Окружное шоссе
Шрифт:
– Он виноват. Он меня обманул.
– К сожалению, его вина не исчерпывается этим.
– Он обманул меня, - с каким-то ожесточением повторила она.
– Я знаю.
– Нет, вы не знаете!
– горячо возразила Литвинова.
– Вы просто не понимаете, что теперь у меня впереди.
ДВАДЦАТЬ ДВА ЧАСА
– Выходит, что Бабура и есть тот самый "главный"?
– спросил Зенич.
– Больше некому. Толковый, мерзавец, надо отдать ему должное. После пятнадцатого он ни разу не был у Литвиновой. Киреев считает, что его вообще нет в Южном. Нужен Вул. Нужно, чтобы кто-нибудь или подтвердил все, что
– Срочно.
Он замолчал, обдумывая что-то. Сидел неподвижно, уставившись в одну точку.
"Он готовится, - подумал капитан.
– Предстоит трудный разговор. Он настраивается на него, как актер на роль"
В дверь постучали. Конвойный ввел Вула и, козырнув, вышел.
Вул посмотрел на Мытарева, потом на Зенича. Узнал капитана. Кивнул ему. И остался стоять у двери.
– Я просил вас подумать, - начал полковник - Вы по думали?
– Подумал, - хмуро изрек Вул.
– И что же?
– Мне, гражданин полковник, сообщить вам больше нечего.
– Тогда кое-что расскажу вам я, - сказал Мытарев - Кое-что из сегодняшних похождений ваших сообщников, знакомство с которыми вы так категорически отрицаете.
– с каждой фразой голос его звучал все гневнее.
– Они убили хорошего парня, солдата. Подло убили, сзади. Они, как бешеные собаки вцепились друг другу в глотки, и для одного из них эта схватка стала последней. Цырин убит. Своим же. Где сейчас Бабура, мы пока не знаем.
Вул вздрогнул.
– Но мы найдем его, - продолжал полковник.
– Обязательно найдем. И будьте уверены, он-то вас не пощадит.
"У него сейчас очень важный момент, - подумал Зенич глядя на Вула.
– У него последняя ставка - Бабура. Он может говорить, может нет. Все зависит от того, каковы наши шансы против Бабуры. Он их не знает. Он должен быть очень уверен в Бабуре, чтобы смолчать".
– Хорошо, - хрипло сказал Вул.
– Я буду говорить.
– Проходите поближе и садитесь.
– Сесть всегда успеется, - почти весело сказал Вул Он решился.
Тяжелыми шагами Вул пересек кабинет и сел.
– Спрашивайте, гражданин начальник, - предложил он - Так мне будет легче.
– Хорошо. Только ещё раз хочу предупредить: меня интересуют факты. Факты, а не бред!
– Вул назад не играет!
– Посмотрим. Сколько людей участвовало в ограблении кассы?
– Со мной трое.
– Назовите двух других.
– Вы ж их знаете - Бабура и Цырин.
– Вы были знакомы с ними раньше?
– Да - Как долго?
– С отсидкой, что ли, считая?
– С ней.
– Тогда шесть лет. г
– Они работали с вами в тот раз по сберкассе?
– не выдержал Зенич.
– Косвенно, - сказал Вул, обернувшись к капитану.
– Что значит "косвенно"?
– спросил Мытарев, осуждающе взглянув на Зенича.
– Они должны были принять меня после работы. На большее они не способны. Пацанва. Они и сейчас себя как ведут - вы ж видите!
– Эта "пацанва" обвела вас вокруг пальца, - напомнил полковник.
– Почему в тот раз не рассказали о ваших сообщниках?
– Пожалел.
– И теперь про вашу жалость вы им напомнили?
– Было, - признался Вул.
– И они вам предложили кое-что в порядке компенсации.
– Предложили.
–
Кассу?– Да.
– Бабура предложил?
– Почему Бабура? Цырин.
– Цырин?
– переспросил Мытарев.
– Разве идея ограбления принадлежит не Бабуре?
– Бабура дурак, - презрительно сообщил Вул.
– Его за бутылкой пошлешь, так полчаса объясняешь, что к чему. Но зато добросовестный. Дураки - они все такие.
– И то, как слепки с ключей снять, тоже придумал Цырин?
– Все он.
– Выходит, что идейным вдохновителем вашего предприятия был Цырин?
– Выходит, что так. Он был умен, это верно, но считал себя чистюлей. Мог придумать что угодно, но ничего не хотел делать сам. В кассу должен был идти я. Ах я старый и глупый! Я сказал, работаем вместе. И тогда они обманули меня.
Я, Вул, - он повысил голос, - в одной компании с дегенератом и шлюхой!
– Значит, пятнадцатого на заводе вы были вместе?
– прервал его излияния полковник.
– Да.
– Как должна была проходить операция?
– Бабура привозит нас на завод. Мы выходим. Цырин прячется на площадке у входа на чердак. Когда кассирша уходит, он открывает мне дверь. Бабура в это время на втором этаже придерживает кассиршу. Их появление у окна сигнал для меня. Вдвоем с Цыриным мы вскрываем кассу. Наше возвращение в автобус - сигнал для Бабуры.
– Что произошло на самом деле?
– спросил полковник переглянувшись с Зеничем.
– Ключи от двери и сейфа были у меня - по крайней мере, я так считал. Оказалось, что они были и у них. Бабура подошел к окну. Но подошел он после того, как Цырин уже вернулся в автобус, - я этого не видел. Я пошел в кассу и не встретил Цырина. Можно было плюнуть на все и уйти. Но что-то во мне сломалось. За дверью лежали громадные деньги, а у меня были ключи. Не у одного меня в такой ситуации тормоза не сработали бы... Потом, когда меня вывели во двор, я обратил внимание, что автобус уехал. Сначала я решил что они просто струсили. Но когда гражданин начальник рассказал мне о Цырине... Тот вполне мог придумать такое. Конечно, можно было и не поверить гражданину начальнику, но я, - подчеркнул он, - поверил.
– Деньги по вашему плану должен был увезти Цырин?
– Мы должны были увезти их вместе.
– И спрятать?..
– На причале. Там Цырин держал лодку.
– Бабура знал, где будут храниться деньги?
– Ему это знать было не обязательно.
– Но он все-таки нашел их.
– Выследил, - равнодушно объяснил Вул.
– Вас не удивляет, что туповатый Бабура выследил пройдоху Цырина?
– Удивляет. А вообще я на них не сержусь. Мне их даже жаль. Один получил свое, второй получит. Я бы никогда не пошел на мокрое дело. Жадность и трусость одинаково опасны для человека, независимо от того, дурак он или умный. И для общества тоже.
– Умно, - сказал Мытарев.
– В вас умер прокурор. Посидите в коридоре. Вы нам ещё понадобитесь.
– Знаете, Владимир Николаевич, у меня такое чувство, что из-за этого галопа мы что-то упустили, - сказал полковник Зеничу, когда они остались вдвоем.
– Труп Цырина опознан?
– Да.
– Кем?
– Сторожем на причале.
– Вы присутствовали при этом?
– Нет, но был Бежан и все остальные.
– Сколько сторожу лет?
– Под шестьдесят.
– Как у него со зрением?