Окно напротив

– Шикарный ремонт! – брякнул Сергей, желая провалиться под землю.

При одном только взгляде на эту девушку, он пожалел, что комната такая просторная. Вот если бы они оказались вместе в тесной коробке, где прикосновения не казались бы такими нарочными. Или запертыми в багажнике. Там уж точно негде развернуться, и можно вдоволь было надышаться ее волосами и бархатной кожей.

Марьяна ждала, когда он остановится и посмотрит на неё.

Всё-таки, она пригласила его по делу. Но Донских продолжал шнырять по квартире, словно в поисках чего-то, что известно ему одному. Заглядывал в уборную, оценивающе оглядывал себя в зеркале, играя мышцами, проверял мягкость ковра ступнями. Она бы не удивилась, встань он четвереньки и понюхай тапочки в коридоре.

– Как твоя жизнь? Я имею в виду, что неужели ты за все прошедшие годы так и не нашла себе кого-нибудь?
– Мысленно Донских умолял себя заткнуться. – Так ведь нельзя. Я думал, у тебя уже куча детишек. Ты же не молодеешь. То есть, я не это хотел сказать. Выглядишь ты отлично! – Он увидел, что Марьяна ошалело таращит на него глаза, и нервно рассмеялся. – Просто время не стоит на месте, и если ты не перестанешь жить на работе, не займешься личной жизнью, то в один прекрасный день окажешься старой, одинокой и никому не нужной. Как я. – Последнюю фразу он так и не сказал вслух.

Марьяна не слышала почти ничего из того, что он говорил. Чтобы успокоиться, она выводила странные кружочки в кармане толстовки. Палец её чертил завитушки и лучики. А мозг сигнализировал об опасности.

Эта странная улыбка на его лице, причудливой линией разрезающая лицо. Похоже, он тоже ужасно нервничает. Совершенно безумный вид. И солнце. Во всё лицо. Бесконечное солнце. Из которого состоит вся его душа.

– Мари, ты ужасная болтушка, у меня от тебя уши вянут! – Серега беспокойно рассмеялся и пристально уставился на нее. – Кончай уже базарить! Тебе не стоит говорить всё, что придет в голову, иначе я так и не смогу вставить ни слова.

Её лицо осветила осторожная улыбка. Она, и правда, не проронила еще ни слова с его прихода. Даже не поздоровалась.

Он сел на диван и оказался к девушке лицом к лицу. Сергею ужасно захотелось положить ладони на ее колени, чтобы не воспарить к небу, но он сдержался. Наверное, тяжести плюшевых гостевых тапок должно хватить, чтобы удержать его на земле.

Она сидела такая маленькая, беззащитная, с бесконечно длинными волосами, вплетающими в себя воздух, людей и солнечный свет. Они захватили всё вокруг, распространились по комнате и вонзились в его сердце. Безжалостно прекрасные волосы, чтоб их!

– Случилось что-то ужасное-ужасное? – осторожно наклонившись, чтобы заглянуть в ее глаза, спросил он.

В его голове молнией понеслись мысли. Её кто-то обидел? Разберемся в два счета. Нужны деньги? Он может всё продать и добыть нужную сумму. Больна? Он отдаст ей почку, сразу две, или что там ей потребуется.

– Нет, - наконец, выдохнула она.

– Тогда ты просто по мне соскучилась, это замечательно, можем идти сразу в спальню, - облегченно рассмеялся он. Сергею очень нравилось, что с улыбкой на лице можно выдавать всё желаемое за шутку. – Но учти, что я консервативен. Никаких извращений, доминирую я. Если случится залет, обещаю жениться. Ребенок не должен расти без отца.

Марьяна разочарованно посмотрела ему в глаза. Она свято верила, что он, на самом деле, не превратился в двуликого монстра, а просто использует его маску как щит.

– Я только по любви, - напомнила она и медленно выпустила воздух из надутых щек.

Он сделал вид, что расстроен, в душе восхитившись ее ответом.

– Ничего не меняется, это радует!

– Я вчера приходила в отделение, надеялась тебя найти. Даже не была уверена, работаешь ли ты там еще.

– А как же.

– Наверное, дослужился до капитана?

– Вообще-то, давно. Сейчас заканчиваю учебу, мне обещали подполковника.

– Здорово. – Девушка взмахнула волосами, и самоуверенность Сергея вмиг раскрошилась, падая к ее ногам. – Семью завел, наверное?

– Она ж не таракан, чтоб ее заводить. – Он фыркнул, сморщив нос, и отвернулся. Никто не знал правды. Сергей часто думал, что их с Марьяной профессии приносят пользу всем, кроме них самих. Теперь у него совершенно не было ни времени, ни желания брать на себя такую ответственность. – Это не для меня.

– А как та девушка, к которой ты приходил в больницу? Я думала, у тебя к ней серьезные чувства.

– Она выходит замуж. – Донских после того случая зарекся предлагать кому бы то ни было серьезных отношений. – Ты что, меня распять сегодня решила? Тогда выбирай еще какую-нибудь неприятную тему. Поговорим про зарплаты бюджетников? Которых ни на что не хватает. Или спроси, счастлив ли я…

Увидев, как Сергей завелся от простого вопроса, Марьяна протянула свою руку и положила поверх его. Его пальцы дрогнули и замерли. Это прикосновение было таким уютным и родным, что он мысленно оказался на берегу того самого обрыва, который соединил их судьбы много лет назад.

Секунда. И он уже полетел вниз, раскинув руки. Адреналин разогнал сердце до предела. Зависнув на долю секунды в воздухе над самой водой, он приручил гравитацию. Грудь наполнилась воздухом, глаза закрылись, тело, коснувшись неба ногами, плавно вошло в воду без единых брызг.

– Я больше не задам ни одного вопроса, - мягко сказала Марьяна, убирая руку.

И он выплыл из воды и глубоко вдохнул.

Она посмотрела на его черные, как угольки, глаза и уловила в них черты того мальчишки, который говорил ей много лет назад о том, что любовь стоит того, чтобы ждать. Этот паренек оброс корой из циничного хмурого дядьки, но всё же, где-то глубоко внутри, он был жив и по-прежнему, улыбаясь, лучился светом.

– Зачем ты меня позвала?

– Вчера к нам поступила девушка, - печально ответила Марьяна. – Месиво из крови и мяса. Умерла прямо в приемном. До приезда вашего судмеда я смогла немного осмотреть её. Многочисленные раны, синяки, открытая ЧМТ.

– Так, - закусив губу, промычал Донских.

– Я не смогла сознаться твоим коллегам в том, что узнала её.

– Почему?

– Попробую объяснить. – Её руки взлетели в воздух и смущенно опустились обратно на колени.

Она встала и быстро направилась к окну.

Сергей, как загипнотизированный, последовал за ней. Он встал позади нее, окунаясь в обжигающие волны волос.

– Я пила кофе. – Она осеклась, соображая, помнит ли бывший муж о ее мигренях. – Чай. Пила чай. И смотрела в окно.

Донских подошел ближе к стеклу и прижался к нему лбом. За окном разгорался закат. Окна в доме напротив хорошо просматривались. Жалюзи, яркие розовые занавесочки, нитяные шторы. В одной из квартир дети резво скакали на диване, в другой женщина читала книгу, лежа на животе, в третьей мужчина тягал неподъемные гири.