Охотник

— Я же просила не называть меня госпожой Ректор, — шипит девушка и чувствительно пихает меня локтем в бок. — Что происходит, объясни?

— Потом, — говорю ей. Взглядом, голосом… проще всего спугнуть чудо неосторожным словом. Потому и редки они так, чудеса…

XXXI

Идиллию нарушают герры. Очарованные, мы совсем забыли об осторожности, и пропустили их появление.

Построение самое, что ни на есть, боевое. Впереди воин — я киваю ему, как знакомому, он усмехается в ответ. За ним три мага, четвертый прикрывает принцессу.

Перестраиваемся мгновенно, по наитию. Вперед выступает Медвежонок с пожарной секирой, я — у него за спиной, в руке — стрелятель. Релли и господин Излон последние. А эльф… он прикрывает собой деревце. В руках лук, в глазах — решимость сдохнуть на месте, но сына Великого Древа сберечь. Потому что, если кто не понял еще, для него это последняя надежда всего эльфийского рода. Надежда на будущее. И защищать он ее будет… мы так не умеем защищать. Уже не умеем. Предки наши — могли. Всем, что имели, вплоть до Потопа.

— Надо же, какая встреча, — нехорошо (определяю по голосу) улыбается Релли. — наконец-то мы встретились…

Все напряжены до предела. Одно неосторожное движение — и начнется… однако первым атаковать никто отчего-то не хочет. Хотя момент самый подходящий, успеют ли маги защиту поставить — вопрос еще тот.

— Мы ее не искали, — объявляет маг, стоящий рядом с принцессой.

— Ну, еще бы, — Релли сама язвительность.

Почему, скажите на милость, этим магам непременно надо поговорить перед тем, как начать друг другу мозги выжигать?

Принцесса неожиданно вырывается из рук герра, бросается к нам.

— Остановитесь немедленно! Они не враги!

— Они — герры, — говорит Релли медленно и начинает действовать. Миг — и синий водоворот утягивает принцессу куда-то за наши спины. Еще миг — и ближайший геррский маг катится по земле, сбитый мощным ударом.

Маги противника одновременно поднимают руки, и нас плющит. Так, что скрипят кости, однако давление сразу прекращается, господин Излон ставит защиту. Вперед бросается воин, прикрываясь щитом, Релли плетет новое убийственное заклятие, зато господин Излон делится с герром молнией. Неприятная неожиданность — чары совершенно не вредят тому, молния пронзает герра насквозь, нимало ему не повредив и не замедлив даже. Вскидываю стрелятель, нажимаю спуск. Кольца зеленого огня точно так же проходят сквозь воина, достигают магов и рассыпаются бессильными искрами.

— У него артефакт! — отчаянно кричит господин Излон, но Релли не может уже отвлечься. Роняю стрелятель, тянусь за луком, воин уже рядом, навстречу бросается Медвежонок. Герр замедляет бег ровно на секунду, взмах меча, и парнишка катится по земле, оставляя кровавый след.

Всего лишь миг выиграл Медвежонок, но этого хватает. Лук в руке, стрела на тетиве, герр с занесенным для удара мечом прямо передо мной.

Бью в упор, в грудь, мимо щита, в последний миг воин успевает нырнуть, стрела попадает в плечо, отбрасывает его на пару шагов и разворачивает боком. Доспех на таком расстоянии не спасает, вторая стрела с хрустом впивается в бок, укладывая герра на землю. Где-то за нашими спинами отчаянно воет принцесса, хрипит на земле Медвежонок.

— Перестаньте! Хватит! Они — друзья!

Третья стрела ложится на тетиву, маги герров слаженно колдуют что-то убийственное, но господин Излон держит защиту.

— Неееет! — срывает горло принцесса Ирен, и моя стрела втыкается в землю рядом со шлемом герра. Не иначе, от неожиданности смазал.

Воин шевелится, пытается встать, рядом в луже крови барахтается Медвежонок. Релли, наконец, бьет, магов разбрасывает в разные стороны, тащит по земле. На ногах остается лишь один, тот, который держал (или прикрывал?) принцессу, хотя и ему достается, кровь из носа и ушей так и хлещет. Стреляю, чтобы добить, стрела сгорает в полете, господин Излон выпускает поток пламени, слегка обжигая мне плечо — в точности, как огнегад какой. Маг держится, приходит в себя, видно даже мне, атаковать не пытается уже, только защита. Релли и господин Излон бьют попеременно, держится, поганец. Один за другим, двое упавших магов поднимаются, присоединяются к нему, еще один шевелится на земле, встать не может. Четвертый даже не пытается, лежит неподвижно.

— Сдавайтесь, — шипит Релли, и маги разлетаются вдругорядь, будто городки после удара битой. Все до единого, даже тот, что поначалу устоял.

Девчонке тоже не сладко, чувствую, из последних сил бьется. Все-таки, их с господином Излоном всего двое против аж четверых геррских чародеев.

— Сдавайтесь! — вторит ей господин Излон, угощая пытающегося подняться чародея молнией. Тот с криком валится обратно на землю, защита рассыпается мелкими бликами.

— Мы сдаемся, — раздавлено произносит тот, что держал принцессу. — Позвольте оказать помощь раненым…

Те слова, что не дождалась некогда древняя столица, прозвучали. На душе отчего-то становится легко — будто бой, прерванный на время Огненным Потопом, закончился только сейчас.

Вкладываю лук в чехол, бросаюсь к Медвежонку, как он? Рядом оказывается плачущая принцесса, переворачивает геррского воина, стягивает с него шлем зачем-то. Вот дура, стрелы-то в бок и в плечо попали, голова уж точно не пострадала.

Релли не расслабляется, накладывает какие-то чары на герров, и правильно, сейчас как оклемаются, ударят в спину, и прощай, победа.

Быстро осматриваю Медвежонка. Ох, досталось парню! Грудь рассечена, на правой руке не хватает двух пальцев. Остальные упрямо сжимают бесполезный обрубок топорища. Торопливо расстегиваю пояс, застегиваю на Медвежонке.

— Дон! — кричу. — Быстро сюда, пока я твое дерево к Звелу не сломал, дезертир хренов!

Промедли он хоть миг, духами предков клянусь, так бы и сделал. Но Дон уже рядом, щупает воздух, подбирает зачем-то с земли пальцы.

— Не суетись, — говорит, — понапрасну. Не умрет твой друг. Светлейший с меня шкуру спустит, случись такое.

И делает что-то совсем уж несусветное — обертывает палец каким-то листом, приставляет к обрубку и держит. Потом отпускает и проделывает то же самое со вторым.

Что сказать, даже и не знаю. Магию эльфов я наблюдал неоднократно — ничего общего. Либо Дон совсем рехнулся, либо…

— Листья Сына Великого Древа, — объясняет эльф. — Обладают великой целительной силой. Ибо Великое Древо — квинтэссенция жизни.

Принцесса хватает его за руку так сильно, что Дон едва не падает.

— Помогите! Умоляю, спасите Каарба!

— Каарба? — не понимает эльф.

— Каарб, принц герров, — и тянет ошарашенного эльфа к тому парню, которому я две стрелы подарил. Надо же, целого принца подстрелил, да еще два раза! Будет, что в старости вспомнить… если доживу до нее, конечно.

Маги герров уже приходят в себя, кроме одного, который на земле лежит. Похоже, крепко ему досталось, потому как герры эльфа просят помочь, на что тот резонно возражает, что разорваться пополам ему ну, никак не по силам.

— Это ведь дуэльный пояс? — спрашивает тот, что принцессу держал. — Мы могли бы надеть его на Каарба, а высокородный эльф…