Огонь измены

Мы подъезжаем к высокому каменному забору. Игорь с пульта открывает ворота. Удивлённо оглядываюсь. Ничего себе у них домовладение. Большой двухэтажный кирпичный дом с огромными панорамными окнами, я такие только в журналах видела. Игорь останавливается возле каменной лестницы, выходит. Открывает дверь с той стороны, которая ближе к Серёже, аккуратно достаёт его, спящего. И направляется с сыном на руках к лестнице.

Кивает в сторону дома и одними губами просит:

– Помоги открыть.

Я торопливо выскакиваю, спешу перед ним к входу. Игорь глазами показывает на карман. Я достаю ключ-карту и растерянно пялюсь на неё. Как этим пользоваться-то? Соловьёв высвобождает ладонь, забирает карту, куда-то нажимает и распахивает дверь.

Мы входим. Игорь несёт сына в коридор под лестницей. Наверное, там детская. А я смущённо застываю на пороге. Так, мне надо отправляться домой. Только как туда попасть, если я даже не знаю, где нахожусь сейчас...

Через минуту Соловьёв возвращается, решительно подходит ко мне и начинает расстёгивать куртку.

– Мне надо домой, - неуверенно сопротивляюсь я, - Серёжа уснул, зачем мне оставаться?

Игорь вешает мою одежду, поворачивается.

Притягивает к себе и шепчет расслабляюще, чувственно:

– Не отпущу.

Ничего не будет

Игорь вешает мою одежду, поворачивается.

Забирается пальцами правой руки мне в волосы, едва касаясь массирует затылок, левую кладёт на спину, притягивает к себе и шепчет расслабляюще, чувственно:

– Не отпущу.

– Но уже поздно, - слабо возражаю я, касаясь губами его шеи. Ловлю головокружительный лимонно-мускусный запах его кожи и борюсь с желанием попробовать её на вкус языком.

– Тем более, - мягко убеждает он меня на ушко хрипловатым голосом, - переночуешь здесь, а утром отвезу вас с Серым в сад.

А мне самой так хочется. При мысли об этом сердце колотится, как сумасшедшее.

Но я же не ребёнок, понимаю всё, несмотря на то, что Никита был моим единственным мужчиной. Поэтому расставляю границы сразу.

– Ничего не будет, - еле слышно роняю я, испуганно ожидая его реакции.

– Согласен, - не задумываясь, отвечает Игорь.

С облегчением расслабляюсь. А он глубоко вздыхает и продолжает, будто следующая фраза даётся ему с трудом:

– Хорошо, когда ты рядом.

И мне. Молчу об этом, просто нерешительно обнимаю его. Соловьёв задерживает дыхание, а я пробираюсь под джемпер и нежно глажу пальцами горячую спину, с удовольствием замечая, как под ними от моих касаний легко сокращаются его мышцы.

С тихим рычанием Игорь подхватывает меня под колени и несёт куда-то.

Я охаю:

– Ты обещал.

– За свои слова отвечаю, - он толкает плечом дверь напротив комнаты, в которой спит Серёжа, вносит меня туда.

Сажает на огромную кровать, стоящую мягким изголовьем к дальней стене.

– Побудь здесь, организую ужин.

И исчезает за дверью.

Растерянно оглядываюсь. Кажется, в этой комнате женщин не бывает. Ни туалетного столика, ни зеркала на стене. Обстановка минималистичная. Кроме кровати здесь только узкий платяной шкаф, у окна стоит письменный стол из тёмного дерева и офисное кресло. А вдоль противоположной стены темнеет огромный книжный шкаф, под потолок. Моё внимание привлекают, висящие над кроватью, фотографии в рамочках. Их всего несколько. Игорь с Серёжей на берегу реки, они же на футбольном поле. На следующей они с довольными улыбками кусают шашлык с общего шампура. И всё. А где же Арина? Ни на одной фотке её нет...

Слышу какой-то шум в коридоре, торопливо возвращаюсь, усаживаюсь на место, куда Соловьёв меня посадил. Он входит, заталкивая перед собой небольшой столик на колёсиках, на котором стоит широкое блюдо с фруктами, тарелочки с мясной и сырной нарезкой. И бутылка вина в ведёрке.

Он усаживается рядом, разливает вино, вручает мне бокал. Отрицательно качаю головой.

Игорь уговаривает:

– Да оно лёгкое, там алкоголя нет почти. Не бойся ты меня, не обижу.

Стою на своём:

– Не хочу завтра на детей перегаром дышать. Давай лучше в следующий раз?

Соловьёв расплывается в улыбке, чуть изменившимся голосом соглашается:

– В следующий говоришь? Запомнил. Так и порешаем.

Кажется, я напросилась на свидание, смущённо прячу в ладонях вспыхнувшие щёки. Но Игорь будто не замечает этого. Подсовывает мне то кусок груши, то виноград. Что-то рассказывает, анекдоты, случаи из жизни, расспрашивает обо мне. И его интерес кажется искренним, настоящим. Я постепенно раскрепощаюсь. И вот мы, забравшись с ногами на кровать, вместе хохочем над роликами в соцсети, обсуждаем, где лучше всего встречать Новый год, щека к щеке выбираем, за кого будем болеть в улиточных бегах.

– Чур, моя - номер три, - тычу пальцем в экран смартфона.

И замираю оттого, что Игорь касается языком мочки моего уха и чуть всасывает её. От его низкого приглушённого голоса мои веки сами прикрываются:

– Голова от тебя кружится. Очень.

Горячая истома полностью заливает меня. Игорь нежно прижимает меня к себе и спускается кончиком языка по шее к ключицам. Охватываю его затылок ладонью и непослушными губами ещё раз напоминаю:

– Ты обещал.

– Ничего не делаю, - его пальцы расстёгивают мою блузку. Рука проникает внутрь, скользит по рёбрам вверх, к груди.

– Нет, - из последних сил простанываю я, и со стыдом понимаю, что это звучит, как "ещё".

Кажется, у меня тоже голова... Нет её. Внизу живота собирается что-то огненное. И сопротивляться нет ни желания, ни сил. И убегать, кажется, незачем. Хочется плавать в сладких ощущениях, в завораживающем шёпоте, подчиняться сильным ласковым рукам, которые делают со мной что-то острое и яркое, заставляя выгибаться им навстречу.

Поворачиваюсь к Игорю, медленно открываю глаза. И меня бросает в озноб от желания, которыми полыхает его захмелевший от возбуждения взгляд. Судорожно вздохнув, тянусь к его лицу. С общим тихим стоном мы прижимаемся губами, сплетаемся языками. И этот поцелуй меня топит, глушит, ослепляет. Игорь мягко опускает меня на кровать, нависает сверху. Отключающимся сознанием понимаю, что на мне уже почти нет одежды. Но неважно, я не остановлю это, просто не смогу.

Вдруг за дверью раздаётся тихий плач.

Так-так

Пока Игорь ушёл на кухню, я успокаиваю его сына.

Лежим с Серёжкой в кровати, он уютно устроился на моём плече, уткнулся в грудь. Кошмары - это бывает. В детстве и у меня такое случалось. Чтобы быстро вынырнуть из пугающего и опять уснуть, мне достаточно было почувствовать рядом кого-то из родителей. Когда мы услышали плач, я впопыхах натянула на себя первое, что попалось мне под руку — футболку Игоря. И наверное, это оказалось в тему. Потому что Серёжа с удовольствием водит по ней всё ещё розовым носиком. Видно, что ему нравится ощущать запах отца. Так же, как и мне.