Охотник на магов

Впрочем, я быстро убедился в тщетности своих попыток. Большинство детей завидев физиономию, щедро разукрашенную фигурами Лихтенберга, боязливо прятались от меня. Так что я довольно быстро сдался. А что мне было делать? Не бегать же за ребятней, размахивая леденцами, или приманивая их другими сладостями. Так только всполошишь взрослых грязными подозрениями. А мне проблем больше не надо, мне бы побыстрее закончить здесь со всеми делами и умчаться в монастырь.

Та малая часть детей, что при виде меня не убегала, а пялилась на мое лицо с каким-то болезненным любопытством, тоже не отличалась особой словоохотливостью. Они хоть и оставались на месте, но держались очень настороженно. Как будто им было неуютно в моем присутствии, но выказывать по этому поводу страх им тоже не хотелось. Чтобы потом, в будущем, был повод похвастаться своей храбростью перед другими детьми, и позубоскалить над теми, кто дал деру. В общем, моих вопросов, похоже, даже никто и не слушал.

Вечер уже давно перевалил за середину, когда я, потерпев неудачу с детьми и нищими, принялся искать изгоев общества другого сорта. Переселенцев, эмигрантов, разумных иных рас. Всегда полезно посмотреть на ситуацию с другого ракурса, а кто как не люди, имеющие другой менталитет и отличный от нашего склад ума, способен показать иную точку зрения? Впрочем, это все слова. Я и сам прекрасно понимал, что хватаюсь за соломинку.

Кельма была большим, прогрессивным городом, так что иностранцев здесь хватало. Одни только торговые связи принуждали другие государства иметь в городе свои представительства. Не говоря уже о банальных посольствах. Кроме этого, множество самых простых людей постоянно бежало из своих стран, где все еще была сильна власть колдунов, чтобы скрыться от их пакостного влияния, и, несмотря на грязные слухи, распускаемые об ордене, искало убежище у нас, обеспечивая тем самым стране неиссякаемый приток новых граждан.

Иностранцев в Кельме найти было нетрудно. Единственное, что меня смущало в моей затее так это то, что эти ребята, пребывая в стране на птичьих правах, обычно старались не ввязываться ни в какие неприятности. Грубо говоря, они вообще никуда не лезли, так что я небезосновательно опасался, что из-за своей боязни где-нибудь подставиться, мне снова откажут в помощи. Если они в принципе способны помочь мне в этом деле.

Самое большое иностранное представительство конечно же имели низники. Хоть у них и не было целого квартала, как в том же Ракоте, но все же диаспора в Кельме была весьма обширной. Целый клан, а возможно даже и союз кланов контролировал все поставки изделий карпутов в городе. А кроме того составлял львиную часть ремесленников всей Кельмы.

Помимо маленького народа на улицах также можно было встретить: джакарийцев, с ног до головы закутанных в плотные халаты обитателей Великой степи, что раскинула свои просторы на далеком Востоке; омирян — жителей Вольницы, или страны-шайки, как ее еще называют, государства с довольно специфической внешней политикой, где всем заправляют не родовитые дворяне, а люди с самых низов, которые смогли по головам добраться до вожделенной власти; великанов из Багур-Аяд, людей, чей средний рост равен двум метрам с четвертью, проживающим в стране за хребтом мира; и даже, хотя и совсем в малом количестве, ликл'ян — весьма неприятных на вид склизких существ, обитателей Туманных Топей, что одновременно является самым крупным скоплением болот на материке и государством расположившимся на западе. Последних, кстати, не единожды пытались записать, если не в стан врагов, то в список не въездных персон точно. В совет инквизиторов пару раз даже подавались предложения причислить ликл'ян к приспешникам Низшего за свой внешний вид, который по описанию сильно схож с обликом одной категории обитателей бездны. Но отмашку этому делу так и не дали. Как и в случае с карпутами, победил рационализм. Нелюдей решили пока потерпеть, слишком нужные и дефицитные товары они предоставляют. Горючее ископаемое и удобрения такого качества больше нигде не найти.

Каким бы большим не было разнообразие выбора, за информацией я отправился к низникам. Из всех чужаков на этой земле они были самыми наглыми, и меньше других боялись представителей ордена Высшего. Кроме этого был ряд и других причин. При общении с ликл'ян в полный рост встанет проблема понимания друг друга, треклятые водяные говорят на нашем языке с ужаснейшим акцентом. Гости из Багур-Аяд весьма чванливы, насмехаются и недолюбливают маленький народ (а это, по их мнению, все остальные расы), и вряд ли будут разговаривать с его представителем о каких-то мелких проблемах, настигших городок.

С обитателями Великой степи сложно вести диалог по другой причине. Эти ребята обожают три вещи: хорошую драку, набеги на соседей и торговаться. И, как говорит Агорник, если первые два пункта еще можно перетерпеть, то последнее в исполнении степняков совершенно невыносимо. Для них торговля сродни народным соревнованиям: чем дороже ты смог продать самый ненужный хлам, тем больше уважения получишь от соплеменников. Товаром у степняков считается все, от слов, которыми он тебя увещает, до времени, которое он на тебя потратит. Часто им может являться даже вещь, которая явно по недосмотру богов принадлежит другому, но сильно нравится жителю степи. В этом случае житель востока может считать ее своей, и даже попытаться продать какому-нибудь простаку. По этой причине получить от степняка ответы на свои вопросы, не скупив при этом половину его лавки, будет довольно проблематично.

Карпуты тоже весьма хитры и способны в искусстве торговли, но, в отличии от тех же степняков, продают только лишь сделанное своими руками и на чужое не зарятся. Грубоватые мастеровые быстрее пошлют тебя куда подальше, чем будут разводить не интересные для себя разговоры, надеясь получить за это небольшой профит. А уж если ты при этом отвлекаешь мастера от работы, будь готов, что тебя не удостоят и парой слов.

Я был готов. Поэтому безропотно переходил от одной двери к другой, шагая по улице, где преимущественно располагались лавки и мастерские маленького народа. Вечер крал все больше света у дня, и я продолжал свои поиски уже без особой надежды, лишь только из одного упрямства. И мне повезло.

Зазвенел колокольчик входной двери, и я оказался внутри очередного небольшого магазинчика. Вокруг все было уставлено большим количеством прилавков и стеллажей, а посередине всего этого богатства восседал его хозяин. Он вежливо поздоровался и спросил меня о причине моего визита. Удивительно, но получив ответ, что я не собираюсь ничего покупать, низник не указал мне тут же на дверь. С хитрым прищуром он задумчиво смотрел на меня. Наверное, сегодня карпут совершил сделку века, или как раз только что закончил работу всей своей жизни, и поэтому пребывал в таком благостном расположении духа.

Алекс, недолюбливающий низников, твердил что общая черта этого народа — непередаваемая склочность характера, но этот представитель своей расы был весьма учтив и деликатен. Нужно будет как-нибудь привезти Агорника сюда, и показать ему этого индивида. Впрочем, я знаю, что мне на это ответит мой духовник. Исключение только подтверждает правило.

— Неужто, молодой человек, — наконец-то подал он голос. — Вы тоже пришли протестовать против моей продукции?

Низник выглядел как уже зрелый, но еще совсем не пожилой, мужчина. Строгий костюм, гладко выбритое лицо и опрятный вид смотрелись на карпуте довольно непривычно, особенно если вспомнить его соплеменников. Этот образ аккуратиста не делал его красавцем, но заметно сглаживал гротескность его лица. Коротышка казался каким-то… приятным что ли.

Натолкнувшись на мой растерянный взгляд, мужчина пояснил:

— Сегодня по нашей улице с лозунгами и выкриками прошел целый демарш протестующих против изделий и изобретений моего народа. Кричали, будто мы, то ли пособники Низшего, то ли низкие пособники, и что все наши придумки, всегда такие полезные и удобные, в конечном итоге только подталкивают всех людей к бездне. Вот я и подумал, возможно вы один из отставших от той толпы, либо же опоздали на общее собрание и теперь решились пройтись по нашей улице в одиночку, выражая всем свою несогласие. — хитро блестевшие глаза карпута говорили о том, что он и сам не верит в свое предположение. Видимо ему доставляло удовольствие видеть мой озадаченный вид, и он просто решил немного позабавиться.

Вскинув кулак над головой и добавив в голос баса, он дурашливо прокричал:

— Долой прогресс! Выкинем все эти хитроумные приспособления и вернемся к нашим корням! Потому что жрать нам в таком случае, кроме корней будет ничего. — озорно подмигнув, низник снова сделал серьезное лицо. Вкупе со своим строгим костюмом он опять стал выглядеть как солидный человек.

Поняв наконец, что карпут попросту развлекается, я вежливо улыбнулся. Обижаться на его слова я не стал. Словоохотливый коротышка явно не прочь почесать языком, а мне только этого и нужно было.