Огонь, Вода и Медные Порталы

Водный путь считался самым быстрым, дешевым и безопасным: не нужно было кормить лошадей и менять их. Для себя моряки ловили рыбу. Пройдя озеро, корабли выходили в реку. Спустившись по ней, заходили в другое озеро, и снова в реку. Пороги затрудняли движение, но смелых и сильных духом мореходов они не останавливали.

Небольшой отряд Олега прибыл к Буяну верхом. Спешившись, дружинники присмотрелись к судам. Сторговавшись с купцами и оговорив нужную им остановку, нанялись на суда охраной от разбойников да лихого люда и погрузились на ладьи. Прибывшая с воинами челядь вернула коней на княжеский двор.

«Теперь, главное, чтобы погода не подвела», — думал Олег. Кроме зимы, покрывавшей озерную гладь льдом, во все времена штормило озеро знатно. Опасались моряки за свои корабли, а потому заручиться помощью Богов было не лишним. Старец Огневед, оставшийся в княжеском дворе за старшего, обещал помочь: «Будет вам на озере штиль. Уж умаслю Богов». И штиль, так редко балующий собой мореходов, и в самом деле продержался все время пути по озеру.

Через две недели высадились добры молодцы с корабля на берег. И снова предстоял им путь не ближний: сто верст, да все лесом. Реки, топи, да болота всю дороженьку. Здесь у селян расспросили дорогу, там у рыбаков узнали брод через реку. А вот тут и вовсе проводника наняли, ибо чаща еловая дюже непроходимая. Продвигался отряд Олега не шибко.

Теперь имя ведуньи Василисы не давало Олегу покоя ни днём, ни ночью. Подкатывало к сердцу ураганом нежности. Словно и не было этих тридцати лет. За две недели пути Олег, несмотря на все дорожные невзгоды и волнения, помолодел даже внешне, молодецкая удаль вернулась, улыбка рвалась с лица, едва успевал сдерживать, плечи развернулись, спина распрямилась. Столько лет прошло, а он помнит запах ее волос, руки помнят мягкость и податливость ее тела. Ведь тогда он ушел, но остался жив. Значит, не была она русалкой. Ах, колдовская купальская ночь, соединившая и повенчавшая их!

Возможно ли, чтоб эта ведунья была его голубкой? Бывают ли такие совпадения? Ведь лет прошло немало. Да в том-то и беда, что душа-то не стареет. Ей, — душе-то, — все равно, сколько лет прошло! Душа ликовала в жадном опьяняющем предвкушении, томилась в чудесном, дивном ожидании встречи.

* * *

Глава 9

* * *

— Останови здесь, Кузьма Лукич, — попросила Василиса Лешего, когда они отъехали от княжеского двора на приличное расстояние. — Ты вот что, поезжай домой сам. Короба мои закинь ко мне во двор и поезжай.

— Василиса, помощь моя нужна? — доброжелательно поинтересовался Леший. — Зверей расспросить, грибницы оповестить?

Василиса задумалась, с сомнением взглянула на спутника и качнула головой:

— Не пойдет она в лес. Больно уж боязливая девочка. Леса, как огня боится. Пролечу над городом, посмотрю. Не должна она далеко уйти. Мне ее найти раньше Коша нужно, потому поезжай один. Как же я так опростоволосилась-то?! Не надела на девочку ни оберегов своих, ни маячков! — чуть не плача, качала головой Василиса.

— Ну, не убивайся так, голубушка! — успокаивал Леший. — Найдётся девочка, чай, не иголка в стогу сена, человек!

— Дай то Боги! — еще раз вздохнула женщина, украдкой вытирая слезу.

— Лети спокойно, я все завезу, выгружу, — заверил Леший.

Василиса слезла с телеги и ушла за куст орешника. Через минуту вспорхнула из-за куста белая голубка и, сделав круг, стремительно полетела в сторону города. Леший повздыхал, положил в берестяной короб Василисину одежду и, причмокнув на кобылку: «Пошла, милая!», покатил телегу в сторону леса.

* * *

Ветка хрустнула где-то рядом, и ночная птица ухнула прямо над головой истошно и тревожно.

Настя открыла глаза и уставилась на слабые отсветы догорающего костра, пляшущие на витиеватом орнаменте её платка, пологом натянутого над головой между веток поваленного дерева.

«Интересно, сколько времени?», — подумала Настя. — «Совсем темно еще». Повернулась на бок и прислушалась. Сырое полено, сжираемое огнём, потрескивало, но уже не дымило так сильно, как вначале. «Высохло», — подумала Настя сонно. — «Потому и горит так ярко. Скоро прогорит». Мох под ней отсырел, и блузка неприятно прилипла к телу. От ручья тянуло свежестью, и Настя поежилась, поняв, что продрогла.

«В следующий раз нужно прогреть спальное место костром», — подумала девушка и тут же одернула себя, — «В какой следующий раз?! Ты собираешься бродить по лесу неделю?!», — окончательно проснувшись. — «Сегодня нужно найти дорогу и выйти из леса».

От ручья громко и явственно донеслись звуки шагов, хруст, треск и негромкое похрюкивание. Там явно кто-то был и не один, но вот кто? Кто пожаловал к ручью в такой час? Насколько он опасен? А если он учует её и придет сюда? Настя испуганно села, прислонившись спиной к спасительному стволу дерева. Обхватила руками колени, судорожно сцепив в замок руки и, полными ужаса, широко раскрытыми глазами уставилась в опасную темноту за пламенем костра, стараясь разглядеть в ней неизвестные, пугающие очертания и силуэты.

«Они ведь не придут сюда?! Здесь огонь!» — тяжело дыша, попыталась успокоить себя девушка. Холодный липкий пот катился со лба вниз по лицу, но Настя, не замечая его, не вытирала. — «Звери боятся огня. Значит, не подойдут близко. А если подойдут?».

Дрожащими руками она тихонько потянулась (ожидая при этом, что неизвестный кто-то из темноты сейчас непременно схватит её за руку!) и, достав последнее сырое полено, подбросила его в костёр. Огонь нехотя, медленно стал вгрызаться в сырую древесину, заполоняя пространство перед глазами едким дымом.

От ручья послышалось хлюпанье, чавканье и негромкое повизгивание, сопровождавшееся топотом множества ног, словно на водопой пришло целое стадо.

«Кто там?» — прислушиваясь, напряженно думала Настя, уже не столько напуганная, сколько заинтересованная. — «Кабаны?». Но, все же, подскочить и побежать посмотреть, кто же там резвится в ручье, у неё желания не возникло. Она еще сильнее вжалась спиной в ствол дерева и замерла. Полено дымило изрядно, хорошо, что дым, прогоняемый свежестью от ручья, шёл не на неё.

«Костер должен меня защитить», — как мантру повторяла себе девушка. — «Огонь меня защитит».

Полено потихоньку разгорелось, согревая своим теплом отсыревшую одежду, и Настя не заметила, когда топот и возня у ручья стихли, а тьма за пламенем костра стала не такой всепоглощающей и опасной. Проступили из разлитой серой массы нечеткие силуэты деревьев, и вскоре первые неуверенные птичьи переклички возвестили о том, что скоро наступит утро.

Настя, измученная страхом и неизвестностью, облегченно вздохнув, улеглась обратно на свою лежанку и задремала.