Одного раза недостаточно

Сев за стойку бара, она взяла себе кофе и горячую булочку. Все места за столиками были заняты. Похоже, в восемь утра весь Лос-Анджелес уже бодрствовал. Некоторые посетители читали газеты. До Дженюари доносились обрывки разговоров... стоимость проката... зарубежный показ... план Иди... В теннис не поиграешь из-за дождя. Она оплатила счет, поднялась в вестибюль и вызвала машину Тома. Дождь не прекращался. Автомобили подруливали по одной дороге, а уезжали по другой; Люди шутили о знаменитом калифорнийском солнце. Кто-то произнес: "Это просто густой туман". Дженюари увидела доктора Престона Альперта, садившегося в машину со знаменитым певцом, только что прибывшим из Лондона для записи нового альбома. Боже мой! Он тоже колется? Наконец прибыл ее автомобиль, и она поехала по бульвару Заходящего Солнца в сторону Санта-Моники. Выйдя к безлюдному пляжу, села на скамейку и стала смотреть на дождь.

Вероятно, Том почувствовал ее настроение, - когда она вернулась, он перестал писать и предложил ей выпить с ним. Начав работу, он воздерживался от принятия спиртного, но теперь налил себе двойную порцию, настоял на том, чтобы Дженюари тоже выпила, и повел ее обедать в "Бистро".

Его появление вызвало в зале оживление. Похоже, Тома знали в ресторане все. К их столу постоянно подсаживались актеры и режиссеры - они рассказывали истории, советовали, кому следует отдать ту или иную роль. Дженюари чувствовала себя еще более одиноко, чем прежде.

Том вернулся в коттедж воодушевленным. Когда они легли в постель, он совершил попытку... но ничего не произошло. В конце концов он полюбил ее пальцем. Удовлетворив девушку таким способом и решив, что она заснула, он встал с кровати и отправился в гостиную. Выждав несколько минут, Дженюари заглянула в комнату. Том перечитывал страницы, написанные днем. Она вернулась в постель. Разве он не обещал вначале, что будет работать четыре часа в день, а остальное время проводить с ней? Первые дни он часто подходил к бассейну, чтобы немного поплавать. Но быстро возвращался к пишущей машинке. В чем ее, Дженюари, вина? Куда исчезла радость их общения?

В понедельник снова шел дождь. Дженюари попыталась смотреть мыльные оперы. Во вторник дождь не прекратился. Девушка попробовала читать. В среду начала писать очерк под названием "Густой туман", но из этого ничего не вышло. В четверг наконец выглянуло солнце; Дженюари обняла сидящего у пишущей машинки Тома за плечи.

– Сходим вместе к бассейну... погуляем... сделаем что-нибудь.

– Почему бы тебе не брать уроки тенниса? Том не отводил взгляда от листа бумаги, заправленного в пишущую машинку.

– Том, я хорошо играю в теннис. Мне не нужны уроки.

– Тогда я попрошу Макса Чейза подыскать тебе партнеров.

– Том, я осталась в Калифорнии, чтобы быть с тобой... не ради тенниса.

– Ты и так со мной.

– Да, но ты не со мной.

– Я писатель.

Он по-прежнему смотрел на страницу.

– Господи, это только заготовка для сценария. Не "Война и мир".

– Это моя работа. Ты должна это понимать.

– Мой отец снимал фильмы, но он находил время для близких.

– Дженюари, ради бога, пойди куда-нибудь и развлекись. Купи что-нибудь из одежды в магазине при отеле. Попроси прислать счет в коттедж.

– Мне не нужны новые наряды. Том, еще только одиннадцать часов... Мне одиноко... я чувствую себя брошенной... скажи, что мне делать.

– Я разрешаю тебе делать все что угодно, только оставь меня в покое.

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк, - тихо промолвила она.

Том повернулся, его лицо стало жестким.

– Зачем? Чтобы упасть перед ним на колени?

– Нет... чтобы спасти то, что есть у нас. Я вернусь в редакцию. Смогу хотя бы гулять по Нью-Йорку... говорить со слепым стариком, торгующим карандашами... ходить в парк, рискуя стать жертвой грабителя, - все что угодно. Но тогда я оставлю тебя в покое! Он схватил ее за плечи.

– Я не хотел так сказать. Пожалуйста, детка. Ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь. Слушай, ты раньше не жила с писателем. У нас прекрасные отношения. Я никогда не был так счастлив. Никогда мне не писалось так хорошо. Если ты бросишь меня, я буду чувствовать, что не оправдал твоих надежд. Не поступай так со мной сейчас... когда конец близок. Слушай, скоро я завершу эту работу. И мы извлекли урок. Мы не сможем жить в Лос-Анджелесе, когда я сяду за новую книгу. Теперь мы знаем, что нам подходит, а что нет. Но главный вывод заключается в том, что мы должны быть вместе. Верно?

– Не знаю, Том. Правда, не знаю. Мне одиноко. Он отвернулся от девушки.

– Понимаю. Это Майк, верно?

– Том, я бы обманула тебя, сказав, что не думаю о нем... хотя бы подсознательно. Я... любила его... и люблю сейчас. Любила всю жизнь. Я бы хотела, чтобы того вечера не было. Но я приняла решение. Осталась с тобой... и потеряла его.

– Почему ты считаешь, что потеряла его?

– Том, если бы я завтра улетела в Нью-Йорк, я бы потеряла тебя?

– Да, - тихо произнес он.
– Потому что я бы знал, почему ты покидаешь меня.

– Ты не думаешь, что Майк тоже понял, почему я осталась?

Он медленно кивнул.

– Наверно, я эгоист. Слушай, дай мне закончить этот набросок. Я отдам его на студию, мы сядем в машину и на десять дней уедем в Сан-Франциско. У меня там масса друзей. Они тебе понравятся. Мы устроим себе праздник. И я обещаю отныне я буду работать только четыре часа в день.

– Тогда я подожду, и в два часа мы сможем пойти поплавать. Сейчас только одиннадцать.

– Мне не хочется плавать. Но ты иди. Возможно, я присоединюсь к тебе позже.

Он пришел к бассейну. И весь следующий день до восьми вечера провел за пишущей машинкой.

В субботу снова пошел дождь. Утром Том уехал в Малибу к сыну. Он обещал вернуться к пяти и повести Дженюари куда-нибудь обедать. Может быть, они сходят в кино. Том позвонил в девять вечера. Дженюари услышала музыку, смех, голоса людей. У Тома слегка заплетался язык, и она поняла, что он выпил.

– Слушай, детка, тут настоящий ливень. Пожалуй, мне лучше заночевать здесь. Закажи обед в номер. Увидимся завтра.

Дженюари замерла. Он отлично проводит время в доме своей жены. И не торопится к ней, Дженюари. Зачем ему спешить? Она только жалуется. Куда пропало счастье, ее жизнелюбие, хорошее настроение? Она была девушкой, которая когда-то помогла ему вновь стать мужчиной. Теперь он даже не пытался заниматься с ней любовью по-настоящему. Только удовлетворял ее рукой, когда чувствовал, что она нуждается в этом. Линда назвала бы это благотворительностью. А теперь он остался на ночь в Малибу. Вернется сюда завтра. Но если она стерпит это, однажды он вовсе не придет назад. Внезапно девушку охватило отчаяние... Она не может потерять Тома... не может! Он - все, что у нее есть. Она должна сделать так, чтобы они вновь обрели былое счастье, чтобы их жизнь вновь засверкала яркими красками.