Ох уж эта Алька

– А?
– опомнилась Алька.

Оказывается, она во все глаза таращилась на новоявленную жену девичьего кумира, словно пытаясь запечатлеть её образ всеми органами чувств - и даже ртом.

– Уже-уже иду...
– понимающе закивала она головой, вскакивая и хватая сумку, но истинные чувства всё же прорвались в сдавленном возгласе, брошенном в сторону: - А-бал-деть!

– Что вы сказали?

– Ничего-ничего...

– Нет, вы что-то сказали!

– Я сказала... Я сказала, - решилась Алька и отрапортовала на одном дыхании, - что в вашего мужа влюблена половина девчонок нашего курса и я срочно должна им рассказать, какая у него замечательная и красивая жена!

От её звонкого голоса супруги слегка растерялись. А пока они пытались найтись, Алька хитро ухмыльнулась и, интимно понизив голос, закончила:

– Пускай теперь, кобылы, повыздыхают от зависти...

И только тогда с чистой совестью вылетела за дверь.

Снаружи она сразу наткнулась на Муху, подпиравшего стенку в трёх шагах от кабинета. Не дав тому открыть рот, Алька страшным шепотом гаркнула: "Валим!", и рванула по коридору. В вестибюле, встретив некоторое сопротивление среды, она притормозила и уже прогулочным шагом вышла из здания. Там её нагнал Муха.

– А чего бежали-то?

– Ты чё, не догнал?!

– Догнал и чё?

– И чё ты догнал?

– Тебя.

– Мухааа!
– Альку аж передёрнуло от распиравшей тайны.
– Это же его жена!

– И чё?

Алька открыла было рот, но вдруг поняла, что по второму кругу... чё-кнется окончательно.

– Ну... Мы же там... А она вдруг - раз!
– и здрасьте...

– Да-а-а?..
– как-то подозрительно посочувствовал Муха.

– Да! Ну, да... Э!
– вдруг дошло до Альки.
– Ты чего? Шо за намёки?!

– Да мне как-то...
– застеснялся Муха, но поймав взгляд Алькиных "бойниц" тут же исправился: - Хорошо-хорошо, изучали стадии метаморфизма...

Алька не повелась и продолжала "держать на мушке".

– Ладно-ладно, всё!
– поспешил он закруглить тему и уже совершенно искренне спросил: - Ну так чего бежали?

– Фух! Ну ты тупой...
– изнемогла Алька.
– Она ему сцену ревности устроила!

– А! О-о!.. А как теперь твоя наука?

– Фигня!
– Алька беззаботно махнула рукой.
– Сама потом будет просить...

– В смысле?..
– восхитился Муха.

– В смысле, лучше я, чем другие девки, - довольно хмыкнула Алька.

Они немного прошли, думая каждый о своем, и вдруг Алька резко остановилась.

– Так, а я не поняла! А ты шо там делал?

– Ну-у-у...

– Софка попросила, да?!

– Э-э-э... да.

Алька рыкнула, крутанулась и решительно пошла в противоположную сторону.

– Аля! Ну, Аля!.. А я тебя на чай хотел пригласить.

"На чай? Какой чай?
– удивилась она и притормозила.
– Ах, "на чай"! Ну-ну..."

– С вареньем, - продолжал совращать её спину Муха.
– Бабушка приготовила. Ждет нас. В гости.

"Э-э... бабушка?
– Картина разврата резко начала рассыпаться и перед глазами предстала некая пожилая особа в чепчике с фарфоровой чашечкой в руке.
– Бабушка, значит... А ты, Муха, даже умнее, чем я думала. Надо же - бабушка! И не откажешь... старушке".

– Ладно, - повернулась Алька.

– Веди к бабушке.
– "Я тебе устрою - пенсионную реформу"...

Дверь открыла ухоженная дама в брючном костюме.

– Привет, бабуля! Это Аля. Познакомься - моя бабушка, Ирина Михайловна.

– Здравствуйте, ребятки. Проходите, я сейчас...

Квартира прямо с прихожей навеивала настроение старого уюта: темная деревянная мебель с завитушками, неяркая лампа с простым матовым абажуром, комод с зеркалом в резной оправе, ящички с латунными ручками. Поэтому, когда Муха пропустил Альку вперед и вознамерился помочь снять куртку, она приняла это как должное. И большой круглый стол в гостиной - тоже. И фарфоровый сервиз на столе...

Но вот скрипка на стене её добила! Она даже замерла над предложенным стулом.

– Слышь, Муха! А это чё за шняга?
– нарочито громким развязным тоном поинтересовалась Алька и ткнула для верности пальцем.

– Скрипка, - сделал ей "открытие" Муха, подозрительно косясь на блатнеющую прямо на глазах подружку.

– Та вижу, шо не транбон. Кто наяривает-то?

– А это, - вошла с фарфоровым чайничком в руках (почти угадала!) бабушка, - наш Женечка играет. У него, между прочим три класса музыкальной школы, - с гордостью сообщила она, разливая заварку по чашкам.

"Скрипка! Женечка!!!" - Алька как стояла, так и села. День потрясений не только не кончался, он еще и набирал обороты!

– Ниш-тяяк...

Она глянула на Муху и чуть не выронила только взятую за ушко чашку. Муха сидел опустив очи долу красный, как революционное знамя. Впервые на её памяти. А она думала, будет скучно!

– Гы-гы, - почти искренне хихикнула Алька, - чё правда?

"Чёканьем" баловались пацаны на конюшне, и ей почему-то это показалось как бы блатным. "И так сойдёт!" - решила она и продолжила:

– А чё играешь? "Мурку" слабо?

Муха молчал, зато ответила бабушка.

– И "Мурку", и Моцарта.
– Она придвинула вазочку с вареньем и аккуратненько положила в чай ложечку, а после, жестом предложив следовать её примеру, с непоколебимым спокойствием развила мысль: - В конце-концов, "Мурка" ничем не хуже, например, Бизе.

Про Бизе Алька конечно знала, но по легенде...

– Та не, какое там бизе. "Мурка" - это... это сало с перцем... Да под горилочку... Это ж "Мурка"!

– Вы так думаете?
– заинтересовалась бабушка.

– Зуб даю!
– наглела Алька.

– Очень, очень образно и ёмко, - оценила её усилия бабушка.

Краем глаза Алька заметила, что Муха уже не сидит понурившись, придавленный грехом скрипачества, а испуганно зыркает то на неё, то на бабушку. Ну, на неё понятно, а вот что там с бабушкой не так? Что-то она подозрительно спокойная. Ладно...

Алька дотянулась через пол стола до хрустальной вазочки с вареньем, черпанув ложечкой, пронесла обратно, по дороге пару раз "ойкнула" на скатерть и смачно хляпнула в кружку. После чего удовлетворённо закалатала по стенкам, тщательно создавая "бурю в стакане".