Охота на Лису 2. Путь к сердцу

Вся спесь с герцога сошла, словно наносное, и он показался мне таким ранимым, даже сердце защемило.

Пришлось сцепить зубы, назад дороги нет. Когда он узнает правду, простит ли меня?

– Зачем ты это сделала?
– спросил он сдавленно, и в глазах его было столько муки, что я почувствовала себя полной дрянью.

– Как Вы правильно заметили - в погоне за титулом, - ответила, глотая, внезапно застрявший в горле ком.
– С герцогом не получилось, граф тоже сойдёт.

И опустила взгляд. От последнего высказывания стала противна сама себе.

Я ведь хотела его оттолкнуть, вот, оттолкнула. Отчего же мне так плохо?

– Нет, думаю, ты могла выйти замуж, чтобы досадить мне, - проговорил печально Его Сиятельство.

– Думайте, что хотите, - ответила на это, рассматривая носки своих домашних тапочек.

Он подошёл ко мне медленно и спокойно, я уже не убегала, знала, что ничего больше не будет.

Взяв за подбородок, приподнял голову, вынуждая посмотреть ему в глаза.

– Если бы тебе нужны были титулы, ты бы меня никогда не зацепила, - сказал так проникновенно, что волосы на голове стали дыбом и продолжил, выделяя каждое слово: - Я в тебе не ошибся! Никогда не смей о себе высказываться подобным тоном.

И я почувствовала внезапно такое облегчение, поняв, что моя ложь не прошла. Что сейчас же возблагодарила небеса, за то, что Его Сиятельство столь проницателен на мой счет и заблуждается только относительно брака. Он уйдёт, уверенный в моём замужестве, но не успокоится. А у меня есть время обо всём поразмыслить.

Но Змей был бы не Змей, если бы на прощание вновь не поцеловал.

– Какая ты сладкая и горькая одновременно, - прошептал нежно.

– Я не буду вашей любовницей, - еле выдавила из себя, вновь впадая в панику, потому что по телу словно ураган прошёлся, отзываясь на ласку.

– Нет, конечно, - ответил герцог твёрдо.
– Ты будешь моей женой!

И быстро покинул чердак, оставив меня в растрёпанных чувствах.

Как дальше быть? Герцог меня совсем запутал, нужен перерыв, чтобы во всём разобраться.

На том и решила. Тут же собралась в дорогу, чтобы завтра утром выехать, как можно раньше.

Правда, уснуть мне удалось только почти перед самым рассветом, в голову лезла всякая чушь. Ничего, в пути успею и развеяться, и подремать.

Вызвала наёмный экипаж и написала письмо Его Сиятельству, на случай, если искать будет. В котором кратко изложила ему, что уезжаю на недельку к своим родным. Запечатав, отправила с посыльным. Когда Давей прочтёт его, я буду уже далеко и недосягаема для его гнева, ну, если таковой последует.

Через полчаса я уже колесила за городом и дремала под мерное раскачивание на ухабистой дороге.

Скоро увижу родных, от этого настроение, с приближением к нужной деревне, всё больше поднималось.

Моё появление заметили издали, хорошее всё-таки положение дома, все приезжающие видны заранее. И к тому времени, как экипаж подкатил к воротам, во двор высыпали все без исключения.

Встречали меня, как цыганского короля, такой шум стоял, что, наверное, и в деревне слышали, с криками радости и слезами на глазах. Пока со всеми не обнялась, не выпустили.

Подхватив на ручки свою малышку, только сейчас ощутила, как же я по ней соскучилась. Соули за это время подросла, похорошела на деревенских разносолах. Щёчки румяненькие, ручки и ножки пухленькие, прямо ангелочек.

Одно меня огорчило, шла она ко мне с осторожностью и всё больше за Кет пряталась.

Всё! Больше никогда и ни за что не оставлю свою малышку.

После бурной встречи, начались неспешные разговоры. Что, да, как? Что у них за это время произошло, как у меня в городе всё сложилось. Мы говорили и говорили до поздней ночи.

А на следующее утро я заявила всем твёрдо, что намерена их забрать с собой. Что больше никаких угроз нет, и мы можем не прятаться. Домочадцы восприняли это известие положительно.

Дедушка Чарльз заявил, что скучает по светской жизни, и у него уже есть парочка идей, как её разнообразить. Да и друзей хотел бы повидать.

Кет была на всё согласная, лишь бы я никуда не пропадала.

Морис с Роджером лишь улыбались, да, пожимали плечами. Но видно было, что и они не возражают.

Лишь только Хетер страдала, охая и ахая, и причитая: как же её хозяйство? Неужели придётся оставить.

За это время она успела завести не только кур да гусей, а и парочку поросят, и козу.

Но после того, как мы заверили её в том, что её хозяйство не пропадёт и мы обязательно на заднем дворе построим всё необходимое, успокоилась.

На этом начались долгие сборы в дорогу.

А у меня в голове уже сложились свои планы. Три дня я отводила на переезд, а ещё три дня у меня останется, чтобы тайно посетить дом герцога и забрать нужную мне бумажку.

***

Вечером, перед отъездом всего семейства в город, в небольшой домик на холме заявился нежданный гость.

На пороге встретил его Морис. Гость поведал, что ему нужно срочно переговорить с хозяином дома и попросил отвести прямиком к графу. Верный слуга хоть и удивился, но просьбу выполнил.

Чарльз в этот момент отдыхал у камина, в компании с небольшой бутылочкой бренди.

– К вам Его Сиятельство, герцог Саблер Лаисский, - объявил важно дворецкий и с самым чинным видом удалился.

– Давей!
– приветствовал герцога по-простому Чальз, как старого приятеля своего сына, поднимаясь с кресла.
– Рад, Вас видеть!

– Милорд!
– в свою очередь вежливо поклонился Его Сиятельство, отдавая дань сединам старика.

– Какими судьбами к нам?
– спросил граф, жестом приглашая герцога сесть и опускаясь в кресло рядом.
– Давненько мы с Вами не виделись. Решили проведать старика?

Под добродушной улыбкой скрывая авантюрный блеск глаз, граф пребывал в предвкушении необычного разговора, догадываясь о цели визита.

– У меня к Вам неотложное дело, - начал без предисловий Саблер.
– Оно касается Вашей супруги.

– Марион?
– удивился почти по-настоящему Чарльз, и, увидев, как помрачнело лицо герцога, с нотками нежности в голосе добавил: - Такая чудесная девочка! Вы не представляете, как я счастлив был встретить её. Ведь она меня прямо-таки возродила к жизни.

Заметив, как на скулах у Давея заиграли желваки, удовлетворённый полученным эффектом, продолжил в том же духе:

– Такая добрая и заботливая, судьба на старости лет сделала мне неожиданный подарок.

Хитрый старик всё больше развлекался, продолжая доводить своими речами соперника почти до белого каления, видя, как того просто-таки съедает ревность.