Охотник на магов

Самый тщательный осмотр ничего не дал. Утренний свет, попадая в помещение сквозь окна, очерчивал каждую пылинку, витавшую в воздухе, но ни единого отпечатка магии не выказывал. Конечно, чаяний отыскать какие-то следы в трактире у меня было еще меньше, чем на площади, но имея даже самый крошечный шанс, надежда на удачный исход не покидает человека до самого конца.

Убедившись в тщетности своих попыток, я прекратил лазить среди столиков, заглядывая под лавки, и вызывая любопытные взгляды у посетителей трактира и взор полный неудовольствия у его бармена. Быть может, хотя бы опрос свидетелей даст мне хоть какие-то намеки.

Само собой, я понимал, что все очевидцы уже давно опрошены, а показания давно записаны в те самые папки, что хранятся в департаменте защиты. Вряд ли кому-нибудь спустя месяц удастся вспомнить что-то новое. Но все же опрос мне был необходим для составления собственной картины произошедшего.

— Я бы хотел услышать пересказ произошедших в тот злосчастный день событий. — прямо заявил я бармену, снова подойдя к стойке, чем заставил его страдальчески закатить глаза. — Лично вы присутствовали при инциденте?

— Опять? Вы даже не представляете сколько раз меня заставляли пересказывать эту историю. — угрюмо ответил бородач.

— Почему же? Могу представить, — ухмыльнулся я и стал загибать пальцы. — Наряду стражи, первым прибывшему на место. Городскому сыскарю, вызванному разобраться в случившемся. Орденскому следователю, которого призвали разобраться, была ли в произошедшем замешана магия или скверна. И наконец человеку, поставленному главным на всем этим бедламом, которому и пришлось вести это дело. И того получается четыре раза.

— Пять. — буркнул хозяин заведения, немного растеряв свой запал. — Главный заставил меня дважды пересказывать события.

— Пять — хорошая цифра, но придется мне вас с нее увести. Мне нужно услышать ваш рассказ, и лучше всего сделать это прямо сейчас, пока я здесь, пока у вас минимум клиентов, и вы ничем не заняты.

— Да что вы знаете о моей работе? — с вызовом спросил мужчина.

— Ничего. — признал я. — Но зато я знаю, что для моей работы нужны показания свидетелей. И пока я их от вас не добьюсь — не отстану.

Бармен вздохнул, признавая свое поражение, откашлялся и угрюмо начал повествование. С его слов произошло следующее.

В один из обычных будних дней, в послеобеденное время, но еще до вечернего наплыва, когда клиенты уже начали собираться, но пустые столики еще оставались в наличии, в заведение вошла группа людей. Ничего примечательного в них не было, обыкновенные работяги, которые пришли пропить пару лишних монет, заработанных своим потом. Хозяин трактира даже взглядом на них задерживаться не стал, лишь мазнув по ним глазами и с точностью определив их степень платежеспособности, отвернулся к более самодостаточным клиентам. Поэтому начало нападения он пропустил. Только лишь когда пронзительный женский крик резанул по нервам, бармен обернулся и стал свидетелем резни. Как он сам выразился, довольно странной. Один из посетителей, что сидел за своим столиком спиной ко входу, уже уткнулся в тарелку с кинжалом в спине. Его собеседница, которая и подняла гвалт, сидя уже на полу, пятилась назад, толкаясь ногами в скамейку, которую в страхе сама успела перевернуть, и продолжала верещать во всю мощь своих легких. Все до одного разбойники (а кто же это еще мог быть, если они напали на добрых граждан прямо в заведении достопочтенного трактирщика?), уже сжимая в руках оружие, стали расходиться в стороны цепью, отрезая посетителей от выхода. Если кто-то оказывался в пределах их досягаемости, тут же следовал удар.

Проделывали бандиты свои манипуляции молча и как-то обыденно, даже как будто с ленцой. Несмотря на всю их показную медлительность, жертвы стали падать замертво на пол один за другим. Многие посетители трактира, застигнутые врасплох внезапностью нападения, и пребывая в шоке от какой-то не реалистичности происходящего, оцепенели, за что и поплатились жизнями. Даже бармен окаменел, не зная, что делать, и совершенно забыв о припрятанном специально для таких случаев под стойкой арбалете.

— Положение спасли двое благословенных Высшим рыцаря ордена, которые, не иначе как по замыслу Его, случайно остановились в моем заведении утолить голод. — распалялся трактирщик, забыв, что еще совсем недавно не хотел мне ничего рассказывать. — Выхватив свои двуручные мечи, вдвоем они ринулись на пятерых разбойников, и уже через несколько обменов ударами почти что уравняли силы.

О схватке рыцарей с нападавшими бармен говорил, как о какой-то великой битве добра со злом. Как же, пребывая в меньшинстве, славные воины справились с проклятыми душегубами. Но я не находил в этом ничего выдающегося. Воины ордена тренируются владению оружием практически с малых лет, и только лучшие из лучших удостаиваются чести стать рыцарем. Хорошо обученный, облаченный в тяжелые доспехи и вооруженный одним из лучших клинков орденских кузнецов, рыцарь должен справляться с подобным отребьем даже в одиночку. Уверен, будь вместо этой пары сир Ричард Лайон, он легко одолел бы и гораздо больший отряд.

Восхищенно описывая бой, разразившиеся в этом самом помещении, в конце своего рассказа бармен все же не удержался от нескольких недовольных комментариев. Рыцари конечно молодцы и все такое, да только вот устроили в заведении уважаемого трактирщика форменный беспорядок. Порубанная мебель, стены, заляпанные кровью, и пол, буквально залитый ею же. Бедолаге-бармену считай неделю пришлось потратить, чтобы привести все обратно в норму. Впрочем, открыть заведение раньше ему все-равно не позволили бы проводившие расследование структуры.

Закончив изложение тех событий, трактирщик снова вернулся к обсуждению разбойников.

— Знаешь, парень? — доверительно обратился он ко мне. Излагая те события, которые ему самому пришлось пережить, он как-то незаметно даже для себя перешел на «ты». — Все-таки с этими бандитами было что-то не так. Слишком уж они были спокойными, почти что даже умиротворенными, словно обпились сонного зелья опытной знахарки. Ни тебе криков, ни требований, ни зверских рож, будто они вовсе не душегубством занимались, а каким-то мирным трудом. Говорю тебе, тут какая-то низовщина на лицо. Скверной непросто попахивает, а вовсю смердит!

Вокруг столько специалистов, а расследованием заниматься приходится мне. Эх, везде одно и тоже, люди легко рассуждают о том, чего не понимают. Я бы с удовольствием перепоручил дело трактирщику, а сам сбежал бы в монастырь. Да кто ж мне даст?

Из трактира я ушел, имея немногим больше зацепок, чем с площади. Всего лишь пара мыслей, которые нужно было проверить, и которые скорее всего ни к чему не приведут. И все. Необходимо было искать дальше. Но где искать?

Место первой дуэли и место бойни на посту стражи я отмел сразу. Если в предыдущих локациях не получилось отыскать следов магии, то в этих что-то найти точно не удастся. Свидетелей первой дуэли без толстой папки, что хранится в департаменте городской защиты, мне не найти. А в деле гибели стражников у старого моста вообще не было никаких свидетелей. Прикинув все за и против, я отправился в гости к семье спятившего торговца, но и тут меня ожидало фиаско. Вся семья в полном составе, а точнее все, что от нее осталось, съехала куда-то на неопределенный срок. От их соседей я ничего нового не узнал, лишь только непроверенные россказни о том, что умерший торговец сам был мерзким колдуном, водился с тварями бездны, а ночами, при полной луне, бегал по двору в совершенно голом виде и тихо выл.

Уверен, что все эти слухи появились уже после инцидента. При жизни купец был довольно богатым, а люди чужой успех переносят плохо. Хуже для такого успешного человека может быть только быстрое падение с той вершины, на которую он смог вскарабкаться. Такое не прощается. Вот тогда все его недоброжелатели отыгрываются на полную. За социальную несправедливость и за то гадливое чувство осознания чужого превосходства. Злые языки устанут от перемывания чужих косточек, но зато успокоятся души. Этот человек вовсе не лучше меня, он также вымазан в грязи. Он конечно попытался рыпаться и добиться каких-то вершин, но Высший тут же указал ему его место.