Окно напротив

Автомобиль развернули так, чтобы осветить место происшествия фарами. Но света, как всегда, не хватало. Брагин первым выскочил, почти на ходу. Схватив всё, что было необходимо, он не забыл и про мешок для трупа.

– Я уже вас заждался, - послышался бодрый молодой голос. – Здравствуйте, доктор!

Володька нагнулся, пытаясь рассмотреть, откуда доносится голос. Возле путей кто-то зашевелился. Пострадавший. Позвоночник врача прошибло острой ледяной стрелой. Совсем юный парнишка лежал на земле, на чьей-то брошенной телогрейке, и приветственно махал им рукой. У него не было ног. Совсем. Они были отрезаны высоко, почти у самого основания, да еще по диагонали у самого таза.

Крови почти не было. Рядом валялось месиво из того, что раньше было его ногами. Крошево из костей и разорванного на куски мяса.

Брагин присел, молча, вынул из чемодана жгуты и наложил на те места, где это еще можно было сделать. Ангелина, фельдшер его бригады, помогла вставить катетер в вену, чтобы поскорее обезболить пострадавшего. Не помня себя, они быстро переложили парнишку на носилки и затащили в машину.

Громко лязгнули двери, водитель развернул автомобиль и погнал быстрее прежнего.

– Быстро вы, спасибо, - мягко прошептал парнишка.

Володька опустил глаза и почти почувствовал, как смерть провела своим ледяным пальцем по его щеке. Почти ощутил ее холодное дыхание. Они встречались каждый день, но никогда она не подбиралась к нему так близко. Никогда так явственно не заявляла о своем присутствии.

– Лежи, скоро приедем, - хрипло проговорил он, накрывая свежей простыней то место, где раньше были ноги пострадавшего.

Совсем молодой. Бодрится, улыбается. Артериальное давление на нижней границе, оттого он пока может говорить. Но оно же и обещает скорый шок. Лишь бы жгуты выдержали напор аортальной крови. Куда же он так торопился, бедный?

Машина остановилась, и Брагин словно очнулся ото сна. Мелькнули окна приемного.

Он встал, двери открылись. Разогнав каталку, они с грохотом и диким звоном влетели в отделение. Стараясь не потерять ни секунды, Володя помчал к лифту, чтобы поднять парнишку в реанимацию.

Он даже не заметил Марьяну, сидевшую возле стены на скамейке с незнакомым мужчиной. Она, увидев его белое, как полотно, лицо, скинула на ходу шубу, швырнула ее своему спутнику и одним прыжком догнала его.

– Что?!

Брагин приподнял простынь. На лице доктора Донских не дрогнул ни один мускул. Она кивнула и приняла каталку.

– Дима! – ее голос разнесся эхом по коридору.

На этот крик зашевелились все, кто был на этаже. Лифт никак не шел. Филатов лениво высунулся из процедурки.

– Со мной! – приказала Марьяна.

Ординатор послушно кивнул и метнулся к ней. Двери лифта открылись, каталка скользнула внутрь.

– Вызывай всех! – бросила Донских старшей сестре прежде, чем створки лифта сомкнулись перед ее носом.

Брагин был не в силах заполнять документы. Он присел на скамейку рядом с незнакомцем и почувствовал, как его накрывает волна ужаса и ледяного страха. Смерть пролетела перед самым его носом и впорхнула следом за каталкой в двери лифта.

– Ей придется сразиться с достойным соперником, - подумал Брагин.

– Марьяна так легко не сдастся.

Володя прикрыл глаза. Руки дрожали, отбивая на коленях адскую чечетку. Страх постепенно уступал место слабости. Тени на стенах, подрагивая, сливались друг с другом. В ушах стояла звенящая тишина.

Наконец, уняв дрожь, он распахнул веки и уставился в потолок, испещренный трещинами от известки. Ангелина сидела поодаль, отложив бумаги и пытаясь отдышаться.

Рядом сидел бородатый мужик с зеленой Марьянкиной шубой в обнимку. Брагин оглядел его с головы до ног. Он не мог не отметить суровые черты лица и тревожный, испытующий взгляд незнакомца.

– Покурим? – вдруг спросил тот, обращаясь к нему, и протянул сигарету.

– Ага, - согласился Брагин и на ватных ногах проследовал за ним в тамбур.

***

– Ты опять везде раскидал свои вещи, это невыносимо!

Филатов устало смотрел в одну точку. В его груди поселилось что-то тяжелое, гнетущее, не дающее облегченно выдохнуть даже после окончания многочасовой операции.

– Почему не разговариваешь? – не унималась Женя.

Дима продолжал гипнотизировать глазами стены. Сознание раз за разом прокручивало перед ним шокирующие картинки с операции. Такого прилива адреналина ему не доводилось ощущать никогда прежде.

– Все еще воспринимаешь меня, как соперника? – девушка в очередной раз прервала ход его мыслей, усевшись рядом.

Все эти попытки поддеть Филатова, язвительные комментарии и передергивания были в ее руках лишь инструментом. Она ужасно переживала, что он не замечает в ней женщину. И этот факт совершенно не добавлял ей уверенности в себе.

– Эй, обиделся?
– Она с тоской заглянула в его глаза. – У меня есть пончик. Вкусный, свежий. Хочешь?

– Ты издеваешься?! – выпрямившись, гаркнул Филатов.

Женя обиженно прикусила губу. Она была единственной в больнице, кто не называл его Доктором Вазелином, и смела надеяться на ответную вежливость. Вместо этого ей впервые пришлось столкнуться с темной стороной Димы. Кажется, он был не просто раздражен, а находился почти на грани истерики.

– Жень, - вдруг окликнула ее доктор Донских. Марьяна только вышла из операционной и выглядела сильно измученной. – Не трогай его пока, хорошо?

– А что случилось? – удивленно спросила девушка.

– У нас была тяжелая операция. Железнодорожная авария. Совсем молоденький паренек.

– Выжил?!

– Да, - подавленно произнесла она, - но лишился ног.

– И почему такой интересный пациент опять достался тебе? – толкая в бок Филатова, возмутилась Женя. – А мы с Одоевским всего лишь удаляли аппендицит! Если бы я только знала! –Она повернулась к наставнице. – Марьяна Викторовна, а вы откуда здесь? Мы Вас ждали только к утру.