Окружное шоссе

– Задремала я, признаюсь, - бойко рассказывала она.
– Как автобус подошел, не слыхала. Услышала, когда в окошко постучали.

– Вот в это?
– спросил капитан.

– Ага. Ну, я сразу свет зажгла. Поглядела - солдат.

Выхожу. Интересуется, где больница. В чем, спрашиваю, дело, сынок? Он тогда и объясняет, что пассажиру одному плохо стало. Врача надо.

– Видели вы этого пассажира?

– Чего ж не видать? Видела. Моряк - он на лавочке сидел.

– Вот на этой?

– Да. Больница у нас напротив. Показала где. Солдат моряка туда и повел. Минут через десять уехали они.

Все.

– Водитель из автобуса не выходил?

– Может, и выходил, но я не видела. Знаете, как спросонья...

– В каких же тогда случаях предусмотрено ваше вмешательство?
– не выдержал капитан.

– А вы на меня, товарищ милиционер, не кричите, - спокойно отвечала женщина.
– Это вы на морячка того намекаете? Знаем мы таких "больных". Видали. Пьяный он. Подрался где-то. Проспаться ему надо. А как глаза откроет, стаканчик на похмелье. Вот и все лекарства. А вы говорите, больной...

Зенич пересек площадь. Дежурный хирург наблюдал за ним из холла больницы и, когда капитан приблизился, распахнул дверь.

– Ну как?
– спросил Зенич.

– Лучше, - ответил врач.
– Снимите плащ и возьмите халат. Я вас провожу. Но прошу недолго.

– Постараюсь, - пообещал капитан, сбрасывая плащ на стулья, стоявшие вдоль стены.
– Пойдемте, доктор.

– На второй этаж, пожалуйста, - пригласил врач.

На втором этаже у палаты стояла медсестра. Еще одна сидела у постели больного. Когда капитан с врачом вошли та, что стояла, вошла тоже. Зенич попросил всех выйти - и медсестер, и доктора.

– Хорошо, - сказал врач, и они вышли. Было видно, что делают они это неохотно.

Поправив сползающий халат, капитан сел на стул и только тогда как следует рассмотрел моряка. Рассматривать, собственно, было нечего: до самых глаз повязка на голове, острые скулы, тонкие, с длинными пальцами руки поверх одеяла.

Глаза были открыты и с тоской смотрели на Зенича.

– Голова болит, - морщась, сказал моряк.
– Гадко и гнусно... Я знаю, кто вы. Вы из милиции.

– Точно, - не стал отказываться Зенич - Почему-то милиция в таких случаях всегда появляется первой. А мне, может, не хочется видеть милиционера. Мне, может, хочется видеть любимую девушку.

– В таком-то виде?
– засомневался капитан.

– Не тяните, задавайте ваши вопросы, - попросил моряк, сделав попытку улыбнуться.
– Вы же для этого сюда пришли?

"С тобой легко, - думал Зенич.
– Ты совсем ещё пацан, а хочешь показать, какой ты старый и опытный. Никакой ты не старый и не опытный. Так, салажонок И боишься, что напроказил, хотя не помнишь, где и как".

– Хорошо, - согласился он - Начнем задавать вопросы Фамилия?

– Я и забыл, что вы начинаете с фамилии, - сказал парень, снова попытавшись улыбнуться.

– Не смешно, - строго сказал капитан.
– А в вашем положении тем более. Вечер юмора и сатиры предлагаю перенести на более поздний срок.

– Принято, - покорно согласился моряк.
– Таранок Сергей Иванович.

– Как же это тебя так угораздило, Сергей Иванович, а?

Таранок молчал.

– Судно и должность?

– Теплоход "Кустанай", третий штурман.

– Маршрут последнего рейса?

– Южное - Братислава - Вена и обратно,

– Когда вернулись в Южное?

– Вчера в пятнадцать тридцать.

– В котором часу сошли на берег?

– Три часа спустя.

– Без вещей?

– Был чемодан. Подарки вез своим женщинам. Их у меня пятеро. Мать, сестры - трое - и...
– Таранок замялся.
– Только посеял я чемодан. И хоть убей, не помню где.

– Как он выглядел?

– Большой черный кожаный чемодан.

– Мы нашли ваш чемодан, - успокоил моряка Зенич.
– В автобусе. Вещи целы.

– В автобусе?
– переспросил Таранок.
– В каком автобусе?

– На котором вы ехали в Приморск.

– Может быть, - неуверенно согласился моряк.

– Вы что, не помните автобуса?

– Нет, хотя я должен был как-то сюда попасть.

– Вернемся к моменту, когда вы покинули судно. Возможно, так вам будет легче вспомнить. Надолго вас отпустили?

– На трое суток.

– Когда вы собирались уехать в Приморск?

– Сразу же. Был поезд...

– Что помешало?

– Понимаете, человека одного встретил.

– Кого?

– Да я сам толком не знаю. Зовут Николаем, грузчиком он в порту. Поздравил с благополучным прибытием. Спросил, куда направляюсь. Сказал, что домой. Это, говорит, не помужски и тем более не по-моряцки.

– И вы решили, что в его словах есть смысл?

– Решил, - виновато признался Таранок.

– Ясно, - сказал капитан.
– Где пили?

– Сначала у Николая в общежитии. Когда все выпили, он сказал, что не последние мы с ним мужчины и что есть место, где люди вроде нас могут достойно провести время.

– Что это за место?

– Такое место в Южном одно - ресторан "Волна".

– Как вас принимали в "Волне"?

– Сначала все было как описывал Николай. Много вина и музыки, очень милая официантка... Кажется, её звали Ниной.

Но может быть, и Надей. Она мне понравилась, и я захотел подарить ей что-нибудь Полез в чемодан и вывалил все на пол. Она собрала, и я подарил ей платок. Потом Николай сцепился с кем-то, я его поддержал. Мы вышли в парк выяснять отношения Там меня чем-то ударили по голове. Дальше провал... Еще помню, как сижу в какой-то странной комнате где очень жарко, и Таня перевязывает мне голову.

– Какая Таня?

– Ну, эта, официантка

.
– Да, да.. На кухне ресторана?

– Возможно. Помню, как мы с ней идем куда-то под дождем...

– Вы говорили ей, что едете в Приморск?

– Наверное.

По-видимому, женщина, которая провожала его и которую видели браконьеры, и была та самая Нина-Надя-Таня.

– Помню, как стою на каких-то ступеньках и кто-то громко кричит, что пьяного он не повезет. Я разворачиваюсь, чтобы ударить его... И снова провал. И последнее видение. Мне очень плохо. Я хочу выйти на воздух. Чувствую, откуда-то свежим воздухом тянет. Встаю. Иду по какому-то длинному и узкому проходу. Спотыкаюсь обо что-то и падаю, падаю, падаю...