Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая

– Десять, Рина, - напоминает дед.
– Я буду считать. Приступай.

Охотники крепко удерживают хищника за плечи, и всё внутри меня протестует против таких мер, но ладонь стискивает рукоять, я замахиваюсь и делаю первый удар. Он только дёргается, не произнося ни звука, а мне от этого не легче – хочется, чтобы кричал и лучше всего оскорбил меня, однако вместо этого молча терпит пытку. Я только краем уха слышала о яде терновника, но могу сказать, что уже сейчас мужчина испытывает ужасающее жжение в венах, а вот после будет ещё хуже, и потому я стараюсь закончить всё быстрее. Ради нас обоих.

С каждым новым замахом тёмные капли летят на снег, впитываясь в него, и во мне зреет необъяснимая уверенность, что это дерево их пьёт, вбирая корнями. Мысль пугает, но я всё больше уверяюсь, что дед выбрал это место не просто так. Почему? Он проверяет охотника? Но что хочет доказать?

– Десять, - возвращает меня в реальность его голос, и я роняю плётку, кажущуюся неподъёмной, как и моя рука.
– Можешь считать, что прошёл дополнительный этап отбора, - бросает напоследок король, а потом говорит мне: - Тебе запрещается бродить вне своей комнаты. Уведите её. Я провожу нашего гостя сам.

Я бросаю последний взгляд на окровавленного мужчину, едва держащегося на ногах, позволяя утянуть себя, и не даю слезам сорваться до тех пор, пока меня не отводят обратно в комнату. А вот там меня просто накрывает лавиной чувств. Я бессильно опускаюсь на пол, впиваясь пальцами в ворс ковра, из моего горла вдруг вырывается настоящий вой, а ногти становятся когтями, и глухая ярость затапливает сознание. Но даже в таком состоянии я понимаю, что ничего не могу сделать. Пока не могу.

А должна.

* * *

Роланд метался по залу, нервируя присутствующих, и не находил себе места. Изредка из его рта вырывалось рычание, беспокоящее застрявшего в шкуре зверя Северьяна, который совершенно неожиданно обратился, и теперь никак не хотел возвращаться, сколько бы Иллиана его не уговаривала. Оставалось ждать и успокаивать снежного барса, но это было не так-то просто рядом с такими беспокойными вампирами.

– С ним что-то происходит, - уверенно заявил Высший.
– Иллюзия держится хорошо, но с Громовым явно не всё в порядке.

– Сдаётся мне, ты не только его сейчас чувствуешь, - заметил Повелитель.
– Кто-то другой не даёт тебе покоя, приятель. А на счёт Ника не волнуйся – если что-то произойдёт, ребёнок его исцелит. Я в этом уверен. Не будь моей дочери, я бы просто умер тогда, а не впал в сон Вечности.

Алеар горячо взглянул на Камиллу, и та закатила глаза, убеждая мужчину, что на сей раз его приёмчики абсолютно бессильны, ну а он сделал вид, что безоговорочно поверил женщине.

– Почему бы просто не переместиться в академию? У вас же ещё достаточно кристаллов, - предложила Иллиана, не отходя от барса ни на шаг – вернее, это он не отпускал девушку от себя, надёжно зафиксировав охотницу лапами, а если она и собиралась отойти куда-то, упрямо следовал за ней.

– Риск слишком огромен, - упорствовал Роланд.
– Что если понадобится моя помощь? Я не могу…

Договорить ему не позволила разрывающая боль в области груди, и вряд ли он сам вообще когда-либо испытывал подобное.

– Это точно не вампир Дарины, - сделала вывод Камилла, поигрывая кинжалом.

– Птичка, мне показалось или ты говоришь так, будто мы для охотниц лишь собственность?
– шутливо приподнял бровь мужчина, сдерживая улыбку.

– Не показалось. Так и есть, - ухмыльнулась она, а потом мстительно добавила одними губами: - Упырь.

Они бы и дальше пикировались, словно возраст не имеет значения, если бы не предупреждающий рык Северьяна и новый приступ Роланда.

– Вернись в академию, - сменив тон на приказной, велел Алеар, бросая вампиру кристалл.
– И это не обсуждается. С Истинными не шутят, даже если твоя пара ещё не родилась.

Собирающий отпираться до последнего Высший, знал, что с Повелителем спорить бесполезно, потому, сжав зубы, последовал его воле, исчезая открывшемся портале.

А перенёсся прямиком в крыло, где жила семья Рины, и сегодня здесь царило напряжение, что мужчине не понравилось сразу. Его встретил ректор, словно зная, что вампир появится, и сидхе выглядел слишком встревоженным для того, кто обычно не позволяет себе и тени лишних эмоций.

– Через Верховную, кажется, начали действовать, - сразу же сообщил Эгьярд.
– Похоже, в ней кто-то пробуждается, но что удивительно, не рождённая малышка каким-то образом удерживает чужую силу. Наверное, это ты и почувствовал.

Высшему хотелось огрызнуться и напомнить господину ректору, что он вообще-то Ядовитый Тёрн, его боятся многие, и он точно не может быть чувствительным к чужим эмоциям, но старый сидхе понимал слишком многое, так что Роланд воздержался и спросил другое.

– Детишки до сих пор не вернулись?

– Как видишь. Уже сто раз пожалел, что пошёл у них на поводу.

А потом они вынуждены были прервать разговор, войдя к утомлённой Анастасии Валерьевне, вокруг которой собрались остальные, и стоило ей увидеть вампира, она мгновенно подобралась, однако, несмотря на интуитивный страх перед ним, охотница никогда не показывала, как боялась Высших на самом деле. А теперь один из них связан с её малышкой. Опять.

– Почему Вы здесь? Дарина…

– Там всё пока без изменений, - успокоил он, заметив, как напряглись мужчины семейства Лисицыных. Здесь так же присутствовали несколько магистров, но они выглядели ещё бледнее беременной женщины.
– А вот Ваше здоровье мне не нравится.

Он вопросительно взглянул на магов, и один из них, сокрушённо качая головой, признался:

– Ребёнок никого к себе не подпускает, словно на нём мощный непрогляд. Это феноменально и, честно говоря, пугает.

– Думайте, что несёте!
– осадил того Роланд, а потом спокойно обратился к Анастасии: - Могу я…?

Она устало кивнула, и вампир осторожно приложил ладони к животу женщины, мгновенно ощущая поток сокрушительной энергии, хлынувшей в его сторону – будто эта кроха собралась его прогнать, чтобы не мешал… А потом всё изменилось. Почувствовав что-то близкое во внезапном вторженце, ребёнок начал пить его силу, явно пришедшуюся по вкусу, пока сам Роланд не просто с необъяснимой радостью ей делился, но ещё и увидел нечто, ошеломившее мужчину до онемения.

У вампира не было способности заглядывать в разум, как у Повелителя, и это могло значить лишь то, что малышка сама показала ему всё, сама забралась к нему в голову… Вот только которая из них?

Он резко отпрянул от охотницы, едва держась на ногах, и не сразу понял, отчего его так накрыло – от оттока магии или той картины.

– Это двойня, - откашлявшись, сообщил он, поражая будущую мать.
– Две девочки.

«И какая-то из них принесёт мне личный ад», - подумал вампир, внутренне содрогаясь, в то время как его зверь уже предвкушающе облизывался, топорща усы.
– Или я ей, что вероятнее…»