Одного раза недостаточно

– Я не собираюсь это делать. Я собираюсь работать. Он налил себе еще одну чашку кофе и закурил сигарету.

– Чем ты намерена заняться?

Дженюари пожала плечами.

– Раньше я всегда думала, что буду работать в шоу-бизнесе - как ты. В каком-то смысле мне казалось, что вся моя жизнь проходит в нем. Думаю, я могу играть. Но у меня нет опыта. И сейчас мало вакансий. Но существуют экспериментальные театры-студии. Возможно, мне удастся получить должность помощника продюсера... или дублерши... роль без слов... что угодно. Ди права в одном - я хочу что-то делать.

Он, похоже, задумался.

– Большинство продюсеров и режиссеров, которых я знаю, сейчас на Западном побережье. В экспериментальных театрах царит новое поколение. Я позвоню в агентство "Джонсон - Харрис". Это солидная фирма. Ее вице-президент по кинобизнесу - Сэмми Тибет. Я попрошу его представить тебя шефу театрального отдела.

Майк посмотрел на часы:

– Позвоню туда через час.

– Это было бы замечательно. Может быть, они встретятся со мной сегодня. Она встала.

– А сейчас я намерена опустошить прилавки нью-йоркских магазинов - ты еще вчера велел мне сделать это. Майк улыбнулся:

– Однако у тебя самой такое желание появилось только сегодня. Она кивнула:

– Это свидетельствует лишь о том, как много значит хорошо выспаться.

Глава 5

Третья авеню оказалась целым миром. Дженюари забросила в "Пьер" коробки с брюками, длинными рубашками, юбками - ей едва хватило массивных латунных вешалок, чтобы разместить одежду в шкафах. Теперь ее гардероб был не хуже, чем у любой другой нью-йоркской модницы.

"Блеск" был центром моды; там постоянно кипела бурная жизнь. Секретарша отправила Дженюари в конец коридора. Сотрудники разглядывали макет журнала, куда-то спешили молодые люди с папками для рисунков. Девушки бегали с эскизами в руках. Яркий "дневной" свет заливал помещения, почти не имевшие окон. У худых девушек с длинными волосами и чуть затемненными стеклами очков и молодых людей с ухоженными бородами был очень современный вид. Дженюари обрадовалась тому, что она надела один из своих новых костюмов.

Она остановилась в конце коридора перед большой блестящей белой дверью с впечатляющими деревянными буквами: "Линда Риггз". Секретарша, сидевшая в тесной конторке, провела Дженюари в шикарный угловой кабинет с окнами от пола до потолка. За столом сидела красивая молодая женщина. Прижав плечом телефонную трубку к уху, она слушала и писала. Интерьер кабинета был ультрасовременным. Белые стены... оранжевый ковер на черном паркетном полу... картины, напоминавшие цветные тесты Роршаха... кресла, обтянутые белой кожей... черный бархатный диван... стеклянные столики... и везде - экземпляры "Блеска". Несмотря на роскошь обстановки, атмосфера здесь была вполне рабочая. Дженюари села и стала ждать, когда женщина закончит разговор. Трудно было представить Линду с ее комичным лицом среди этого великолепия. Женщина улыбнулась и дала Дженюари понять, что пытается освободиться. Дженюари ответила ей понимающей улыбкой и посмотрела на рукописи, лежавшие на подоконнике. Стол был завален изданиями конкурентов - экземплярами "Женского журнала", "Космополитен", "Моды".

Женщина положила трубку.

– Извини. Этот разговор мог длиться бесконечно. Взглянув на Дженюари, она улыбнулась.

– О, ты стала настоящей красавицей. Хотя иначе и быть не могло - при таком отце, как Майк Уэйн.

Дженюари вежливо улыбнулась и подумала: "Где же Линда?" Эта приветливая красивая дама разглядывала ее с явным любопытством.

– Мисс Риггз назначила мне свидание на три часа, - встав, сказала Дженюари. Женщина рассмеялась:

– Дженюари! А кто, по-твоему, я? Девушка испытала смущение. Но Линда снова засмеялась:

– Я забыла, сколько прошло лет.

– Около десяти, - удалось наконец произнести Дженюари.

Линда кивнула:

– Верно! Не думала же ты, что я останусь с таким лицом на всю жизнь? Шину убрали, поставили несколько коронок, подправили нос - это был подарок к окончанию школы, - к тому же я сбросила восемь лишних килограммов.

– Невероятно, - сказала Дженюари.
– Линда, ты чудесно выглядишь. Я хочу сказать... ты всегда обладала такой яркой индивидуальностью, что все находили тебя красивой, но теперь...

– Моя внешность тогда отличалась своеобразием - это было еще до того, как нестандартность вошла в моду. Теперь, когда я проделала все это, люди стали находить в уродстве особый шик. Клянусь, порой мне хочется вернуть себе прежний нос. Кстати, Кит не знает о пластической операции, зубах и прочем.

Она нажала кнопку, и из динамика донесся голос секретарши.

– Норма, когда придет Кит Уинтерс, отправь его ко мне.

Линда повернулась к Дженюари.

– Я бы предпочла, чтобы ты была одета поярче. Мне нравятся твои брюки, и замшевая куртка великолепна... но этот бежевый цвет... Кит снимает на цветную пленку.

– Линда, я пришла сюда не для того, чтобы фотографироваться. Я хотела увидеть тебя. Узнать побольше о твоей жизни и о журнале. По-моему, это просто чудо.

Линда вышла из-за стола и села на диван. Взяла пачку сигарет из большой стеклянной вазы.

– У нас тут есть сигареты всех сортов... кроме тех, с травкой... так что угощайся.

– Я не курю.

– Завидую тебе. Как ты умудряешься оставаться такой изящной без сигарет? Иногда меня беспокоит опасность заболеть раком, но, говорят, до климакса риск невелик - какие-то гормоны защищают женщин от этой болезни. Кстати, о климаксе - расскажи мне о Дидре Милфорд Грейнджер.

– Теперь она - миссис Майк Уэйн.

– Конечно, - улыбнулась Линда.
– Я бы хотела дать материал о ней и твоем отце. Нашим читателям - от двадцати до тридцати лет, но очень богатые люди интересуют всех. Мы неоднократно пытались подобраться к ней, но она всегда нам отказывала. Я удивлена, что Хелен Герли Браун и Ленора Хершли еще не обращались к тебе. Хотя подобная статья больше подошла бы "Космо", чем "Женскому журналу". Боюсь, Хелен Герли Браун заставит меня вновь обратиться к психоаналитику.

– Почему?

– Она добилась большого успеха. А все началось со статьи о том, как одинокая девушка подцепила потрясающего мужа. Самое странное, никто больше не вступает в брак... разве что пожилые люди. С этого наблюдения я и начну. Сейчас материал не приходит в руки сам. Его надо найти... раньше других. Поэтому я торчу в офисе с восьми утра до восьми вечера. Это нелегко. Но другого пути нет. Я хочу, чтобы "Блеск" заткнул за пояс "Космо" и все прочие журналы.

– Ты не веришь в брак?
– спросила Дженюари.