Она - моё табу

Что она сейчас делает? Как себя чувствует? Думает обо мне? Прокручивает, как и я, каждый момент нашей близости, все поцелуи, слова, касания?

Блядь, меня это с ума сводит. Влюбился, как малолетний мальчишка. Ни на чём сосредоточиться не могу. Слова песен сбиваются в неразборчивую кучу. В итоге бросаю попытки поддерживать армейский дух, только для вида открывая и закрывая рот. Руки чешутся от желания взять телефон и написать Фурии. Да так нестерпимо, что чешу ладони о грубую ткань на карманах штанов. А лыба и правда дебильная у меня. Очень упорно лезет на рожу, когда вспоминаю румяные щёки и блестящие губы. Но стоит подумать о том, как они обхватывали трубочку, и дебилизм скатывается ниже, поднимая член. Стремительно улетаю мыслями в другое русло, пока никто не спалил мой стояк. Иначе будет очень неловкая ситуация. В окружении сотни мужиков.

Вечерняя поверка — то ещё испытание. Майор Спиридонов — наш ротный, притормаживает напротив меня и прищуривается.

— Младший сержант Дикий, объяснения будут? — взглядом проходит по красным полосам.

— Он котёнка с дерева снимал. — хмыкает Макей.

— Или проститутку. — жрёт Иридиев.

— Тишина в строю! — гаркает майор. — Развеселились слишком? Макеев и Иридиев, наряд вне очереди.

Спасибо, парни, и меня не прикрыли, и сами подставились. Красавчики, бля. Мог бы, закатил глаза и прицокнул языком, как делает обычно Крис.

— Дикий. — напирает ротный.

Осторожно перевожу дыхание и вспоминаю, как Кристина целовала его в щёку. Да, я пиздец, как ревную её даже к друзьям отца. Дерьмово. Это уже шиза.

— Это случайность. — цежу сдержанно. — Вмешался в драку. Мне прилетело.

Он впивается в меня цепким взглядом. Упрямо не отвожу глаз. Выдыхает. Отворачивается. Только после этого выдыхаю я. Мог бы сказать, что был с девушкой, вот только Пахин отец выдернул нас под предлогом семейного торжества, куда я был приглашён. Якобы…

Мне тоже впаривают наряд, но на среду. Похуй. Переживу.

Умываюсь перед сном, чищу зубы. Ловлю на себе завистливые взгляды товарищей. Но стоит стянуть футболку, меня окатывает уже волной конкретной зависти.

— Нихуяшеньки, Царёва тебя подрала.

— Блядь. — выплёвываю беззвучно. Я почти забыл об изодранной спине. Тут реально драла, а не царапала. Там почти в мясо. И ноет нихерово. Прикрываю веки и с агрессией слушаю десяток вариантов проведённой с Крис ночи. Вбиваю кулак в стойку шконки и цежу: — Фантазию утихомирьте, блядь.

— Ты хоть расскажи, какая генеральская дочка в постели. — выписывает Гребенский.

С трудом сдерживаюсь, чтобы следом не припечатать ему.

— Герыч, ебало прикрой. Крис моя сестра, если ты забыл. — рычит Макеев раньше, чем я успеваю заглушить кипящую ревность.

Даже от того, что эти уроды представляют её голой, хочется убивать. Куда-то совсем не туда меня занесло. Я не дурею, а конкретно шизею уже.

— Короче так, — бомблю, обводя глазами сослуживцев, — никаких вопросов, подколов и предположений о моей невесте. Всем, блядь, ясно? — последнее предложение получается слишком громко и гневно.

— Невесте? — с интересом толкает стоящий чуть позади меня Паха.

Бешенство тухнет. Губы плывут в улыбке. Поворачиваюсь к другу.

— Так вышло, что я сделал Кристине предложение.

— Так вышло? Случайно, что ли? — приподнимает брови выше.

— Так тебя можно поздравить? — лыбится Дан.

Остальные притихают, косясь на меня. А мне срать на всё. Даже на то, как выглядит моё странное заявление. Падаю на кровать Макеева и рассеянно провожу пятернёй по волосам.

— Поздравлять пока рано. И не совсем предложение. Точнее, оно не прозвучало прямо. Сказал, что официально сделаю, когда она сядет со мной в поезд после дембеля.

— Нихуя не понятно, но очень здорово. — бурчит Нимиров, свесив вниз голову со второго яруса.

Я, честно признаться, пока ещё и сам не до конца понимаю. А объяснять кому-то то, в чём сам не шпрехаешь, нереально. Знаю только одно: Фурия поедет со мной в Петрозаводск в качестве невесты. Я ей прямо на перроне кольцо надену, чтобы не сбежала.

Шумно вздыхаю и стараюсь как-то разрулить поднятую тему. Не всех это, конечно, касается, но раз уж начал, придётся доводить до конца.

— Ты серьёзно собираешься жениться на Крестике? — сбавив тональность, уточняет друг.

Спокойно киваю, включая телефон и набирая номер Фурии. Соскучился по её голосу.

— Серьёзно, Паш. Я люблю её. И хочу на всю жизнь.

— Поплыл ты, дружище. Только дорвался до постели и сразу жениться? — гогочет с подъёбом.

— Не хочу ничего знать. — бухтит в трубку сонный голос.

Губы дёргаются шире. Мозги тают в серую жижу.

Слегка хриплая тональность. Она всегда такая после сна.

— К тебе хочу. — шепчу в микрофон.

Сослуживцы деликатно отводят взгляды от моей поплывшей, довольной рожи. Даже Макей отваливает, плюхаясь спиной на подушку и зависая в телефоне.

— Не трави душу, Андрюша. — не громче меня просит Фурия.

— У тебя всё нормально? Как ты себя чувствуешь? — вбиваю, прижав корпус смартфона к губам, стараясь избежать, чтобы кто-то услышал наш разговор. Крис рвано вздыхает. — Манюнь?

— Всё нормально, Андрюш. Немного живот тянет. Но врач сказал, что это нормально.

Прикрываю глаза и перевожу начинающее сбиваться дыхание.

Умничка моя делится, не молчит.

— Отец не прессовал?

Она сказала, что он требовал от неё ночевать дома. Только утром, зараза, призналась. Ещё и телефон в «режим полёта» поставила.

Ещё один обречённый вздох.

— Нет. Я ему позвонила, он сразу начал требовать, чтобы приехала. А я не хочу домой. Там теперь не по себе.

— Так стоп, Крис. Ты не дома? — толкаю с беспокойством, присев на койке.

— Нет. У Пашкиных родителей. Сегодня у них останусь.

Облегчённо выпускаю переработанный кислород, который неосознанно задержал в лёгких. Падаю обратно. Мотор колотится от желания быть сейчас рядом с ней. Хотя бы просто обнять, прижать к себе и дать понять, что она ни одна. Но, сука, никак. Ещё один косяк и отправлюсь я на губу.

— А потом что, Манюнь? Вернуться же придётся.

— Вернусь. Но пусть дом сначала проветрится от…

За закрытыми веками вижу, как закусывает губу и отводит взгляд. Она всегда так делает, когда говорит то, что не собиралась. Мои челюсти скрежещут. Мать вашу, почему я не подумал об этом раньше? А если эта гнида ещё там? Если у генерала, даже не зная истинного положения вещей, хватило мозгов не просто пригласить к себе изменника, но и заставить дочь сидеть с ним за одним столом, то не удивлюсь, если он им погостить предложит ещё.