Окоо судьбы

– Не совсем уж и мертвое, – губы молодого человека тронула полу-детская улыбка. –Так или иначе, но Гай спас меня и велел лечить. Думаю, вначале у него не было никаких других мыслей кроме того, что я в его власти и он волен творить со мной, что захочет. Теперь я это понимаю. Но мне и ему повезло, что Лейла оказалась в Ноттингеме. И Амонет…- в голосе Робина прозвучала такая нежность, что излишне было спрашивать, какие чувства он питает к полненькой сарацинке.

– Я помню все как в тумане, – продолжал он, немного передохнув и выпив немного слабого пива, которое подал ему Джон в древней деревянной кружке. –Помню боль. И как страшно и одиноко мне было. И Гая…как он держал меня за руку, когда меня ломало…тогда мне казалось, что он- единственный во всем белом свете родной мне человек. Ведь он спас меня от участи худшей, чем смерть. А сейчас он там, ему плохо, а я даже не знаю, чем могу помочь ему.

– Он выкарабкается, вот увидишь, – Малютка Джон уверенно улыбнулся. – Гизборн- живучая тварь! Помнишь, как мы оставили его в озере? Другой бы наверняка захлебнулся…

– Помню, – на губах у Робина появилась грустная улыбка. –Джонни, помоги мне встать…что-то трудно двигаться…я должен быть с ним, там…

Джон наклонился, легко подняв худое костлявое тело, и бережно понес к хижине. Робин не испытывал ни стыда, ни смущения. Руки великана казались ему руками отца или старшего брата, надежными, сильными. Скрипнула дверь и он услышал радостный возглас Амонет.

– Робин…господин, прошу вас, несите его сюда!

Джон осторожно уложил слабо шевелящегося друга на ложе рядом с его давним врагом и Робин с облегчением стиснул ручищу рыцаря своими тонкими пальцами.

– Держись, – прошептал он одними онемелыми губами, – не смей умирать…

А потом в глазах померкло и он слышал только отчаянные крики Амонет и биение чудовищного сердца в бесконечной стылой тьме, куда провалился, так и не выпустив руки ДРУГА.

====== 14. По ту сторону Вечности... ======

Он не помнил, как очутился на пустынном каменистом бреге, на который накатывали черные воды медленно текущей реки. Гая он увидел почти сразу. Молодой рыцарь сидел на большом сером валуне, одетый лишь в свободную рубаху. При виде Робина слабая улыбка тронула его поблекшие губы.

– Локсли…ты тоже здесь?

– Да, – Робин с трудом поднялся. Тело было тяжелым, словно ему приходилось тащить на плечах двойную тяжесть. Он кое-как доковылял до Гая и опустился на землю, прислонившись плечом к валуну. Рука Гая привычно коснулась его головы, но тут же молодой рыцарь отдернул её.

– Никак не привыкну, – сказал он, грустно усмехнувшись. –Ты ведь теперь помнишь всё…

– Да, помню. Твои прикосновения успокаивали меня когда я был не в себе. Сейчас мне достаточно просто слышать твой голос и знать, что ты рядом.

Ты знаешь, где мы?

тихо спросил Гай.

Робин кивнул. Серая пустота этого места давила на душу, выжимая из неё остатки тепла и жизни. Чтобы удержать хотя бы немного этой жизни, он протянул руку, накрыв лежащую на валуне руку Гизборна. И почти сразу ощутил ответное пожатие.

– Это Другая Сторона, – сказал он. –Та, где оказываются все, но не все переходят через Реку Забвения.

Мы умерли?

голос Гая был спокойным и ровным.

– Пока нет. Наши тела ещё живы. Но чтобы вернуться, нам придется выдержать бой.

Зачем?

Гай бросил на разбойника быстрый взгляд. –Что ждет меня там?

– Лейла, – ответил Робин. –Ты забыл, как сильно она тебя любит. А меня ждет моя Амонет.

– Лейла, – повторил Гизборн, вздрогнув. –А я и забыл…странно…

Он крепко стиснул пальцы Робина в своих.

– Постарайся помнить. Верни в памяти её лицо, её фигуру, – Робин кое-как поднялся и помог встать Гаю. –Идем, мы должны уйти как можно дальше от реки. Даже её пары отравляют сознание забвением. Идем, Гай…

Гизборн передвигал ноги с таким трудом, что казалось, на каждой висело по наковальне. Робин не оборачивался, лишь крепче сжимал руку Гая в своей, ощущая ответное пожатие. Они брели от реки, шатаясь под непомерной тяжестью, но с каждым шагом поступь их становилась все легче и легче.

– Робин, я помню, – сказал вдруг Гай, повернув голову, и глаза его засияли. –Я помню её улыбку и как она подыгрывала на дощечке. Робин, я хочу к Лейле!

– А я к Амонет, – улыбнулся Локсли.

Фигуры, возникшие из наползающего на плоскогорье тумана, преградили им путь так внезапно, что Робин даже не успел опомниться. Зато среагировал тренированный Гай. Молниеносно наклонившись, он подхватил кусок базальта обернутой в рукав рубахи рукой.

– Назад!

Стража Границы!

Робин прикусил губу. Но пример молодого рыцаря был заразителен и вот уже он сам стоит, держа два острогранных обломка обернутыми тканью руками.

Стражи не спешили, словно были уверены, что добыча от них не уйдет. Они двигались медленно, окружая двоих, вставших спиной к спине. Робин поудобнее перехватил свои обломки.

– Гай!

– Что, Локсли?

– Старайся думать о том, ради чего хочешь вернуться. Это важно…

Знаю…

задумчиво отозвался Гизборн из-за спины. –Откуда-то я это знаю.

Робин постарался вернуть в памяти лицо Амонет, её нежную фигурку, то, как она танцевала, потряхивая пышными бедрами, и как сладки были её поцелуи…

Один из Стражей нанес удар и разбойник легко отразил его. Сзади донесся лязг. А потом…Робин не поверил своим ушам. Гизборн, всегда грубый, по-солдатски прямолинейный и туповатый, читал стихи! И какие стихи! У привычного ко всему бывшего сына Херна отвалилась челюсть и он едва не пропустил следующий удар.

Я готов за тебя умереть,

За улыбку без тени печали,

Ту, которой меня ты встречала,

Без раздумий пошел бы на смерть.

Я готов за тебя умереть,

За глаза, что сияли влюбленно,

И за шепот и смех полусонный

Без раздумий пойду я на смерть.

Я готов…лишь скажи, но клянусь

Смерть меня не коснется рукою,

Я не жажду от жизни покоя,

Я под утро к тебе прикоснусь

Ты проснешься и встретишь мой взгляд,

Ранним утром, с улыбкой усталой,

Светлым солнцем, пташкою малой,

Я к тебе возвращаюсь назад…

Мир вспыхнул. Робин успел увидеть лишь летящий на него силуэт Стража. А потом моргнул и…обнаружил, что лежит на устланном шкурами лежаке, судорожно стискивая ладонь Гая в своей руке.