Октавия

– Не желудок его меня заботит, - сказал Матт, бросив в стакан с водой пять шариков сельтерской соды и наблюдая, как они шипят, - а душа. Думаю, придется попросить отца О’Мэлли навещать его в наше отсутствие. Мои гранки пришли?
– спросил он у Кейбл.

– Час назад. Они там на столе. Сказали, что ты можешь передать по телефону любую правку сегодня в течение вечера.

Матт наполовину опорожнил стакан и сделал гримасу. Потом взял со стола длинные узкие листы с отпечатанными газетными столбцами и стал их просматривать.

– Кого ты разнес на этой неделе?
– спросил Ники.

– Медиков, - сказал Матт, - и им это не понравится.

Он взял шариковую ручку, вписал какое-то слово, пару других вычеркнул. И тут Имоджин сообразила:

– Вы не Мэтью О’Коннор?

– Нынче я в этом не вполне уверен, - сказал Матт, посмотрев, на нее.

– Но вы же великолепно пишете, - забормотала Имоджин.
– Мне так понравилась ваша книга про Парцелла. В библиотеке на нее очередь записалась. И я всегда читаю ваши статьи в газетах. Мы все… даже отец считает, что вы смешно пишете.

– А это уже кое-что значит, - сказал Ники, - наш викарий не из смешливых.

– Ну вот и отлично, - сказала Кейбл с едва заметным раздражением, - наконец у тебя есть почитатели, Матт. Ты счастлив?

– Очень, - сказал Матт, заметив, как Имоджин покраснела, и ободряюще улыбнулся ей.
– Это для меня как манна небесная, дорогая.

– Полагаю, когда мы поедем в Прованс, вы двое всю дорогу будете рассуждать о Прусте, - сказала Кейбл.

– Было бы недурно для разнообразия, - ответил Матт.

Имоджин не могла поверить в происходящее. Ники и Мэтью О’Коннор с ней в одной компании. Она подумала, что в любой момент из высоких стоячих часов могут выскочить Джеки Кеннеди или Мик Джеггер.

– В котором часу мы завтра едем?
– спросил Ники.

– Паром отходит в одиннадцать. Из дома надо выйти часов в восемь, - сказал Матт.

Какое-то время они обсуждали приготовления к отъезду. Потом в желудке Имоджин началось сильное урчание, и Ники сказал, что голоден.

– Я могла бы что-нибудь приготовить, - сказала Кейбл таким тоном, из которого можно было понять, что это редкий случай.

– Я не хочу, чтобы ты весь вечер корпела над плитой, - сказал Матт, берясь за вечернюю газету, и тут же воскликнул с удовольствием.

– Какая умница - выиграла три корпуса, шла всю вторую половину дистанции, как подросток на вечеринку. Что ж, мои ангелы, на этом основании я всем вам ставлю ужин.

Они забрались в большой и невероятно грязный белый ?мерседес?.

– Ты мог бы отправить его перед отъездом в мойку, - проворчала Кейбл.

Имоджин обнаружила, что сидит на уздечке. Они поели в небольшом итальянском ресторане и выпили изрядное количество вина. Ники рассказывал про свои теннисные подвиги и жаловался на то, что в последнее время в игру все больше вмешивается политика. Матт задавал вопросы. У него была журналистская способность получать немыслимое количество информации от людей, об этом не подозревающих. Похоже, что всюду, где играл Ники, бывала и Кейбл: она или снималась в фильме, или демонстрировала модели. Это порождало неизбежные вопросы вроде ?Ты видел такого-то и такую-то?? и ?Они еще не разбежались??

Имоджин говорила мало, она была слишком занята тем, чтобы усвоить все услышанное. Но был один неприятный момент, когда Ники неожиданно положил ей руку на бедро, а она так вздрогнула, что ее вилка упала на пол вместе с большей частью ее спагетти. Ники был вне себя от раздражения, но Матт только рассмеялся и заказал ей еще порцию. За ужином он был очень забавным, и Имоджин нашла, что он ей нравится все больше и больше.

Насчет Кейбл она была не так уверена. Та сказала:

– На прошлой неделе тут была Софи Лорен, сидела вон там в платье с немыслимо глубоким вырезом.

– Я ходил в туалет пятнадцать раз за вечер и имел возможность в него заглянуть, - сказал Матт.
– Сейчас возьму счет, - добавил он, видя, что Имоджин почти падает со стула от усталости.

– Теперь только двенадцать, - сказала Кейбл, - не выпить ли нам коньяку?

– Кое-кто из нас, у кого нормальная рабочая неделя, устал в пятницу.

– Я тоже работаю, - заявила Кейбл, - вчера была на двух рынках скота.

– Что-нибудь получилось?
– спросил Ники.

– Может быть, на второй съемке. Они там запускают новую жевательную резинку. Тяжелый хлеб. Мой агент позвонит мне во Францию и скажет, как дела.

Матт протянул официанту явно чрезмерную сумму.

– Ярмарки скота - место проб для фотомоделей, - объяснил он Имоджин, - и весьма подходящее: некоторые коровы выбиваются в люди. Пошли.

Когда они вернулись, был еще один неприятный момент. Кейбл, открыв дверь одной из спален, сказала:

– Вы с Ники здесь.

О боже, подумала Имоджин, и сердце у нее запрыгало, как ласка в капкане. Заметил ли Матт ее страх? За пять минут до этого он зевал во весь рот, а теперь вдруг спросил Ники и Кейбл, не хотят ли они принять еще чего-нибудь на ночь.

– Я непрочь.
– сказал Ники и, взъерошив Имоджин волосы, добавил, - Иди в постель, милая. Я буду через минуту.

Но когда, опорожнив бутылку коньяка, он через час добрался до спальни, то увидел Имоджин спящей. Свет горел, а на подушке лежал раскрытый ?Тристрам Шенди?. Рядом растянулся Бэзил.

– Чертова псина, - сказал Ники, пытаясь столкнуть Бэзила. Тот злобно зарычал.

– Опять не вышло, - посочувствовал Матт.- Если он расположился на ночь, его уже ни за что с места не сдвинешь. Я тебе дам пуховое одеяло, и можешь лечь на диване.

Глава шестая

Когда они утром проснулись, ветер бил дождем по стеклам окон. Ники жаловался на похмелье и скверно проведенную ночь. Матт и Кейбл ссорились.

– В следующий раз, когда будешь брить себе ноги моей бритвой, потрудись ее помыть. Спрашиваю уже в четвертый раз - нести вещи в машину?

– Я не готова, - отрезала Кейбл, накладывая второй слой краски на ресницы.

– Слушай, малыш, уже десять минут девятого. Еще пять минут, и я еду, с тобой или без тебя!

– Перестань цепляться, - сказала Кейбл, повысив голос, - ты спрятал мои драгоценности?

– Да, в подоконнике.

– Тогда спусти вниз эти три чемодана - хоть чем-нибудь займешься.

Хлопнула входная дверь.

– Ники-и-и!
– позвала Кейбл.

– Да, моя любовь.

– Я не могу закрыть чемодан.

Имоджин, которая последние полчаса чувствовала себя ничем не занятой, направилась в спальню Кейбл предложить свою помощь.

Ники и Кейбл, на которой был совершенно восхитительный замшевый костюм розового цвета, сидели вдвоем на чемодане.