Огненный поцелуй для Снежинки. Академия Семи стихий

Я была почти без сил. Их хватило лишь на то, чтобы собрать в ладонь последний снежок.

Приоткрыв один глаз, я увидела, что Бетси двинулась ко мне. Чем меньше между нами было расстояния, тем сильнее становилась земляная буря. Такими темпами она просто столкнет меня, как ей и советовали.

Положив ладони на мокрую доску, я послала последний отчаянный импульс. Вода снова превратилась в лед, и белая корка добежала до замшевых туфель Бетси. Резко выпрямившись, я метнула в нее последний снежок, и тот угодил Бетси ровно в нос. Девушка всплеснула руками, ее нога ушла в сторону, и она полетела-таки вниз.

Воздух сотряс поток неприличных ругательств, словно Бетси была не дворянкой, а такой же крестьянкой, как и я. Зрители взорвались хохотом. В кое-то веки смеялись не надо мной.

Когда я слезала вниз, то посмотрела на свою одежду и руки. Я вся была покрыта серой пылью. Дотронувшись до головы, поняла, что и волосы превратились в грязную мочалку.

И все же я победила. Кое-как, еле-еле, и лишь потому, что Бетси потеряла бдительность. Сойдись мы второй раз, могло и не получиться.

— Я так за тебя волновалась, — воскликнула Лекси, когда я подошла к ней.

— Молодец, — Дин бодро хлопнул меня по плечу, а я устало улыбнулась.

— Надеюсь, следующее испытание будет легче.

Как мало я в этом понимала…

Глава тринадцатая, в которой Марко узнает будущее

Аризель, повелитель демонов

Аризель снова задремал. В последней битве, когда он проиграл, на него наложили сильнейшее заклятье. Повелитель не мог долго сохранять ясность ума и неизбежно проваливался в темноту. И все же сквозь сон он чувствовал ее. Чувствовал, как с каждым днем она становилась сильнее.

Значит скоро, совсем скоро придет час его освобождения.

Ее только нужно было найти и привести к нему.

Чизмаил и его демоны обыскивали близлежащие селения. Действовали осторожно, как он и приказал. Важно было избежать внимания магов, стороживших подступы к Ледяным горам. Лучше, чтобы ничего не подозревали и не привели подкрепления.

Аризель и так ждал целую вечность. Мог подождать и еще немного.

Марко

Мисс Дейл сообщила, что меня опять вызвали к ректору, и нужно было идти прямо сейчас. Я хотел посмотреть, как справится Одри. Но поскольку мой поединок был закончен, формальных причин оставаться на полигоне у меня не было. Пришлось идти с Дейл.

Да, может, это было и к лучшему. Напряжение, висевшее между мной и Одри, вряд ли поспособствовало бы ее победе. А так не будет на меня отвлекаться.

Мысленно пожелав девчонке удачи, я пошел вместе с секретарем к главному корпусу. Мы прошли мимо стены, которую мыла пара уборщиков.

— Тут что-то случилось? — поинтересовался я. Утром я так торопился на полигон, что пробежал мимо и не заметил.

— Кто-то оставил оскорбительную надпись, — ответила мисс Дейл.

В сам главный корпус она входить не стала, сославшись на еще какие-то дела. Поднявшись на третий этаж, я постучал в кабинет ректора.

— О, мистер де Аллентайн, — поприветствовал де Шарль, сидя за своим широким столом. — Вы-то нам и нужны.

— Чем могу служить? — поинтересовался я, останавливаясь посреди кабинета.

— Если помните, вы должны нам отработку, — ответил ректор, сложив перед собой руки.

— И на этот раз ваши поклонницы ее за вас не сделают, — добавил Коллинз, сидевший в кресле перед столом.

— О чем вы? — Я сдвинул брови.

— Мистер Шир доложил, что к нему вчера приходила девушка, — пояснил проректор. — Отрабатывала за пожар, в котором виноваты вы.

Одри…

— Не думайте, что это зачтется, — добавил де Шарль. — Хотя у Шира нет недостатка в работе, и в ректорате дел невпроворот.

И видимо, сейчас он меня ради этих дел и вызвал.

— Слушаю вас, — коротко ответил я.

Де Шарль поднялся из-за стола и взял в руки увесистую папку.

— Наш обычный посыльный заболел, — сказал он. — А эти документы нужно развезти вот по этим адресам.

— Хорошо. — Я кивнул. — Только у меня сейчас будут занятия. Вот после обеда…

Коллинз громко фыркнул.

— По словам профессора Вильсона, уроки вам не слишком интересны, — заметил он.

— Только уроки профессора Вильсона, — парировал я, встречаясь с Коллинзом взглядом.

Тот неприятно скривил губы, словно оскалился.

— Довольно, — перебил нас ректор. — С Вильсоном вы разберетесь на сессии, а сейчас приступайте к поручению. — Он протянул папку мне. — Чем быстрее выполните, тем раньше вернетесь в академию. У ворот вас уже ждет магомобиль.

Что ж, это был не самый плохой вариант отработки. Думается, будь воля Коллинза, он бы отправил меня в столовую мыть кастрюли. Сейчас же мне предстояло кататься по городу от адреса к адресу и всего лишь передавать людям бумаги.

Забравшись в черный магомобиль, действительно ждавший у ворот, я поздоровался с водителем и передал ему листок со списком адресов. Половина оказалась в центре города, и один даже был рядом со зданием королевского совета, где работал мой отец.

Решив начать с окраин, мы прибыли в центр ближе к обеду.

— Прервемся на часок, — предложил я водителю, и тот не стал возражать.

Расставшись с ним у здания королевского совета, я направился к гигантскому крыльцу с мраморными ступенями и убегавшими к треугольной крыше колоннами. Миновав проходную, я поднялся к отцу в кабинет.

Внутри все источало роскошь. От дубового стола до кресел с вычурными подлокотниками. Даже портреты членов королевской семьи на стенах словно намекали, какими ничтожными были все, кто здесь не работал.

— Неожиданно, — сказал отец, когда я вошел.

Недавно мы отмечали его пятидесятилетие, но выглядел он всего лет на сорок. Крепкий, атлетично-сложенный, со светлыми волосами, в которых едва проглядывала седина и дарила легкий пепельный оттенок. У него было симпатичное лицо с волевым подбородком, и внимательные зеленые глаза. Хотя считалось, что я больше походил на маму, глаза с отцом у нас были одинаковыми.

Когда я вошел, он занимался каким-то бумагами и оторвал от них взгляд всего на секунду. Я устроился в кресле и закинул ногу на ногу. Не знаю, почему, но кабинет отца заставлял меня нервничать, а показывать этого не хотелось.

— Ректор попросил кое-что отвезти в город, и я подумал, а не пообедать ли нам.

— Де Шарль назначил тебе отработку, — проницательно заметил отец, продолжая изучать свои бумаги. — За что?

— Случайно кое-что поджег.

— В твоем возрасте? — Он все же поднял на меня глаза и посмотрел снисходительно. Словно мне было пять лет, и я разбил чашку.