Охотник на магов

Так что совсем неудивительно, что выжившие родные торговца захотели куда-то перебраться. Одни только косые взгляды, бросаемые бывшими дружелюбными соседями, вполне могут довести до срыва. И это, не говоря еще о личном горе и том стрессе, что довелось перенести домочадцам купца лично.

Когда россказни соседей стали повторяться я, вежливо поблагодарив информаторов, откланялся. Выслушав все возможные слухи о купце и его семье, я задумался над тем, что же мне делать дальше. На самом деле я даже немного растерялся.

Места самых последних происшествий я осмотрел, со свидетелями, до которых смог добраться, поговорил. И ничего. Ни единого намека на то, что здесь поработал колдун.

На первый взгляд все события казались, безусловно трагическими, но вполне естественными эпизодами общественной жизни. Дуэли, нападения, бытовое насилие. Как ни прискорбно, но эти проявления человеческих пороков вполне могут возникать и без непосредственного влияния Низшего или магии. Утверждать, что пол дюжины подобных инцидентов произошли из-за чьей-то ворожбы, да еще и связывать все эти дела в одно, сможет только человек слегка, а быть может даже и порядком, помешанный на заговорах. Оппонентов отца Гилберта несложно понять. Предварительное следствие и поверхностный осмотр мест происшествий говорит об обратном. А устраивать тщательную проверку каждому делу — на это никаких ресурсов не напасешься. Не хватит ни времени, ни, говоря честно, желания следователей. Будучи уверенным в какой-то одной версии, остальные отрабатываешь нехотя. Что поделать, докапываться до правды в наше время не хочется порой даже ее искателям.

Своего вывода касательно происшествий в Кельме, я пока еще не сделал. Слишком мало вводных для умозаключений. И это, если признаться, злило меня больше всего. Треклятый Огюст Бич Отступников загнал меня в положение, при котором я смогу получить обратно свою свободу и отправиться в убежище, только решив задачу. А мне даже ее условие толком неизвестно.

Захотелось шарахнуть кулаком по чему-нибудь твердому, но я быстро взял себя в руки. Чтобы успокоиться и еще раз все хорошенько обдумать, я решил сделать перерыв, а заодно перекусить. Как оказалось, пока я бегал по городу в поисках зацепок, обед уже давно минул. Пришлось наверстывать.

С удобством разместившись на открытой веранде небольшой закусочной, я неспешно стал поглощать свою порцию. Пища была простая, без изысков, но зато сытная. Кое-какую сумму денег на ведение расследования и личные расходы мне выдали еще утром в магистрате, но спускать ее всю на чревоугодие я не собирался.

Итак, главный вопрос: присутствует ли в Кельме чародей, который строит козни против целого города, или это только разыгравшаяся фантазия старого священника? Самую точную информацию о том, была ли вообще применена магия, мог бы дать осмотр тел участников тех событий. Но жертв даже последнего инцидента успели похоронить, прежде чем наш отряд прибыл в Кельму. Что же остается? Ждать нового нападения? Как бы кощунственно это не звучало, возможно это единственный вариант убедиться в правдивости той или иной версии. Вот только говорить об этом в присутствии служителей ордена или городских сыскарей не стоит. В застенки из-за этого меня скорее всего не посадят, но вот отношение точно подпортится.

Да и прекращать попытки что-нибудь отыскать тоже будет неправильным. Нужно досконально изучить все записи следователей, зря что ли они над бумагой корпели? Кроме того, следует попытаться найти себе информатора среди местных изгоев, которые многое подмечают и держат ухо востро. Глядишь, и поведают мне что-нибудь интересное. В общем, предстоит мне, словно слепому котенку, тыкаться во все стороны, в надежде случайно наткнуться на какую-нибудь зацепку.

Удивительно, но составив такой примитивный план, мне стало легче. Возможно из-за того, что удалось все разложить по полочкам. Наметив свои дальнейшие действия, я успокоился.

Размышлениям моим никто не мешал. Несмотря на близость вечера, посетителей в закусочной было немного, свободных мест еще оставалось предостаточно. Впрочем, внимательней присмотревшись, я определил, что почти все незанятые столики находятся по соседству от моего. Уловив на себе несколько хмурых и брезгливых взглядов, я понял причину подобной оказии.

Хм, мне так даже лучше. Меньше людей рядом — меньше производимого ими шума. Единственный раз я отвлекся от своих мыслей, когда услышал, как какой-то мальчонка на улице безуспешно выкрикивал имя своего питомца, по всей видимости пытаясь его дозваться. Голос его быстро потонул в уличном гаме, и я снова вернулся к своим размышлениям.

Толстые папки я решил оставить на завтра, а остаток сегодняшнего дня побродить по городу, надеясь на удачу. Первыми под мой прицел попали нищие и попрошайки. Просить милостыню на площадях городские власти запрещали, поэтому беднякам приходилось размещаться на обычных улицах, где прохожих было далеко не столько же, сколько в местах рядом с базарами и ярмарками. Лучшими местами традиционно являлись перекрестки, но их было гораздо меньше, чем самих желающих там устроиться, и из-за этого между нищими постоянно случались потасовки.

Я обошел должно быть треть города, особо уделяя внимание тем местам, в округе которых происходили странные нападения. Щедро одаривал попрошаек деньгами, что мне выдало начальство, но в обмен жители городского дна совершенно не хотели делиться со мной информацией. Вручаемые им монеты исчезали в ладонях с такой скоростью, что не будь я знаком с их ловкостью, заподозрил бы чародействе. Но на этом чудеса заканчивались, на мои вопросы все бедняки, как один, со скорбной миной отвечали незнанием. Ничего противозаконного не видели, ничего подозрительного не замечали. Только мычали о каких-то пустяках, которые никак не пересекались с моими интересами.

Да, жители городского дна — это не сплетники-соседи или простодушные селяне, любящие почесать языком. Там, где приходится обитать этим людям, молчание в цене. Болтливые слишком рискуют как-нибудь утром не проснуться. Естественно, у той же стражи среди попрошаек есть свои информаторы, но это давно знакомые и прикормленные люди. Со мной, чужаком, откровенничать никто не собирался.

Одного, правда, прорвало. Я как раз быстрым шагом пересекал улицу от одного перекрестка к другому, когда из какого-то темного закоулка ко мне сунулся старый растрепанный дед с протянутой рукой. Машинально я сунул в его ладонь монету и стал задавать свои вопросы. О темных слухах, об известных ему преступлениях и, возможно даже, о подмеченных им самим странностях. И только лишь потом понял, что зря. Ну что может знать попрошайка, высматривающий прохожих из глухого темного тупика?

Но дед, крепко сжав монету узловатыми пальцами и благодарно глянув на меня, стал отвечать. Хоть и не совсем то, что я хотел бы услышать. Вцепившись сухой рукой в мое предплечье и обдав меня зловонным дыханием, он громким шепотом понес полусумасшедший бред о каких-то низких и вонючих тенях в ночи, косматых выходцев из бездны, что в темное время суток крадутся по городу в поисках того, чем можно поживиться. И если в понимании человека, это обычно деньги, золото и драгоценные камни, то у этих существ это что-то совсем другое. Что именно, старик не уточнил. Он внезапно замолк, словно испугавшись своей откровенности. Бросив на меня испуганный взгляд, он отпрянул и, не говоря ни слова, опять нырнул в темноту проулка. Бежать за ним и переспрашивать, что он имел в виду, я не стал. Нищий старик был уже не первым не вполне вменяемым человеком, повстречавшимся мне за этот день. Восприняв его слова не серьезней, чем наклеп соседей мертвого торговца, я отправился дальше.

Потратив время и деньги, но так и не получив желаемой отдачи, я решил искать источник информации в другом месте. В свое время в деревне Распутной мне серьезно помогла группа детей.

Да, дети бывают весьма полезны. Их неуемная энергия и кошачье любопытство зачастую позволяют им увидеть и узнать то, что не каждому взрослому известно. Но с ними бывают свои сложности. Дети непостоянны, очень сильно зависят от своего настроения, и разговаривать с ними порой — сплошное мучение. На самом деле в Распутной мне повезло, что ребята захотели поиграть в спасителей и сами искали со мной контакт. Общение с людьми — вообще не самая сильная моя сторона, а общение с детьми — так тем более. Обычно в этом деле мне помогает Агорник, но сейчас со мной его не было, так что приходилось отдуваться самому.