Охотники на монстров

— Командир, надо срочно уходить, враги уже на подходе, — выкрикнул, не заглушая двигателя, с места рядом с водителем Олег.

— Всем слушать меня! — Возвысил я голос, перекрывая поднявшиеся среди беженцев крики и громкий ропот. — Мы срочно возвращаемся на нашу базу. Там небезопасно, вокруг зоны с монстрами, но зато поблизости точно нет никаких врагов в обличье людей. Вам нужно срочно решить, поедете ли вы с нами или останетесь здесь, попытавшись скрыться от преследователей самостоятельно.

М-да уж, если я думал, что близость опасности заставить людей соображать побыстрее, то я жестоко ошибся. Просто крики вокруг меня заметно усилились. Я даже толком не понял, чего хотели все эти люди, не то, чтобы мы остались и защищали их от врагов, не то просто дополнительных уговоров и времени на раздумья. Впрочем, Святослав Петрович, как и еще несколько человек, в этом вулкане страстей участия не принимали. С самым деловым видом они подступили к распахнутой двери моего броневика.

— Мы готовы ехать с вами.

Что ж, семеро человек из трех с лишним десятков — все же лучше, чем ничего. Я совсем уже приготовился скомандовать, чтобы эти, согласные на переезд, равномерно распределились по кабинам всех трех наших транспортных средств, когда у остальных сработал стадный инстинкт, и большинство из них устремилось следом за отъезжающими.

Блин! Еще и убытки! Это семь человек я мог раскидать по кабинам, не касаясь кузовов и загруженного туда груза. Для трех десятков человек в кабинах не хватит места.

— Так, быстренько, отключаем морозильные артефакты и выгружаем мясные туши, — распорядился я, чувствуя, как утекает драгоценное время.

Все же весь груз мяса мы не потеряли: не все согласились уехать с нами в опасную неизвестность, а двадцать два человека были вполне способны уместиться и в две наши бронемашины, не затрагивая кузова грузовика. Даже более того, в грузовик нам удалось закинуть часть дополнительного груза. И да, с перегрузкой мясных туш мы управились практически моментально — просто к этому процессу я припахал и спасаемых нами бывших жителей форпоста, а известие о приближающихся солдатах Юрьевского княжества придало им необычайной живости.

Глава 16

Похоже, чтобы вновь формируемый поселок зажил своей самостоятельной жизнью, без обязательного указующего перста со стороны начальства, численность его населения должна непременно достигнуть какой-то определенной критической массы. И в нашем случае, такая критическая численность оказалась достигнута.

Я даже и сам не понял, в какой момент все начало происходить словно само собой: охотники сами решать, каких монстров им добывать в первую очередь, мы, с Анютой, в меру моего разумения перерабатывать доставленные ими наиболее магически активные органы этих самых монстров, Тихон с Данилой создавать и обслуживать всякие технические устройства, Оксана Андреевна, супруга этого самого Данилы, готовить на всех желающих очень вкусные блюда, артефакторы тоже заниматься своим делом по заказам других поселенцев. Все реально оказались при деле, никакой безработицы.

Блин! Да у нас даже свой, пусть не очень большой публичный дом появился! И вот смех смехом, а Татьяна, третья подружка Анюты, организовав его из трех профессионалок этого дела, подобранных во время последней нашей вылазки, сделала реально очень большое и нужное дело. Во-первых, разом подуспокоились все наши мужчины, а то ведь чуть не до драк доходило, когда решался вопрос с тем, кто в очередной раз поедет в местный центр цивилизации. А во-вторых, и самых главных, это заведение, в котором все услуги оказывались, как это там обычно и бывает, за деньги, послужило центром окончательной кристаллизации товарно-денежных отношений в нашей общине. Самостоятельно было установившийся у нас военный коммунизм начал очень быстро отмирать, хотя, в связи с малочисленностью общества и множеством нерешенных как следует вопросов из совершенно разных областей нашего существования, его эпизодические проявления в виде отдельных добровольно-обязательных совместных деяний еще вполне случались.

— Слушай, Салават, мне кажется, или с этими крысятами что-то очень сильно не так? — Ну, да, невольно подобный вопрос сам собой напрашивается, если видишь перед собой вместо обещанных белых и серых детенышей грызунов их насыщенно розовые и… кардинально голубые версии. Причем, розовые — это тоже отнюдь не голая кожа просвечивает. Как и было обещано в учебнике для начинающих крысоводов, спустя примерно неделю бывшие голые кожистые пищащие «колбаски» начались покрываться ровной, густой шерсткой. Ага, такой вот странной окраски. Что-то я начинаю сильно сомневаться, что наши женщины позволят мне с подобными экзотическими зверушками задуманный мной опыт на токсичность моего супер-концентрата проводить.

— Сам боюсь, хоть не топи их от греха подальше, — чистосердечно признался мне мой друг, воспользовавшись отсутствием в этот поздний час возле клетки с семейством грызунов излишне сентиментальных особ женского пола. — Это сейчас они милые зверушки, а что из них вырастет в будущем?

— А меня сейчас еще одна мысль вдруг посетила… — ей богу, не вру, реально сработало предчувствие, только какое-то не такое. Собственно, страха от осознания этой внезапно возникшей мысли я не чувствовал, скорее просто, что что-то, связанное с ней вскоре произойдет. — Это от какого же крысюка такие замечательные детки получаются? Друг мой, Салават, скажи мне, пожалуйста, у Шушеры в клетке по-прежнему всякие вредные вкусняшки появляются сами собой?

— Появляются… — озадаченно признал Самигуллин наличие чуда, ставшего для нас уже почти обыденностью, — не далее, как сегодня с утра снова песочное печенье и копчености у нее выгребал. Что, думаешь, стоит устроить засаду?

Ну, да, как я не раз уже отмечал, за годы очень близкого общения мы уже настолько настроились на волну друг друга, что можем, на манер некоторых близнецов развивать мысли и продолжать фразы друг за друга.

Однако, как говорится, не прошло и года! Это я об испытании на возможных монстрах своего отводящего взгляд артефакта, при зарядке которого я потратил столько сил. Ну, если быть более точным, страдал и преодолевал я лишь поначалу, когда у меня только-только прорезались мои магические способности, потом-то, по мере тренировок внутреннего истока магии, зарядка этого чуда артефакторики стала не таким уж мудреным и длительным процессом.

И таки главным охотником в этой засаде у нас стал Салават. Мой артефакт он буквально вытребовал себе: мол, с Шушерой всегда возится именно он, ему же, соответственно, и определять меру пресечения для возможного кавалера его питомицы.

Коротать ночь в засаде? Честно говоря, не больно-то и хотелось. Потому передал приятелю затребованный им артефакт вообще без всяких колебаний и пошел к себе в комнату. Спать. Завтра с утра узнаю результаты.

Ждать утра не пришлось. Проснулся посереди ночи от криков Салаватика и громкого грохота обрушившейся мебели. Схватив автомат, и, не тратя времени на одевание, выскочил из своей комнаты, помчался по короткому коридору в гостиную. Хм… следы побоища, в виде опрокинутого стола, присутствуют. Но, слава богу, мой приятель оказался жив и почти здоров. Воздев перед собой окровавленный указательный палец в виде неоспоримой улики, он держал обвинительную речь, направленную в сторону Шушеры, замершей у себя, в клетке, в оборонительной позе над своими детенышами.

— Шушера! Этой самой рукой я тебя кормил, а ты ее кусать? — Если честно, произнесенная фраза была намного более длинной и цветастой, в отличие от меня, Самигуллин вовсе не ограничивал себя в использовании ненормативной лексики. Но общий ее смысл был именно такой.

— Ты чего тут развоевался? — Поинтересовался я у вошедшего в раж укушенного.

— Представляешь, Шушера не дала мне прибить здорового синего крыса. Я только на него замахнулся битой, а она меня раз, и укусила. А потом снова к себе в клетку вернулась и вон, сидит, зыркает на меня, как на врага.