Октавия
Шрифт:
Поочередно заключив в объятия детей, она неожиданно обратила ослепительную улыбку на Гэрриет.
– Мне так стыдно, что мы на столько опоздали! Нет, это совершенно непростительно. Идемте скорее чего-нибудь выпьем, чтобы мне не было так стыдно.
– Она подхватила Гэрриет под руку.
– Вы не представляете, как я рада, что у моих детей такая няня. Я слышала о вас столько хорошего. Как только пообедаем, я обязательно зайду взглянуть на вашего малыша, а вы мне расскажете все, все о себе.
Гэрриет, ожидавшая встретить что угодно - равнодушие, высокомерие, прямую враждебность, - оказалась
К вящему удивлению Гэрриет, понравился ей и Ронни Акленд, высокий красавец в твидовом костюме. У него был довольно громкий голос, чуть красноватое лицо и прекрасные белые зубы. Он все время улыбался, скорее всего просто от смущения.
Кори уже успел восстановить самообладание и теперь производил впечатление человека, слегка раздосадованного приездом незваных гостей. За все время на его холодном, невозмутимом лице не мелькнуло и намека на бушевавшее в душе смятение.
Вот это выдержка, восхищенно думала Гэрриет. Да, доведись ей неожиданно встретиться с Саймоном, она бы так не смогла.
Ноэль взяла у Кори бокал с вином, коснувшись при этом его руки, и стала бродить по гостиной. По дороге она переставляла некоторые украшения и поправляла картины на стене.
– С каких это пор наш камин стал дымить?
– Пнув носком замшевой туфельки внушительное полено, она обернулась к Кори, но тут на пороге появился Кит Эрскин, в тесных до неприличия клубнично-красных брюках.
Ноэль, которая явно не ожидала встретить его здесь, в первое мгновение оцепенела.
– А ты что здесь делаешь?
– В ее вопросе прозвучала скрытая неприязнь.
С минуту Кит демонстративно разглядывал ее, потом зевнул так широко, что Гэрриет заволновалась, как бы он не вывихнул челюсть.
– Вот, приехал в гости к своему брату - твоему мужу, кстати сказать. Заодно ухлестываю за этой знойной девочкой.
– Он обнял Гэрриет за плечи и поцеловал в щечку.
– А ты опять нацепила на себя это безобразие, - добавил он и, как и накануне, сдернул ленту с ее волос. Темные волосы Гэрриет тут же рассыпались по ее плечам, а щеки залились румянцем. Кит тем временем уже с улыбкой обернулся к Ронни Акленду.
– Мы с вами незнакомы, - сказал он, - но, насколько я понимаю, вы вскорости намерены превратиться в мистера Ноэль-Белфор Второго. Или третьего? Никак не могу запомнить.
Гэрриет поспешно ретировалась на кухню.
– Ну и обстановочка там, в гостиной, - пожаловалась она распаренной миссис Боттомли, которая самоотверженно орудовала над уткой.
– Как думаете, мне обязательно с ними обедать?
– Конечно, - сказала миссис Боттомли.
– Ты же должна следить за детьми. Миссис Эрскин всегда требует, чтобы за столом все было как положено.
– Понятно, - вздохнула Гэрриет.
– Кстати, я посолила суп.
– Я тоже, - сокрушенно сказала миссис Боттомли.
***
Обед показался Гэрриет кошмаром. За приятной болтовней, звоном бокалов, комплиментами по поводу стряпни и взаимными улыбками ей мерещились темные, непроглядные дебри.
Люди за столом вели себя так, словно ничего не случилось: вспоминали общих знакомых, обменивались сплетнями, шутили - все
это просто не укладывалось у Гэрриет в голове.Ноэль беспрестанно что-то говорила - ее глубокий, чуть хрипловатый голос не умолкая вещал о том, какой прием ей устроили в Париже, о фильме, в котором она снималась в Африке, и о том, что сказали в магазине Картье о колечке, которое купил для нее Ронни.
Кит, успевший перед обедом осушить три бокала сухого мартини на пустой желудок, развлекался вовсю.
– Какой восхитительный суп, - сказал он Гэрриет.
– Я всегда говорил, что женщина от природы должна как минимум две вещи уметь делать хорошо; и одна из них - это готовить.
Ноэль тоже попробовала суп, после чего немедленно попросила воды.
– Это ложка, а не лопата, - недовольно обернулась она к Шатти.
– Почему мои дети всегда едят, будто перекапывают огород? Дурное влияние телевидения, вероятно.
– Только представь, Ноэль, если бы ты училась в университете, ты была бы еще умнее, - сказал Кит.
– Я слышал, у вас тут хорошая охота, - поспешно вклинился в разговор Ронни, пока Ноэль не успела придумать в ответ что-нибудь убийственное.
По мере того как Ронни и Кори увлеченно беседовали о гончих и сворах, желтый огонь в глубине ее глаз разгорался все сильнее. Она явно желала быть центром всеобщего внимания; пребывание в тени ее не устраивало. Когда подали утку, она, едва притронувшись к своей порции, потребовала соли и перца.
В столовую, размахивая хвостом, вбежал Севенокс. Судя по его виду, он провел полдня в дальнем конце сада, где была непролазная грязь. Он восторженно приветствовал Гэрриет и уже рванулся было к Ноэль, но та испуганно отшатнулась.
– Это что еще за жуткий зверь? Он же истоптал весь ковер!
– Это любимый пес Гэрриет, - сообщил Кори.
Когда Севенокс, хотя и не без труда, был изгнан из столовой, Ноэль обернулась к Гэрриет.
– У нас есть салат из апельсинов?
– Ноэль, прекрати этот спектакль, - резко сказал Кит.
Ноэль окинула его презрительнейшим взором, отодвинула еду на край тарелки и взяла сигарету.
– Не помню, говорила я тебе или нет, но в прошлом месяце я целую неделю провела в Израиле, - сказала она Кори.
– Знаешь, это Галилейское озеро просто утопает в цветах - в жизни не видела ничего подобного. Мне показали там то место, где Христос совершил чудо и накормил весь народ пятью хлебами и двумя рыбами.
– Дорогуша, утка Гэрриет тоже чудо, - сказал Кит.
– Если бы ты воротила нос от этих рыб, как воротишь от утки, - боюсь, тебя бы отлучили от церкви.
– Мамочка, как жаль, что ты не можешь остаться, - сказала Шатти.
– Ты не увидишь папу на скачках.
Ноэль обратила свои прекрасные глаза на Кори.
– Милый, что я слышу!
– воскликнула она.
– Ты снова участвуешь в скачках, после стольких лет! И каковы твои шансы на выигрыш?
Кори покачал головой.
– По правде говоря, шансов никаких. Пифия пока еще жеребенок, это ее первый забег.
Глаза у Ноэли вспыхнули.
– А помнишь, как ты выиграл забег в тот день, когда мы с тобой вернулись из свадебного путешествия? Боже, как мы оба тогда волновались - и как вечером праздновали победу!