Окружное шоссе

– Тищенко!
– срывающимся голосом позвал дежурный.

Сержант появился так быстро, как будто стоял за дверью.

Спросил:

– Звали, товарищ лейтенант?

– Звал, - ответил за дежурного Зенич.
– Вы принимали сообщение из "Рассвета"?

Тищенко посмотрел на лейтенанта.

– Я, - сказал он, подумав.

– Кто звонил?

– Председатель колхоза Кирков Афанасий Лукьянович лично.

– Человек известный, Герой Социалистического Труда, - робко добавил дежурный. Ему страшно хотелось замять свой промах.

– Когда?

– В девять пятьдесят две.

"Как хорошо, - сказал себе капитан, - когда рядом с молодыми лейтенантами, которых назначают дежурить по субботам, есть такие люди, как Тищенко".

– Что сообщил председатель?
– спросил он сержанта.

– В первом часу ночи Кирков возвращался из Поповки.

– Что он делал в Поповке?

Тищенко знал и это.

– В Поповке главная усадьба колхоза "Родина". А "Родина" соревнуется с "Рассветом". Там вчера было собрание, - объяснил он.

"Как легко, - подумал Зенич.
– Как все легко. И после этого какие-то болваны утверждают, что везения не существует!"

– Сразу за поворотом на трассу Киркова остановили, - продолжал Тищенко. Он их подобрал.

– А потом заметил в своих пассажирах нечто подозрительное и при поддержке решительных своих колхозников...
– не выдержал Зенич.

– Он один, - поправил капитана Тищенко.
– Вы б его видели - он один их запросто!
– Сержант сделал выразительный жест рукой.

– Подождите, - прервал его Зенич.
– Вам старшина Ренькас о том, что произошло на кордоне, докладывал?
– спросил он лейтенанта.

– О чем?
– упавшим голосом переспросил дежурный.

– О том, что ночью на кордоне из автобуса, следовавшего в Приморск, сбежали двое с мешком.

– Докладывал, - наконец вспомнил лейтенант.

– И какие вы приняли меры?

– Никаких пока, - собравшись с духом, изрек лейтенант.
– Но ведь, товарищ капитан, ничего серьезного... В мешке, повидимому, мясо...

– А если нет?
– резко спросил капитан.
– Если что-нибудь похуже? Товарищ Тищенко, что в мешке?

– Рыба, - ответил сержант.
– Осетры.

– "Мясо, рыба"... Ваше счастье, лейтенант, ваше личное счастье, что там рыба, - сказал Зенич.
– Сколько до "Рассвета"?
– спросил он сержанта.

– Да близко. Пять километров.

– Вас, товарищ сержант, попрошу со мной. Поедем посмотрим, кого это там задержал председатель.

– Всегда пожалуйста, товарищ капитан, - сказал Тищенко.
– Машина у дверей.

– Машина?
– с сомнением произнес Зенич.

Но на сей раз у входа их действительно ждал "уазик".

ПЯТНАДЦАТЬ ЧАСОВ ВОСЕМНАДЦАТЬ МИНУТ

Дом стоял на околице села, и сразу за ним начинались поля. Людей капитан заметил ещё с улицы. Миновав калитку, он рассмотрел их получше - компанию трех мужчин в саду, под навесом. При взгляде на Киркова вспоминались былины.

Могучего сложения человек, одетый легко для такой погоды - в нижнюю рубаху, галифе и тапочки на босу ногу, - главенствовал за столом и потчевал остальных. Они весело выглядели - мужская компания из трех человек, здесь, в саду, в дождь. Даже двустволка в руках богатыря воспринималась весело - вот они отобедают сейчас и пойдут гонять ворон.

– Приехали!
– загрохотал председатель. Голос у Киркова оказался под стать внешности.
– Вы, извиняюсь, кто будете?
– обратился он к Зеничу.

Капитан представился.

Сотрапезники председателя вздрогнули.

– То-то, я смотрю, не наш вроде, не белогорский. Закусите с нами, товарищ капитан. Если замерзли, найдем чем погреться. Не побрезгуйте.

Было за столом спокойно и даже, несмотря на повод, собравший всех вместе, уютно, и дождь, и тускло блестевшие стволы деревьев будто отделены были стеклянной перегородкой.

– Не побрезгую, - сказал капитан.
– Давайте сало. Только без подогрева.

Кирков положил ружье на край стола, отрезал от краюхи здоровенный ломоть, отхватил соответственный кус сала и, смастерив бутерброд, протянул Зеничу. Подвинул луковицу.

– Кушайте на здоровье!

– Спасибо.

Капитан очистил луковицу, отделил три аккуратных ломтика, положил поверх сала. "Здорово, - подумал он.
– Посмотришь - и сыт".

– А ты, сержант?
– спросил председатель Тищенко.

– Не, - солидно отказался Тищенко.
– Недавно завтракал.

– Пожалуйста, Афанасий Лукьянович, расскажите нам о ваших гостях, попросил капитан Киркова и с хрустом откусил с краю.

– А откуда начинать?
– сразу посерьезнел председатель.

– С самого начала.

Громадным кулаком Кирков потер лоб, вспоминая.

– Ночью возвращаюсь из Поповки, с собрания, - начал он.
– Только свернул на трассу, гляжу, впереди двое "голосуют". Остановился. Просятся до Приморска. Говорят, что колхозники, на базар едут. И все такое прочее. По виду действительно колхозники, хотя вид какой-то больно подозрительный.

До города, говорю, не могу. А до райцентра подброшу. Вижу, на все согласны.

"Никого они не путали, - подумал капитан, забыв о сале.
– Самые настоящие браконьеры. Пять минус два - их в автобусе осталось трое. А из этих троих женщина сходила по дороге.

Значит, двое на сто пятьдесят километров плюс две остановки.

Предположительно моряк и ещё какой-то пассажир. Странная пара".

– Что ж вы не едите?
– прервался председатель.
– Или не нравится?

– Что вы!
– смутился Зенич.
– Очень вкусно.

– Садятся, и едем, - продолжал Кирков.
– Ведут себя мои попутчики неспокойно, все в окошко да на часы поглядывают. Тут мотор заглох. Хорошо хоть в селе, у самого дома.

Вылез я. Ночь, темень - пойди разберись, в чем дело. "Приехали, - говорю пассажирам своим.
– Дальше вам пешком".

Не хотят пешком. Пошептались себе и говорят: "Купи, дядя, рыбу". "Какая, спрашиваю, - рыба? Мешок приоткрыли - осетров шесть штук, и все молодь! Вот тут я про них и смекнул. Но помалкиваю. Завожу в сарай - товар, мол, рассмотреть да о цене столковаться. И пока они соображали, что к чему, я замок на дверь! Не пикнули, сидели, как голуби.