Огненный крест. Книги 1 и 2

Брианна осторожно приподняла край чепца. Это была Бетти, одна из старших служанок; она спала в алкогольном ступоре с открытым ртом и отпавшей челюстью.

— Да, это не первый стакан, который она допила, — сказал Джейми, увидев это. — Я удивлен, как она смогла уйти так далеко от дома в таком состоянии.

Брианна огляделась. Обнесенный кирпичной стеной, огород был недалеко от кухни, но более чем в трехстах ярдах от главного дома и, кроме того, отделялся от него кустами родендрона и цветниками.

— Не только как, — произнесла Брианна, приложив в задумчивости палец к губам. — Но и зачем?

— Что? — он оторвал взгляд от рабыни и вопросительно посмотрел на нее.

— Зачем она пришла сюда? Похоже, она пила весь день; не бегала же она сюда с каждой кружкой. Да и зачем? Если бы я была на ее месте, я спокойно пила бы на месте.

Отец удивленно взглянул на нее, потом усмехнулся.

— Да? Это мысль. Но, возможно, в стакане было много вина, и она захотела выпить его, не торопясь.

— Возможно. Но потайные места есть и поближе к дому, — она потянулась и взяла пустой стакан. — Ты пил ромовый пунш?

— Нет, бренди.

— Тогда это не твой стакан.

Она протянула к нему емкость, наклонив так, чтобы был виден осадок на дне. Ромовый пунш у Джокасты делали не только из рома, сахара и масла, но также добавляли туда сушеную смородину, и всю смесь перемешивали горячей кочергой. В результате он не только имел темно-коричневый цвет, но и оставлял в стаканах тяжелый осадок, состоящий из частиц сажи и смородины.

Джейми, нахмурясь, взял стакан. Он сунул в него нос, посопел, потом провел по остаткам жидкости пальцем и затолкал его в рот.

— Что? — спросила она, увидев, как изменилось его лицо.

— Пунш, — сказал он, проводя кончиком языка по зубам, словно хотел очистить их. — Похоже, он с лауданумом.

— Лауданум! Ты уверен?

— Нет, — ответил он честно. — Но здесь есть что-то еще, кроме смородины, или я ничего не понимаю.

Он протянул ей кружку, она взяла ее и стала принюхиваться. Она могла мало что различить, кроме сладкого запаха жженого сахара. Возможно, здесь присутствовал какой-то острый маслянистый запах… а возможно, нет.

— Я поверю тебе на слово, — сказала она, потирая кончик носа. Она посмотрела на лежащую служанку. — Мне поискать маму?

Джейми снова присел на карточки и внимательно осмотрел женщину. Он взял ее безвольную руку, послушал ее дыхание, потом покачал головой.

— Я не знаю, опоена ли она опием или просто напилась, но думаю, она не умирает.

— Что нам с ней делать? Мы не можем оставить ее здесь лежать.

Он, раздумывая, посмотрел на рабыню.

— Нет, разумеется, нет.

Он наклонился и очень аккуратно взял женщину на руки. Один поношенный башмак свалился с ее ноги, и Брианна подобрала его.

— Ты знаешь, где она спит? — спросил Джейми, осторожно обходя парник с тяжелой ношей на руках.

— Она домашняя рабыня и должна спать в доме на чердачном этаже.

Он кивнул, мотнув головой, чтобы отбросить прядь красных волос с лица.

— Хорошо, мы пройдем вокруг конюшни, чтобы войти в дом через черный вход. Иди вперед и дай знать, если все чисто.

Она сунула башмак со стаканом под плащ и вышла на узкую тропинку, идущую мимо огорода в обход кухни и туалетов. Она взглянула вверх и вниз по тропинке, симулируя беззаботный вид. Возле загона стояли несколько мужчин — но все спиной к ней — и увлеченно разглядывали черных голландских лошадей мистера Уайли.

Поворачиваясь, чтобы дать знак отцу, она заметила самого мистера Уайли, который направлялся к конюшне в сопровождении какой-то леди, одетой в платье из золотистого шелка. Подождите, это же ее мать! Клэр на мгновение повернула свое светлое лицо в сторону дочери, но не увидела ее, поглощенная разговором с Уайли.

Бри колебалась, желая позвать мать, но не решилась из-за боязни привлечь к себе внимание. По крайней мере, она теперь знала, где искать Клэр. Она может позвать мать после того, как они благополучно доставят Бетти на место.

С небольшими затруднениями им удалось перенести Бетти в длинную комнату на чердачном этаже, которую та делила с женской прислугой. Джейми, задыхаясь, просто свалил женщину на первую же узкую кровать, потом отер рукавом пот со лба и стал тщательно счищать навоз с сюртука.

— Итак, — сказал он немного угрюмо. — С ней все в порядке, да? Если ты скажешь кому-нибудь из рабов, что она больна, никто ни о чем не догадается.

— Спасибо, па, — она поцеловала его в щеку. — Ты милый.

— О, да, — сказал он насмешливо. — Просто медовый.

Однако он не выглядел раздосадованным.

— Башмак у тебя?

Он снял оставшуюся обувь и аккуратно поставил оба башмака возле кровати, потом натянул грубое шерстяное одеяло на ноги женщины.

Брианна проверила состояние рабыни. Насколько она могла судить, с ней все было в порядке; женщина храпела, пуская слюни, но дыхание было регулярным. Когда они на цыпочках направились к лестнице, она дала Джейми серебряный стакан.

— Вот. Ты знаешь, что это стакан Дункана?

— Нет, — он выгнул бровь, хмурясь. — Что значит стакан Дункана?

— Тетя Джокаста подарила Дункану набор из шести серебряных стаканов в качестве свадебного подарка. Она вчера мне их показывала. Видишь? — она повернула стакана, показывая ему выгравированную монограмму. — «И» значит «Иннес».

Вокруг буквы была выбиты рыбки с красиво прорисованной чешуей.

— Это как-то может помочь? — спросила она, видя, что он заинтересовался.

— Может быть, — он вытащил носовой платок и, аккуратно завернув в него стакан, положил его в карман сюртука. — Я пойду и кое-что разузнаю. А ты тем временем найди Роджера Мака, хорошо?

— Ладно. Но зачем?

— Ну, я подумал, что кто-то выпил первую половину пунша из этого стакана. Надо найти его и посмотреть, в каком состоянии он находится, — он приподнял одну бровь, глядя на нее. — Если в пунш был добавлен опий, значит, он для кого-то предназначался, да? Я думаю, ты и Роджер Мак потихоньку поищите тело под кустами.