожерелье вместо него?
Том не ответил.
— Ты же попросил её руки? — сказал Нотт. — Балбес или нет, даже я знаю, что сначала надо попросить руки ведьмы, а она должна согласиться, иначе не считается.
— Я объявил о своих намерениях во время наших рождественских каникул на шестом курсе, — неохотно признался Том.
— Ну… А она сказала «да»?
— Эта операция в процессе.
— Кажется, ты не получишь пятнадцать галлеонов, Розье, — самодовольно сказал Нотт.
— Закрой свою пасть, Нотт, — резко ответил Лестрейндж. — Риддлу не нужно объяснять свои предпочтения тебе, — Тому он сказал: — Мы поможем тебе, если хочешь. Я знаю человека в Лютном переулке, который может добраться до целого комплекта свадебных украшений реликвийного качества, едва ли проклятого, за достойную цену. А моя мать знает мать Малфоя, которая знает мать Лукреции Блэк, которая знает знаменитого декоратора для вечеринок из девчачьих журналов.
— Лизоблюд, — пробормотал под нос Нотт.
— Почему ты так вовлечён в моё будущее супружество? — спросил Том, вглядываясь в глаза Лестрейнджа.
— Ты всегда говорил, что преданность достойна награды. Разве она не твой самый давний последователь? — сказал Лестрейндж. — Шесть лет…
— Десять, — мягко сказал Том. — Она будет моей десять лет в ближайшем декабре.
— В прошлый раз на ужине Слагги спросил тебя: «Кем бы ты хотел стать после Хогвартса?». И ты ответил: «Я буду весьма доволен, если в каждом доме Британии будут знать моё имя». Если это не заявление о твоих амбициях, я не знаю, что им бы было, и я знаю, что добираться туда придётся не только по прихоти судьбы. Когда кто-то на таком уровне говорит, что ему повезло там оказаться, это лишь означает, что у него были хорошие связи, — Лестрейндж медленно втянул воздух, и Том наконец-то отвёл свой прожигающий взгляд. — У меня есть связи. И я тоже могу быть преданным, Риддл. Если ты позволишь это.