Октавия

И в машине тоже, подумала Имоджин. Ники и Кейбл шушукались о своем, имена сыпались, как осенние листья. Наконец угомонились и они. Оглянувшись, Имоджин увидела, что Кейбл спит, положив голову на плечо Ники. Она быстро отвела взгляд, безнадежно пытаясь не обращать на это внимание. Матт, если и видел что-нибудь через водительское зеркало, то вида не подал.

Когда они подъехали к гостинице, дождь прекратился, и несколько звезд пытались пробиться сквозь пелену облаков. Гостиница стояла на берегу реки и была украшена ярко-розовыми гирляндами гераней и ползучими растениями, спускавшимися до самой воды. Привлекательная мадемуазель за стойкой была явно рада приезду Матта. Но когда в дверях появился Джеймс и Ивонн, это ее потрясло. Пошло размахивание руками и пожимание плечами, а потом Матт с унылым видом сообщил:

– Сожалею, мои любезные, но бестолковая секретарша заказала вместо трех двухместных номеров всего два.

– Ну и ничего, - сказала Кейбл.
– Поделимся. Ивонн, Имоджин и я сможем поместиться на одной двуспальной кровати. А вы трое на другой.

Матт сказал с облегчением:

– Если это всех устроит…

Имоджин кивнула. Еще один день отсрочки: этой ночью она не была готова к сексуальному марафону с Ники.

– Забавно, - сказал Джеймс Эджуорт, - прямо как в школьном дортуаре.

Однако у Ивонн лицо стало похоже на закипающее молоко.

– Но это какая-то нелепость. Мы с Джамбо в браке.

– Нам всем это известно, малыш, - сказал Матт.

– Не называйте меня ?малышом?, - Ивонн топнула ногой.
– У меня был утомительный день. Не понимаю, почему я должна страдать только из-за того, что вы там что-то напутали.

В глазах ее блеснули слезы. Джеймс ободряюще похлопал ее по плечу.

– Не плачь дорогая. Матт, вы не будете сильно возражать, если мы займем один двухместный номер?

Матт посмотрел на Ники, тот кивнул.

– Вы правы, Джеймс: все к вашим услугам. Мы с Ники можем переночевать в машине. Ужин через четверть часа.

– Переодеваться я не стану, раз уж костюм пойдет у меня вместо пижамы, - сказал Ники.

Уже в спальне Кейбл заметила с удовольствием:

– Не думаю, что у Матта с Ивонн этим дело обойдется. Ты знаешь, у нее целый чемодан набит пакетами с хлебом из отрубей - чтобы держать Джеймса в постоянном весе.

Глава седьмая

Имоджин чувствовала себя совершенно неприкаянной. Она мечтала о том, чтобы полежать в горячей ванной, а потом долго пробовать и намазывать на себя что-нибудь необыкновенное. Но у нее не было ничего необыкновенного, и она считала себя слишком толстой и нескладной, чтобы переодеваться перед Кейбл. В любом случае при всех этих чемоданах и пузырьках с косметикой Кейбл для двоих места было явно недостаточно. К тому же, если она пораньше спустится вниз, то ей удастся улучить какое-то время наедине с Ники. Поэтому она ограничилась самым быстрым туалетом.

– Если у Матта болит живот, скажи, что я скоро буду, - попросила Кейбл, которая расхаживала теперь по спальне совершенно голая, если не считать зеленого шелкового шарфа, прикрывавшего ее бигуди.

Имоджин отвела глаза и сбежала. Может быть, скромность - это вопрос телосложения, подумала она. Если бы она так же превосходно выглядела, то, возможно, тоже разгуливала бы без всякой одежды. На лестничной площадке она увидела Ивонн, у которой на плечах была розовая пластиковая накидка для предохранения одежды от косметики. Она размахивала феном перед горничной нервного вида.

– Так вы говорите по-английски или нет?

– Oui, Madame .

– Тогда почему вы говорите на иностранном языке? Я хочу, чтобы мне немедленно заменили вилку на этом фене.

Имоджин крадучись прошла мимо них. В холле никого не было. Она посмотрела на меню и сглотнула слюну. С кухни доносились манящие запахи чеснока, вина и трав. Она прошла в комнату для отдыха и села в кресло с ?Тристрамом Шенди?. По соседству какая-то английская семья разговаривала вполголоса, как на похоронах, угрюмо снимая латунные колпачки с кофейных чашек. На ее столе лиловые и телесно-розовые гладиолусы в вазе чудовищно дисгармонировали друг с другом и особенно с клетчатой скатертью. Странно, что французы, которых считают людьми утонченного вкуса, почти лишены чувства цвета.

Она пыталась читать. Это было ужасно, но после встречи с Ники у нее пропала всякая способность к концентрации. Она стала глядеть в окно, где уличные фонари освещали оранжевым светом афишу приехавшего на гастроли цирка.

Мы сами немного похожи на странствующий цирк, подумала она. Джеймс - один из тех бойких и усердных песиков, что прыгают сквозь обруч, а Ивонн - акробатка на трапеции, элегантно выбегающая на вывернутых ногах. Ники и Кейбл напоминают красивых, лоснящихся диких зверей, пантер или тигров, которые вырвались из клеток на свободу и наводят страх на всю округу. А сама она - маленькая, толстая и косматая пони, отчаянно старающаяся со всеми поладить. Она пыталась подыскать сравнение для Матта - что-то большое и добродушное, и вздрогнула, услышав вдруг его голос.

– Так ты никогда не получишь выпивку, моя радость. А мы сидим в баре. Что ты читаешь?
– Он взял книгу.
– А, это. Сам я так и не удосужился прочитать.

Они нашли Ники сидящим на стуле у стойки бара.

– Ты тоже выглядишь растрепанной, - сказал Ники, налив воды в перно, который сразу вспенился.
– Может быть, это и хорошо, что этой ночью ты как следует выспишься, но завтра меня не удержишь, - добавил он, понизив голос.

Имоджин закраснелась, сделала большой глоток и едва не поперхнулась. Это было что-то немыслимо отвратительное, вроде лакричной настойки. Но ей так хотелось пить. Она сделала еще один небольшой глоток и чуть не выплюнула.

Матт взял лежавший на столе номер ?Фигаро?.

– Ты слышал, - спросил Ники, - про того ирландца, что пытался переплыть Ламанш?

– Нет, - сказал Матт, не поднимая головы.

– Он хотел переплыть его вдоль.

Имоджин прыснула. Ники положил свою теплую ладонь на ее руку.

– Хоть кто-то наконец посмеялся над моей шуткой.

– Гляди-ка, - сказал Матт.
– Браганци в Марселе, всего в нескольких милях от того места, где мы остановимся.

– С герцогиней?
– спросил Ники.

– Тут сказано, что с ней.

– Никогда не мог понять, - сказал Ники, заглядывая в газету, - как это такая красивая, классная птичка бросила все, чтобы укатить с таким коротышкой-итальянцем.

– Тише, - сказал Матт и огляделся, изображая обеспокоенность.
– Мафия повсюду. По крайней мере, он, вероятно, энергичен в постели. А старый герцог, по слухам с Флит-стрит, показал себя величавым гомо, меняя одного за другим миловидных лакеев.

– Каждый лакей ищет повышения, - сказал Ники.