Охота на волков
Шрифт:
* * *
Мао Цзедун — большой шалун — Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать, — Заметив слабину, меняет враз жену, — И вот недавно докатился до артистки. Он маху дал — он похудал: У ней открылся темперамент слишком бурный, — Не баба – зверь, — она теперь Вершит делами «революции культурной». А ну-ка встань, Цин Цзянь, а ну талмуд достань, — Уже трепещут мужнины враги! Уже
* * *
От скушных шабашей Смертельно уставши, Две ведьмы идут и беседу ведут: «Ну что ты, брат-ведьма, Пойтить посмотреть бы, Как в городе наши живут! Как всё изменилось! Уже развалилось Подножие Лысой горы. И молодцы вроде Давно не заходят — Остались одни упыри…» Спросил у них леший: «Вы камо грядеши?» «Намылились в город – у нас ведь тоска». «Ах, гнусные бабы! Да взяли хотя бы С собою меня, старика». Ругая друг дружку, Взошли на опушку. Навстречу попался им враг-вурдалак. Он скверно ругался, Он к им увязался, Кричал, будто знает, что как. Те к лешему: как он? «Возьмем вурдалака! Но кровь не сосать и прилично вести!» Тот малость покрякал, Клыки свои спрятал — Красавчиком стал, – хочь крести. Освоились быстро, — Под видом туристов Поели-попили в кафе «Гранд-отель». Но леший поганил Своими ногами — И их попросили оттель. Пока леший брился, Упырь испарился, — И леший доверчивость проклял свою. И ведьмы пошлялись — И тоже смотались, Освоившись в этом раю. И наверняка ведь Прельстили бега ведьм: Там много орут, и азарт на бегах, — И там проиграли Ни много ни мало — Три тысячи в новых деньгах. Намокший, поблекший, Насупился леший, Но вспомнил, что здесь его друг, домовой, — Он начал стучаться: «Где друг, домочадцы?!» А те отвечают: «Запой». Пока ведьмы выли И всё просадили, Пока леший пил-надирался в кафе, — Найдя себе вдовушку, Выпив ей кровушку, Спал вурдалак на софе. 1967 НЕВИДИМКА Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай, Приходит ли знакомая блондинка — Я чувствую, что на меня глядит соглядатай, Но только не простой, а – невидимка. Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста — Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну а что другое если — Мы стесняемся при ём. Обидно мне, Досадно мне, — Ну ладно! Однажды выпиваю – да и кто сейчас не пьет! — Нейдет она: как рюмка – так в отрыжку, — Я чувствую – сидит, подлец, и выпитому счет Ведет в свою невидимую книжку. Иногда срываюсь с места Как напудренный я, До сих пор моя невеста — Целомудренная! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну а что другое если — Мы стесняемся при ём. Обидно мне, Досадно мне, — Ну ладно! Я дергался, я нервничал – на выдумки пошел: Вот лягу спать и подымаю храп; ну, Коньяк открытый ставлю и – закусочки на стол, — Вот сядет он – тут я его и хапну! Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста — Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну а что другое если — Мы стесняемся при ём. Обидно мне, Досадно мне, — Ну ладно! К тому ж он мне вредит, – да вот не дале как вчера — Поймаю, так убью его на месте! — Сижу, а мой партнер подряд играет «мизера», А у меня «гора» – три тыщи двести. Побледнев, срываюсь с места Как напудренный я, До сих пор моя невеста — Целомудренная! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну а что другое если — Мы стесняемся при ём. Обидно мне, Досадно мне, — Ну ладно! А вот он мне недавно на работу написал Чудовищно тупую анонимку, — Начальник прочитал, мне показал, – а я узнал По почерку – родную невидимку. Оказалась невидимкой — Нет, не тронутый я — Эта самая блондинка, Мной не тронутая! Эта самая блондинка… У меня весь лоб горит! Я спросил: «Зачем ты, Нинка?» «Чтоб женился», – говорит. Обидно мне, Досадно мне, — Ну ладно! 1967 ПЕСНЯ ПРО ПЛОТНИКА ИОСИФА, ДЕВУ МАРИЮ, СВЯТОГО ДУХА И НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТЬЕ Возвращаюся с работы, Рашпиль ставлю у стены, — Вдруг в окно порхает кто-то Из постели от жены! Я, конечно, вопрошаю: «Кто такой?» А она мне отвечает: «Дух Святой!» Ох, я встречу того Духа — Ох, отмечу его в ухо! Дух он тоже Духу рознь: Коль Святой – так Машку брось! Хочь ты – кровь голубая, Хочь ты – белая кость, — Вот родится Он, и знаю — Не пожалует Христос! Машка – вредная натура — Так и лезет на скандал, — Разобиделася, дура: Вроде, значит, помешал! Я сперва-сначала с лаской: То да сё… А она – к стене с опаской: «Нет, и всё!» Я тогда цежу сквозь зубы, Но уже, конечно, грубо: «Хочь он возрастом и древний, Хочь годов ему тыщ шесть, — У него в любой деревне Две-три бабы точно есть!» Я – к Марии с предложеньем, — Я на выдумки мастак! — Мол, в другое воскресенье Ты, Мария, сделай так: Я потопаю под утро — Мол, пошел, — А ты прими его как будто, Хорошо? Ты накрой его периной — И запой, – тут я с дубиной! Он – крылом, а я – колом, Он – псалом, а я – кайлом! Тут, конечно, он сдается — Честь Марии спасена, — Потому что, мне сдается, Этот Ангел – Сатана! …Вот влетаю с криком, с древом, Весь в надежде на испуг… Машка плачет, «Машка, где он?» «Улетел, желанный Дух!» «Как же это, я не знаю, Как успел?» «Да вот так вот, – отвечает, — Улетел! Он псалом мне прочитал И крылом пощекотал…» «Ты шутить с живым-то мужем! Ах ты скверная жена!..» Я взмахнул своим оружьем… Смейся, смейся, Сатана! 1967 УТРЕННЯЯ ГИМНАСТИКА Вдох глубокий, руки шире, Не спешите – три-четыре! — Бодрость духа, грация и пластика! Общеукрепляющая, Утром
отрезвляющая, Если жив пока еще, — гимнастика! Если вы в своей квартире, — Лягте на пол – три-четыре! — Выполняйте правильно движения! Прочь влияние извне — Привыкайте к новизне, — Вдох глубокий до изне — можения! Очень вырос в целом мире Гриппа вирус – три-четыре! — Ширится, растет заболевание. Если хилый – сразу в гроб! Сохранить здоровье чтоб — Применяйте, люди, об — тирание! Если вы уже устали — Сели-встали, сели-встали, — Не страшны вам Арктика с Антарктикой! Главный академик Иоффе Доказал: коньяк и кофе Вам заменит спорта профи — лактика! Разговаривать не надо — Приседайте до упада, Да не будьте мрачными и хмурыми! Если очень вам неймется — Обтирайтесь чем придется, Водными займитесь проце — дурами! Не страшны дурные вести — Мы в ответ бежим на месте, — В выигрыше даже начинающий. Красота – среди бегущих Первых нет и отстающих, — Бег на месте общеприми — ряющий! 1968 МАРШ АКВАЛАНГИСТОВ Нас тянет на дно как балласты. Мы цепки, легки как фаланги, А ноги закованы в ласты, А наши тела – в акваланги. В пучину не просто полезли, Сжимаем до судорог скулы, Боимся кессонной болезни И, может, немного – акулы. Замучила жажда – воды бы! Красиво здесь – все это сказки, — Здесь лишь пучеглазые рыбы Глядят удивленно нам в маски. Понять ли лежащим в постели, Изведать ли ищущим брода?! Нам нужно добраться до цели, Где третий наш без кислорода! Мы плачем – пускай мы мужчины: Застрял он в пещере кораллов, — Как истинный рыцарь пучины, Он умер с открытым забралом. Пусть рок оказался живучей, — Он сделал что мог и что должен. Победу отпраздновал случай, — Ну что же, мы завтра продолжим! 1968 * * *
Сколько чудес за туманами кроется — Ни подойти, ни увидеть, ни взять, — Дважды пытались, но бог любит троицу — Глупо опять поворачивать вспять. Выучи намертво, не забывай И повторяй как заклинанье: «Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!» Было когда-то – тревожили беды нас, — Многих туман укрывал от врагов. Нынче, туман, не нужна твоя преданность — Хватит тайгу запирать на засов! Выучи намертво, не забывай И повторяй как заклинанье: «Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!» Тайной покрыто, молчанием сколото — Заколдовала природа-шаман. Черное золото, белое золото Сторож седой охраняет – туман. Только ты выучи, не забывай И повторяй как заклинанье: «Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!» Что же выходит – и пробовать нечего, Перед туманом ничто человек? Но от тепла, от тепла человечьего Даже туман поднимается вверх! Выучи, вызубри, не забывай И повторяй как заклинанье: «Не потеряй веру в тумане, Да и себя не потеряй!» 1968 Я УЕХАЛ В МАГАДАН Ты думаешь, что мне – не по годам, Я очень редко раскрываю душу, — Я расскажу тебе про Магадан — Слушай! Как я видел Нагайскую бухту да тракты, — Улетел я туда не с бухты — барахты. Однажды я уехал в Магадан — Я от себя бежал как от чахотки. Я сразу там напился вдрабадан Водки! Но я видел Нагайскую бухту да тракты, — Улетел я туда не с бухты — барахты. За мной летели слухи по следам, Опережая самолет и вьюгу, — Я все-таки уехал в Магадан К другу! И я видел Нагайскую бухту да тракты, — Улетел я туда не с бухты — барахты. Я повода врагам своим не дал — Не взрезал вены, не порвал аорту, — Я взял да как уехал в Магадан, К черту! Я увидел Нагайскую бухту да тракты, — Улетел я туда не с бухты — барахты. Я, правда, здесь оставил много дам, — Писали мне: «Все ваши дамы биты!» — Ну что ж – а я уехал в Магадан, — Квиты! И я видел Нагайскую бухту да тракты, — Улетел я туда не с бухты — барахты. Когда подходит дело к холодам, — Пусть это далеко, да и накладно, — Могу уехать к другу в Магадан — Ладно! Ты не видел Нагайскую бухту — дурак ты! Улетел я туда не с бухты — барахты. 1968 * * *
Жил-был добрый дурачина-простофиля. Куда только его черти не носили! Но однажды, как назло, Повезло — И в совсем чужое царство занесло. Слезы градом – так и надо Простофиле: Не усаживайся задом На кобыле, Ду-ра-чи-на! Посреди большого поля – глядь – три стула, Дурачину в область печени кольнуло, — Сверху – надпись: «Для гостей», «Для князей», А на третьем – «Стул для царских кровей». Вот на первый стул уселся Простофиля, Потому что он у сердца Обессилел, Ду-ра-чи-на! Только к стулу примостился дурачина — Сразу слуги принесли хмельные вина, Дурачина ощутил Много сил — Элегантно ел, кутил и шутил. Погляди-ка, поглазей — В буйной силе Взлез на стул для князей Простофиля, Ду-ра-чи-на! И сейчас же бывший добрый дурачина Ощутил, что он – ответственный мужчина, — Стал советы отдавать, Крикнул рать, И почти уже решил воевать. Дальше – больше руки грей, Ежли в силе! — Взлез на стул для королей Простофиля, Ду-ра-чи-на! Сразу руки потянулися к печати, Сразу топать стал ногами и кричати: «Будь ты князь, будь ты хоть Сам Господь — Вот возьму и прикажу запороть!» Если б люди в сей момент Рядом были — Не сказали б комплимент Простофиле, Ду-ра-чи-не! Но был добрый этот самый простофиля — Захотел издать Указ про изобилье… Только стул подобных дел Не терпел: Как тряхнет – и, ясно, тот не усидел… И очнулся добрый малый Простофиля У себя на сеновале В чем родили, — Ду-ра-чи-на! 1968 * * *
Вот и разошлись пути-дороги вдруг: Один – на север, другой – на запад, — Грустно мне, когда уходит друг Внезапно, внезапно. Ушел, – невелика потеря Для многих людей. Не знаю, как другие, а я верю, Верю в друзей. Наступило время неудач, Следы и души заносит вьюга, Всё из рук вон плохо – плачь не плачь, — Нет друга, нет друга. Ушел, – невелика потеря Для многих людей. Не знаю, как другие, а я верю, Верю в друзей. А когда вернется друг назад И скажет: «Ссора была ошибкой», Бросим на минувшее мы взгляд, С улыбкой, с улыбкой. Ушло, – невелика потеря Для многих людей… Не знаю, как другие, а я верю, Верю в друзей. 1968
Поделиться с друзьями: