Оливия Киттеридж

— Да возьми же ты трубку, — потребовала Джули. — Пока мама не услышала. Поторопись! Да, конечно же, я дома!

— Алло? — сказала в трубку Винни.

— Кто? — беззвучно, одними губами, спросила Джули. — Кто-о?

— Привет, — сказал Джим. — Ну как там у вас всё?

— Привет, пап! — ответила Винни.

Джули отвернулась и вышла из кухни.

— Отмечаюсь, — сообщил Джим. — Еду домой.

Не успела Винни повесить трубку, как телефон зазвонил снова.

— Алло? — сказала она. Никто ничего не ответил. — Алло? — повторила она.

В трубке послышался тоненький звон колокольчика.

— Винни, — раздался голос Брюса. — Мне надо поговорить с Джули, пока вашей матери нет дома.

— А вот и я, — объявила Анита, войдя на кухню через черный ход. — Ну как насчет теста для овсяного печенья? Что вы решили, девочки, будем его делать или нет?

— Я не знаю, — ответила Винни, по-прежнему держа в руке трубку.

— Кто это? — спросила мама.

— Ладно, пока, — сказала Винни и повесила трубку.

— Кто это был? — повторила мама. — Это был Брюс? Виннифрид, немедленно скажи мне — это был Брюс?

Винни повернулась к ней.

— Это папа, — ответила она, не глядя на мать. — Он скоро будет дома.

— А-а, — произнесла мама. — Хорошо.

Винни положила брусочек масла в миску и попыталась растереть его ложкой. Магазин Муди, решила она. Колокольчик, который она услышала в телефонную трубку, когда звонил Брюс, был маленьким колокольчиком на сетчатой двери магазина Муди.

— У одной рыбки опять этот грибок появился, — сказала Анита.

Джули была внизу, на берегу, сидела на небольшом камне, чуть больше ее попки, и смотрела на воду. Она лишь слегка повернула голову, услышав шаги Винни, бредущей по водорослям, потом отвернулась и снова стала глядеть на воду. Винни принялась переворачивать камни: искала белых моллюсков — литорин. Когда она была маленькой, она собирала их, наблюдая, как прижимается к камню мускулистая ножка литорины, а потом раковина захлопывается, стоит руке Винни ее коснуться. Однако сегодня Винни оставила их в покое. Желание собирать их ушло, она принялась искать их исключительно по привычке. Мимо проплыла лодка с ловцами омаров, и Винни помахала им рукой. Хорошее воспитание требовало махать тем, кто в лодке.

— Брюс звонил, — сказала она. Джули повернула к ней лицо. — И между прочим, я думаю, не из Бостона. Думаю, он звонил от Муди.

Откуда-то сверху, от дороги, раздался громкий треск.

— Он звонил? — спросила Джули.

Треск послышался снова.

— Что это такое? — спросила Винни. — Фейерверк?

— Ох, господи! — воскликнула Джули, карабкаясь по камням. — Винни, это же были выстрелы!

Анита стояла на въездной аллее, держа ружье обеими руками, но очень осторожно, вроде как никуда не целясь.

— Привет! — сказала она.

Глаза ее сияли, на бледных мешках под глазами выступили капельки пота.

— Что ты делаешь? — спросила Джули. Анита взглянула на ружье в собственных руках, опустила глаза на его ствол. — Мам? — окликнула ее Джули.

— Да он в порядке, — сказала Анита. Она не сводила глаз с ружья, уставившись на спусковой крючок. — Он подъехал и уехал. Вот и все.

Теперь она держала палец на спусковом крючке.

— Им сто лет уже никто не пользовался, — сказала она. — Я думаю, его заклинило. Разве эти штуки не заклинивает время от времени, а?

— Мам… — начала было Винни, но тут раздался громкий звук — резкий, короткий треск, и гравий брызнул фонтаном во все стороны.

Джули вскрикнула, Анита вскрикнула тоже, только у Аниты это был крик удивления, а Джули кричала не переставая.

Анита теперь держала ружье, отстранив его подальше от себя.

— Господи боже мой! — произнесла она.

Джули бросилась к дому, не переставая вопить. Анита потирала руку у локтя.

— Мамочка, — спросила Винни, — с тобой все в порядке?

— Ох, радость моя, — ответила Анита, проводя по лбу ладонью, — это как-то трудно определить.

На этот раз Анита все же приняла успокоительное. Винни видела, как мама в ответ на просьбу дяди Кайла послушно выпила таблетку, стоя у раковины, а потом отправилась в постель. Дядя Кайл спросил у Джули, такой ли Брюс человек, чтобы пойти в суд и подать иск, но и Джули, и Джим оба сказали — нет; а потом Джули спросила Джима, нельзя ли ей позвонить Брюсу по мобильному телефону попозже, просто чтобы убедиться, и Джим сказал, да, можно, ведь Анита наверняка проспит, не просыпаясь, до завтрашнего утра.

Винни вышла через черный ход, свернула к боковой стене дома, где папоротники и листья лилий росли вплотную к фундаменту, и заглянула в окно маминой спальни. Анита лежала на боку, подложив обе руки под щеку; глаза ее были закрыты, рот слегка приоткрыт. Она выглядела полнее, чем обычно, верхняя часть рук и обнаженные лодыжки были белые и казались более мясистыми, чем Винни замечала раньше. В этом зрелище было что-то глубоко беспокоящее Винни, словно она неожиданно застала мать обнаженной. Она спустилась на берег, набрала морских звезд — немного, несколько штук, и положила их на верхушке большого камня выше линии прилива — сушить.

Солнце над водой шло к закату. Винни наблюдала за ним из окна спальни. Оно было как на тех открытках, что продаются в магазине Муди. Джули сидела на своей кровати, нанося на ногти розовый лак. Она поговорила с Брюсом, который как раз возвращался в Бостон: нет, он не будет подавать иск. Однако он сказал, что считает Аниту — тут Джули перешла на шепот, наклонившись вперед, — грёбаной дурой.

— Нехорошо так говорить, — сказала Винни. И почувствовала, что краснеет.

— Ох ты, моя детка-малолетка! — Джули выпрямилась на кровати. — Когда ты выберешься отсюда… — Она на миг замолчала. — Если тебе когда-нибудь удастся выбраться отсюда, ты обнаружишь, что не все люди живут вот так.

— Как — вот так? — спросила Винни, усаживаясь в ногах ее кровати. — Как это — не живут вот так?

Джули ей улыбнулась.

— Ну давай хотя бы начнем с туалетов, — сказала она, подняла вверх палец с розовым ногтем и легонько подула на него. — У людей имеются туалеты, Винни, знаешь ли, туалеты, где спускается вода. А продолжим мы стрельбой в людей. Большинство матерей не выходят на въездную аллею стрелять в приятелей своих дочерей.

— Это я и так знаю, — ответила Винни. — Мне вовсе не нужно уезжать отсюда, чтобы это знать. У нас тоже был бы такой туалет, только папа говорит, что канализационный колодец…

— Да знаю я, что говорит папа, — откликнулась Джули и осторожно завинтила крышечку на флаконе лака для ногтей, растопырив пальцы. — Это все из-за мамы. Она хочет оставаться в этом доме, потому что ее несчастный, утраченный-и-ныне-легендарный отец купил его, когда мама была беременна мной, а Тед не имел ни гроша за душой. А папа хоть завтра выехал бы из этого дома. Переехал бы в город.