Огни в долине

— В тайге с весны, а у реки… около месяца.

— Видать, приглянулось место. Или золото в речке нашли?

— Нашли, — подтвердила Ксюша, хотя не знала, есть ли в речке золото. Ей не понравилось, что незнакомец не просто разговаривает, а допрашивает. Подумав, она добавила слышанное от Ваганова: — Драгу здесь пустим.

— Ого, какие прыткие. Так сразу и драгу, — незнакомец опять усмехнулся. — Сначала ее надо сюда привезти. Сколько же вас здесь?

— Много, целый отряд, — точно на этот вопрос Ксюше почему-то отвечать не хотелось.

— В двух палатках много народу не поместится, не ври, — он перевел взгляд на седла — их утром разложил просушить Ваганов. — Шесть человек вас. Ты не в счет, значит, пять мужиков. Где они?

— А чего вы меня допрашиваете? — смелея и начиная нервничать, сказала Ксюша. — Идите к начальнику отряда, у него и спросите.

— Где он, твой начальник?

— Вон за поворотом. Я могу позвать.

— Не надо, — незнакомец вдруг встал. — Некогда мне сейчас. В другой раз приду.

Он быстро зашагал к деревьям. Едва скрылась его высокая, плотная фигура, к лагерю подошел Плетнев. Ксюша облегченно вздохнула. Таежник заметил незнакомца.

— Гость побывал, — Никита Гаврилович кивнул в сторону человека в плаще.

— Говорит, лесничий, сидел тут, расспрашивал, кто мы такие да что делаем, а увидел вас и ушел.

— Испугался, что ли?

— Сказал, некогда ему сейчас, в другой раз придет. Не понравился он мне, Никита Гаврилович.

— Чем же? Лицом не пригож?

— Хмурый какой-то или злой. Устроил мне допрос, а чего ему надо — не сказал.

— Ты, Ксюша, поосторожнее с такими-то. Не лесничий это. Был бы лесничий — не убежал бы.

Когда Виноградов узнал, что в лагерь приходил какой-то человек и назвался лесником, он не придал этому значения. Но Ваганов к новости отнесся иначе.

— Всякие люди встречаются в тайге-то, — сказал недовольно Степан Дорофеевич. — С ними ухо востро держать надо. Может, и правда лесник, а может, варнак какой. Лошадь увести или что другое нашкодить, это они могут.

— Вот вы не знаете человека, Степан Дорофеевич, — возразил инженер, — даже в глаза не видали, а говорите о нем нехорошо. Может, он честный лесничий, приходил познакомиться или по делу.

— Честный-то не убежал бы. Не видал я его, правда ваша, зато на других нагляделся. И не слыхал что-то про лесников в здешних-то краях.

— Хорошо, хорошо, будем оставлять кого-нибудь в лагере. Если что неладно — пусть дают сигнал — два выстрела.

С того дня вместе с Ксюшей в лагере оставался либо один из братьев Ильиных, либо Плетнев или его дядя. Виноградов, продолжая разведочные работы, все дальше спускался в долину. Вместе с Вагановым определял, где брать очередную пробу, тут же ее промывали и брали новую. Золота в таежной речке было мало, местами оно совсем исчезало и неожиданно появлялось в другом месте. Неудивительно, что побывавшие когда-то здесь старательские артели и одиночки, в том числе и сам Ваганов, считали разработку этих песков пустой тратой времени.

Приближался сентябрь, а сделать надо было еще много. Виктор Афанасьевич надеялся в основном закончить разведку до того, как пойдут затяжные осенние дожди и уж во всяком случае до первых заморозков. Начальника отряда беспокоили ребята: скоро в школе начнутся занятия и надо вернуть их в поселок. Дать братьям лошадей он не мог, в отряде их осталось всего шесть, а груза вести предстояло много. Пешком до Зареченска далеко, к тому же ребята одни могли заблудиться. Напрасно Сашка и Пашка уговаривали начальника отряда оставить их в лагере, обещая потом наверстать упущенное. Виноградов не соглашался.

— Мне и самому жалко вас отпускать, но нельзя больше держать. Попадет за вас, понимаете? А будущим летом опять возьму с собой.

— Так то когда еще, — уныло тянул Сашка. — Может, вы передумаете, а может, и не пойдете больше.

— Пойду, обязательно. И если сказал — возьму, значит, возьму. А как вас отправить в поселок? Вот задача.

— Не знаем, — отвечал Пашка. Он всегда говорил во множественном числе, имея в виду себя и брата. — Не дойдем до поселка, заблудимся.

Пашка прятал глаза, в которых таилась надежда: начальник не захочет, чтобы они заблудились и оставит в лагере. Но Виноградов без труда угадывал, куда клонит паренек.

— Ты, брат, не хитри. Заблудитесь, а меня под суд? Пошлю с вами Никиту Гавриловича, а сам останусь со Степаном Дорофеевичем и Ксюшей?

— Так и не посылайте, — сказал Сашка, и в голосе его прозвучала радостная нотка.

— Хитрите, — повторил Виктор Афанасьевич и рассмеялся. — Ну, будь по-вашему, возьму грех на душу. Придется потом самому с вами позаниматься.

Братья Ильины готовы были плясать от радости, но побоялись таким проявлением восторга испортить все дело. Только Пашка спросил нарочито равнодушно:

— Стало быть, остаемся мы, Виктор Афанасьич?

— Стало быть, — передразнил его инженер и погрозил пальцем. — Но, смотрите у меня, чтобы потом учились во все лопатки.

— Мы стараться будем, истинный Христос, — уверил Сашка.

— Что еще за Христос? В школе учитесь, в комсомол вас скоро принимать будут, а вы в бога верите?

— Да нет, Виктор Афанасьич, — поспешил на выручку брату Пашка, — это мы раньше верили, а теперь ни-ни. По привычке он брякнул.

— То-то, по привычке. Чтобы я больше такого не слышал. Понятно?

Пашка незаметно показал Сашке кулак, и тот сказал:

— Очень даже понятно. Не услышите, вот истин… честное слово, самое расчестное, не услышите.

Пылали багровыми кострами осины, позолота покрыла березы, на лиственницах закисала хвоя, и только сосны да ели стояли такие же зеленые, как и в лучшую пору лета.

Потянулись на юг птицы. Первыми, прощально курлыкая, полетели журавли, за ними поднялись мелкие птахи, а потом утиные стаи. Утрами трава серебрилась от инея, даже в безветренные дни стали опадать с деревьев листья.

— Еще неделя, — сказал как-то за ужином начальник отряда, — и все закончим работу. Приедем в поселок, попаримся в бане, отоспимся на печке и поедим пирогов. Словом, будем отдыхать после трудов праведных. Верно, Ксюша?

Неожиданное обращение застало девушку врасплох.

— Я работать буду, — поспешно ответила она. — Это вы измучились, вам надо отдохнуть, а я ведь ничего не делала.

— Несправедливо. Вы тоже работали. Не копали землю, не промывали песок и не лазили по горам, да, но каждый день работали в лагере. Без вас нам пришлось бы туго.