Ониксовый шторм

“Наварра, - продолжает Кортлин, - или Тиррендор? Солги, и дискуссия окончена. Мы неплохо обходились без Континента”.

Ксаден наклоняет голову, изучая короля.
– Вайолет.

Мое сердце учащенно бьется.

“Моя преданность Вайолет превыше всего, каждому человеку ”, - говорит Ксаден. “Затем Тиррендор. Затем Наварра в моменты, когда это достойно — обычно, когда Вайолет находится в резиденции”.

Это опрометчивый ответ, учитывая, что висит на волоске, и сейчас абсолютно не время, но будь я проклят, если это не заставит меня любить его еще больше.

– Интересно. Король перестает вертеть бокал.

“Я предполагаю, что после нашей сделки торговля возобновилась бы, - говорит Ксаден, - что было бы взаимовыгодно, поскольку я уверен, вы слышали, что мы ведем войну с венинами. Если вы решите стать нашим союзником...

“О, мы никогда не связывались с венином”. Кортлин качает головой. “Война разрушает острова, блокирует экономику. Однако снабжать тех, кто находится на войне ... Вот где деньги. Мы сохраняем нейтралитет во всем и всегда им были. Именно так мы поддерживаем торговлю, коммерцию, рост и знания для всего мира, независимо от того, какому богу вы поклоняетесь или к какой магии имеете доступ ”.

– Но они были здесь, верно? Я слегка прищуриваюсь, отмечая, что прямо у меня за спиной теперь сидит пантера. Я наклоняюсь вперед, чтобы оглядеть слугу, который все еще держит наше блюдо закрытым. “ Ты победил их? Или вылечил их?

Кортлин сердито смотрит на него. “Подразумевать, что наш остров слаб, что его можно завоевать, - это черта, которую вы не хотите пересекать. Такое предположение губительно для экономики, построенной на безопасной, стабильной торговле. Люди не инвестируют в нестабильные острова ”. Он щелкает пальцами.

Пантеры запрыгивают на помост с легкостью, характерной для ночного распорядка.

– Я не потерплю, чтобы тебя сожрал домашний кот, - рычит Таирн.

– Оставайся на месте и держи Сгэйля при себе, - кричу я по связи, и костяшки моих пальцев белеют, когда пантера протискивается между мной и Ксаденом, ее мягкая шерсть задевает мою руку.

– Шора прелесть, ты не находишь?
– Спрашивает Кортлин у Ксадена, на его губах появляется снисходительная улыбка, затем он направляется к Холдену, не дожидаясь ответа. “ Надеюсь, ты не возражаешь, но они привыкли есть со мной. Ваше высочество, помните, что Шира заслужила каждый кусочек своего сегодняшнего особенного ужина. Он поднимает руки ладонями вверх и загибает пальцы.

Слуги снимают медные крышки, затем ныряют с помоста.

О боги, это гигантский кусок красного мяса, который, должно быть, был отрезан от самой большой коровы, гулявшей по этому острову.

Пантера—Шира— издает низкое горловое фырканье, взмахивая хвостом, и я не могу не задаться вопросом, не то же ли чувствовали пехотные кадеты в тот день на поле боя, когда Байде нашел нас.

Рука Ксадена накрывает мою и сжимает, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что он смотрит с каменным лицом через стол, затем отслеживаю его взгляд -

Голова капитана Анны Уиншир лежит на тарелке между Холденом и Текарусом, ее короткие рыжевато-русые кудри ни с чем не перепутаешь.

У меня отвисает челюсть. О, Малек , Кортлин убила личную охрану Холдена... и отдает ее его кошке.

Меня сейчас стошнит.

К горлу подступает желчь, и я быстро сглатываю, вдыхая через нос и выдыхая ртом, но чувствую только запах мяса и крови.

– Не смотри, - шепчет Ксаден, и я отвожу взгляд.

“Ешь”, - приказывает Кортлин, и пантеры набрасываются .

Лапы опускаются на стол между нами, и открывается огромная пасть, хватающая мясо с тарелки и волочащая его, оставляя кровавый след на белой скатерти, пока она тащит еду на помост, а затем на пол.

Остальные следуют его примеру.

Когда я смотрю на Холдена, он смотрит в свою пустую тарелку, совершенно пораженный.

“Разве они не прекрасные создания?” Спрашивает Кортлин.

Я моргаю, прогоняя шок, и кладу трубку на стол. Мы со Смертью старые друзья, и не то чтобы я действительно знал Анну. Но смелость поистине беспрецедентна.

– Ты убил моего охранника, - медленно произносит Холден.

“Твою воровку нашли в моей сокровищнице, - парирует Кортлин, - с шестью украденными сокровищами при себе и списком из еще пяти, которые ей еще предстоит заполучить, написанным твоим почерком”.

Мой желудок сжимается, и я перевожу взгляд на Холдена.
– Ты этого не делал.

“Все эти предметы принадлежат нам !” Он бьет себя в грудь и встает, его стул падает на помост. “Забрать то, что принадлежит нам по праву, - это не воровство!” Вена у него на шее вздувается.

Стражники подходят к краю помоста, образуя периметр вокруг пантер, и я вытаскиваю руку из-под руки Ксадена и тянусь к ножнам у себя на бедрах, под скатертью.

– Сейчас все обернется дерьмом, - предупреждаю я Таирна. – Сообщи это Сгэйлю, как сможешь.

Он урчит в знак согласия, и пальмы вдалеке раскачиваются.

“По праву твой?” Кортлин бросает вызов, его голос звучит зловещей мелодией.

“Какое здесь наказание за воровство?” Шепчет Ксаден.

“Из королевского дома?” Я сосредотачиваюсь внутри себя. “Указ двадцать второй...” Я вздрагиваю. “Нет, двадцать три - это смерть”. Я изучал, но я далеко не специалист по правовым вопросам.

– Является ли Холден соучастником по их законам?

“Их система не похожа на нашу. Их постановления могут противоречить друг другу, а Кортлин заседает в их трибунале, так что...” Мои слова запинаются сами собой. “ Я не знаю. Может быть.

Может быть, я и хочу придушить Холдена собственноручно, но я не могу допустить, чтобы его казнили здесь за воровство .

– Эти вещи принадлежат мне, они получены в обмен на услуги, оказанные за последнее столетие, как вам хорошо известно! Кортлин кричит, и посетители замолкают за своими столами, слышно только, как пантеры поглощают свой обед.

Подождите. Последний век ? Мои плечи опускаются, а голова идет кругом, когда я вспоминаю прошлогодние слова Эйрика, когда я спросила, что Халден собирается делать с тем, что происходит за пределами наших границ. Я ведь здесь, не так ли? Эйрик подразумевал, что Холден не собирается ничего предпринимать.