Охота за тенью

Как только я встану - если смогу, учитывая мерзкую ломоту в каждой косточке - то спущусь и переговорю с хозяином, который держит птичник вплотную к постоялому двору, или я не...

Или я не буду... я?

При попытке повернуть голову, затылок отозвался глухой болью, радостно кинувшейся грызть череп. Я с трудом раскопалась из постельных завалов, и открыла глаза. Прикрыла их ладонью, чтобы привыкнуть к свету, поморгала и уставилась на потолок.

Ничего не понимаю. Или я настолько еще не пришла в себя ото сна, или я... не помню свое имя.

Лоб не оказался ни горячим ни липким. Я дрогнувшей ладонью провела по нему, по волосам и уронила на подушку. Сон ушел - имя не пришло. Как и все остальное.

А кто я вообще?

Я смутно припомнила, что родилась и выросла в какой-то деревне. У меня были проблемы с родными. Какие проблемы? Кто родные?

Пусто.

Смутные воспоминания оборвались где-то годах на шестнадцати. Вроде как до этого было спокойно, а потом что-то произошло. Почему-то кажется, что мне будет неприятно это вспоминать.

И еще я уверена, что сейчас нахожусь далеко от дома, и мне уже давно не шестнадцать. Но куда, блин, делись остальные годы!?

Больше не вспоминалось ничего.

Потолок. Смотрим на потолок, не паникуем, думаем... Потолок деревянный, в углу от сквозняка плавно трепыхается паутинка, в остальных местах она тщательно выметена. Раскрытое окошко, в нем утренний ветерок треплет ситцевые цветные шторки на веревочке. Значит, судя по тому, что постель удобна, и из подушки в нос не лезут перья, трактир неплохой. А как я тут оказалась, и кто за меня заплатил? Я? Откуда у меня деньги на ночлег?

Напилась вчера, что ли!? Я дернулась и застонала от боли. Ломило каждую косточку. Что-то не похоже на похмелье...

Встать.

С трудом села на кровати, откинула одеяло... Так, стоп. Почему я сплю одетой и обутой?

Ноги под одеялом оказались затянуты в штаны из темно-коричневой кожи. Они оказались так удобны, что я их почти не ощущала. Я в замешательстве провела пальцами по коже и нащупала тщательно зашитую дырку на шве.

Недешевый наряд. Штаны, плотный корсет со шнуровкой впереди, и несколькими мелкими скрытыми карманами, поддетая под него рубашка, не иначе как шелковая. Кожаные туфли, тоже на шнуровке, на мягкой плоской подошве. Все сидит идеально, специально подогнано. Запястья облегает по два браслета из кожаных ремешков, на одном набраны черные бусины. Теплые, хотя сделаны из какого-то камня. Непростые браслеты.

Я почесала затылок, а потом схватилась за голову.

Откуда у меня такие деньги!?

Вперед на одеяло свесились светло-рыжие волосы. Я в замешательстве потянула за один завиток. Такие длинные... В детстве у меня не было таких волос. Зачем, интересно, отрастила? Еще я уверена, что на левой щеке у меня будет шрам. Провожу по ней пальцами - ничего подобного не ощущаю.

А мое ли это тело вообще!?

Действуя по наитию, повернула ладонь и вздохнула с облегчением. Память выдала информацию из детства, что на правой ладони, сбоку на мизинце у меня была парная родинка. Врезалась в память, наверное, удобная примета. Когда увидела ее наяву, стало спокойнее. Я знала, что окажись я в чужом теле, ничем хорошим это не закончится - оно рано или поздно отторгнет меня. Откуда мне это так хорошо известно, опять же, непонятно.

Спустила ноги с кровати и увидела валяющийся на полу ремень с оружием. Узкий меч, короткий кинжал и с другой стороны - тонкая трость с острым концом. Снова действуя по наитию, завела руку за спину и нащупала еще один кинжал, спрятанный в корсете и прилегающий лезвием к позвоночнику. Рукоять, по идее, маскировалась волосами или курткой.

Так. Откуда у меня это оружие, и зачем?

И что это у меня на руке?

На пядь ниже локтя, на правой руке по коже еще одним браслетом шла черная татуировка, напоминавшая одновременно змей, языки пламени и замысловатый узор. У меня снова голова заболела от вопросов: когда я ее себе сделала? Что она означает?

Не хватало еще зеленых глаз к образу ведьмы!
– фыркнула я про себя.

– А ты не думай, они зеленые и есть!
– фыркнул в ответ некий странный голос. То, что слышать голоса, звучащие из ниоткуда, это плохой признак, я тоже знала.

Резко обернулась - никого.

– Кто здесь?

Комната застыла в молчании. Потом раздалось задумчивое:

– Я.

Я тоже некоторое время помолчала, прикидывая, не сплю ли еще, а потом решила уточнить.

– Кто это, "я"?

– Твой временный наставник.

– Какой еще наставник?

– Хороший.
– Ядом в кислом голосе можно было отравить стаю волков.
– У некоторых ведьм с проблемами, вот как раз у таких как ты, есть подобные наставники.

– С проблемами?

– Угу. В том числе и с головой.

– Нет у меня никаких проблем!
– возмутилась я, разглядывая татуировку. Что-то такое вспоминалось по ее поводу, вроде как это было жутко больно, и наносилась она магически...

– Нда? А скажи тогда, милая, как тебя зовут?

Я запнулась, пытаясь придумать язвительный ответ, но собеседник снова фыркнул.

– Во-первых, имя твое Хельдин. Во-вторых, я не называл тебя сумасшедшей или дурочкой, а имел в виду то, что у тебя стерта память, и нужна помощь. Обижаться бессмысленно.

– Может, еще что интересное расскажешь?
– я закинула пробную удочку и замерла в ожидании. Но в сознании было глухо, и я разочарованно выпрямилась с ремнем в руках, встала, чтобы его приладить... и чуть не выронила.

На окне, которое вдруг оказалось полностью открытым, нагло сидел крупный ястреб, впиваясь когтями в дерево подоконника. Взгляд желтых глаз был до странности пристальным и тяжелым.

– Нравлюсь?
– уточнил голос, по-прежнему звучащий у меня между ушей.