Охотник

Птичка ее убеждает. Принцесса вылетает из зала, я слышу ее пронзительный крик, морщусь от желания прикрыть уши.

— Сюдаааа! Все сюдаааа! Мы нашлииии!

XXXIII

Первыми прибегают эльф с Медвежонком. И это, как ни странно, спасает нам жизнь. Потому как следующим (не через дверь, правда, через окно) заявляется Феникс.

Огнептица удивленно рассматривает нас, кося глазом. А потом начинает петь. Чуть слышно, не так, как во сне, Огненного Потопа не случится, но нам сейчас ох, жарко придется.

— Пой! — толкаю в бок ошалевшего эльфа. — Реллар достал и спел что-нибудь, живо!

Чтобы эльф сделал что-нибудь, надо ему все объяснить каким образом и в какой последовательности. К примеру, назвать конкретную песню, желаемый ее вариант, да еще в какой тональности сыграть. Иначе они не понимают и неизменно отказываются.

К счастью, Дон не уточняет, достает реллар и затягивает какую-то балладу.

Птица обрывает песню, прислушивается.

— Дудочка при себе? Подыгрывай, — пинаю Медвежонка. Ну, с этим проще, всегда слушается беспрекословно. Феникс удобно устраивается на оплавленном подоконнике, закрывает глаза.

Перевожу дух, как же вовремя я догадался. Эльфы же так всех зверей успокаивают, если те рассержены сильно. Значит, и птиц могут. А Медвежонок… сам я в музыке не разбираюсь напрочь, но если брат сказал, что прекрасно, значит, так оно и есть, Светлейший Князь, как-никак.

В залу влетают господа маги и резко останавливаются, в ужасе уставившись на Феникса. В самом деле, посмотреть есть на что, красивая птичка. А если учесть еще, что так близко ее видел разве что огнемаг Дерран, так тем более.

Прикладываю палец к губам, маги торопливо кивают. Принцесса же, то ли жеста моего не видит, то ли во дворцах такому не учат, раскрывает рот для пронзительного вопля. После которого только и останется надеяться, что птичка в ужасе улетит куда подальше. Например, в королевство Геррул.

Надо отдать должное господину Излону, не подкачал. Закрывает ладонью рот прекрасной Ирен, что-то шепчет на ухо. Принцесса рот закрывает, слушает внимательно. Я поднимаю с пола книгу (тяжелая, явно не из бумаги), подаю Релли. Та, не посмотрев даже, отдает господину Иилкуту. Герр быстро перелистывает несколько страниц, резко кивает головой — оно! То, что искали.

Релли знаками предлагает всем выйти в коридор. Кроме музыкантов, естественно. Слушаемся беспрекословно, даже принцесса, хотя видно, как ей на Феникса посмотреть хочется.

— Ну что? — жадно спрашивает госпожа Ректор, убедившись, что мы достаточно удалились от птички.

— Ритуал очень сложный, — вздыхает господин Иилкут. — Нужны разные компоненты… магическая фигура… заклинание у нас есть, но провести обряд будет совсем не просто.

— Так, — Релли деловита и собрана. — Вот тебе лист, записывай список всего необходимого. Господин Излон скопирует, раздаст каждому. Затем посмотрим, что есть на складе. Если чего-то будет не хватать… тогда и решим.

Господин маг, поминутно сверяясь с книгой, делает записи, и это затягивается надолго. А ведь нам еще все это добро найти надо! Чувствую, сорвет эльф свой дивный голос… Ой, а как там Медвежонок отрубленными пальцами на дудочке играет? Совсем забыл о здоровье спросить…

— А мне что делать? — спрашиваю. Релли на минуту задумывается, вспомнив, что читать я не умею.

— Двери будешь открывать, — решает она.

Стою в коридоре, наблюдаю, как маги туда-сюда носятся, сломя голову. Все работой загружены, все при деле. Это хорошо, это я люблю. Часами вот так могу наблюдать, как люди работают. Вот только редко это получается, все прогнать норовят. Не любят отчего-то мои односельчане, когда они работают, а я стою и смотрю…

— Эй, охотник! Открой-ка вот эту дверь!

И эти туда же! Иду, открываю, куда деваться. Стопка пузырьков и сушеных трав у моих ног растет. Интересно, а силу свою чародейское это барахло не растеряло? Все-таки, тысяча лет почти прошла. Но магам, судя по всему, сомнения не ведомы. Бегают, тащат все подряд, что твои муравьи.

— Глаз единорога! — с отвращением говорит господин Излон, потрясая пузырьком. — Наше счастье, что эльф остался наверху! У какого, простите, урода рука поднялась?

— Тут в списке еще лист Древа Жизни есть, — ехидно говорит Релли. — Барго, бежать тебе придется. Дон занят — музицирует. Кроме тебя, свободных эльфов нет!

Все-таки припахали, я чувствовал, что этим закончится. Придется бежать, куда ж теперь денешься. Только вот…

— Дон меня убьет, — говорю безнадежно.

— Потерпишь, — сказала, как отрезала. Нет, ну ведь правда убьет! Есть вещи, которые эльфы никому не прощают, будь ты хоть трижды братом Светлейшему князю. Может, Звел с ним, со вторым Потопом, проживу, сколько ни есть, а там хоть гм… потоп.

— А как я обратно поднимусь? — спрашиваю. — Лестницу вашу я нипочем запустить не смогу, придется кому-то со мной отправиться.

— Тебя встретят, — когда Релли говорит таким тоном, ей можно не возражать даже, все равно не услышит. — Оставь свой чудо-гриб, и иди.

— Поосторожней с ним, — говорю. — Я его принцессе обещал.

— А ей-то зачем? — удивляется Релли.

— Игрушка, — пожимаю плечами. Госпожа Ректор улыбается и неожиданно целует меня в лоб.

— Иди, — говорит и легонько толкает меня в грудь. — Господин Излон! Будьте любезны, запустите быструю лестницу вниз. И возвращайтесь, здесь работы — непочатый край.

Лестница доставляет нас ко входным дверям мгновенно. Нас — это меня и, разумеется, принцессу. Без нее в башню не войти и не выйти.

— Феникс — прекрасен, — восторженно говорит девушка, пока лестница крутит нас вниз.

— Угу, — говорю, не разжимая губ. Слишком быстро крутит, рта лучше не раскрывать. Иначе оттуда не только ругательства посыпятся…

— Ты не заболел? Позеленел весь!

Молчу. Не отвечаю. Потому что, скажи я хоть слово… нет, лучше даже и не думать об этом, еще хуже становится.

Лестница выносит нас на первый этаж, падаю на пол и смотрю в качающийся потолок, раскрашенный причудливыми узорами.

— Тебе плохо? — тревожится принцесса.

— Нет. Мне хорошо. Это на лестнице было плохо, а сейчас хорошо, — честно отвечаю. Принцесса недоуменно морщит лоб.

— А, ты, наверное, на карусели ни разу не катался? Очень похоже, только лестница лучше, быстрее кружит.

При слове «лестница» мне снова становится нехорошо, а слово «кружит» вообще едва не отправляет к Звелу раньше времени.