Опасное соседство

— Ничего себе! Двадцать метров! — удивился я. — Это же сколько мяса!..

— Филя, тебе никогда не говорили, что не надо оценивать то, чего поймать не можешь? — изогнув бровь, поинтересовался Ленин.

— А кто сказал, что не могу? — удивился я, но потом подумал, что у меня и так проблем хватает. — Но, наверно, не хочу… А что рыба делает? Нападает?

— Да ничего не делает… Людей пугает, ворочается в иле и воду мутит, — пожал плечами Ленин. — Тут ещё и пару призраков видели на днях.

— А что они делали? — поинтересовался я.

— А они как рыба — ничего не делали. Хотя некоторые говорят, что дрались… — Ленин усмехнулся.

— С кем дрались? — деловито уточнил я.

— Между собой дрались, — ответил Ленин. — В общем, не переживай. У нас тут много странного сейчас происходит. Считай, мы уже привыкли.

— Ленин, ты же понимаешь, что всё вокруг — игра? — спросил я. — Понимаешь, что само по себе здесь ничего не происходит?

— Ну… Пока ведь это ничем нам не грозит! — ответил тот. — Наличие такой рыбины в озере, конечно, напрягает, но и только…

Я спорить не стал — вот какой смысл? Если вам вдруг кажется, что двадцатиметровая туша в горном озере может самостоятельно жить и прокормиться, то и пожалуйста! Я же не мозгоправ, чтобы всех лечить… Тем более, дел и в самом деле хватало: отправить Дрюху с отрядом за серой и быстро наладить добычу. Послание в Мыс отправить, чтоб готовились серу принимать — и запасы древесного угля делали…

Да, я собирался сделать грёбаный порох! Вот собирался! И плевать, что селитры ещё нет! Кого-то не интересует проблема двадцатиметровой рыбы, а меня — не волнует отсутствие селитры. Как-то же наши предки заполнили Европу пороховым дымом, перемалывая на удобрение десятки тысяч человек в многочисленных войнах? Значит, селитры было много! И достать её было несложно! Осталось совсем немного — узнать, где и как.

Впрочем, когда мы на следующий день всем составом выступили в сторону Железной долины — встречать беженцев и их преследователей — я ещё насмотрелся на эту самую рыбу. Она как раз с утречка решила воду побаламутить и выползла на мелководье. Надо сказать, что с такими усами (ого-го, какие!) я сразу обозвал её сомом. На сома она и в самом деле была похожа: огромная, толстая и, действительно, больше двадцати метров в длину. Где она там прячется в горном озере — ума не приложу…

И всё-таки как-то пряталась… Потому что, порезвившись полчасика и посотрясав землю, сом снова ушёл на глубину.

— У японцев есть поверье, что все землетрясения возникают от того, что огромный сом Она… Оно… Онамазда, что ли? Не помню!.. В общем, этот сом, живущий под Японией, шевелится — и оттого земля трясётся… — задумчиво заметила Мадна.

— Если так, то усатого пора ловить и фиксировать! — заметил Нагибатор. — Подвиг, братья и сёстры?

— Да ну тебя! — отмахнулась Мадна. — Замочишь животинку ни за что ни про что…

Сома мы трогать не стали. Зато за два дня добрались до Железной долины и присоединились к защитникам стены.

Ночью я проснулся оттого, что услышал очень громкий и странный стон. Будто неподалёку какой-то хтонический великан спал и видел кошмары… Звук продолжался минут десять, не больше, но перебудил половину бойцов. По обрывкам разговоров я понял, что происходило такое безобразие вовсе не в первый раз.

— Я это слышал однажды, прямо у себя в городе…

— До мурашек пробирает….

А уже в середине следующего дня появились первые группы беженцев из Обители— и, честно говоря, ночное происшествие вылетело у меня из головы. Навалилось такое количество дел и беготни, что ни на что больше я внимания уже не обращал. Накормить, обогреть и отправить дальше четыре тысячи человек — та ещё задача!.. Не всякому хтоническому великану под силу!..

С Аришей мы увиделись мельком, буквально перекинувшись парой слов. После чего девушка отправилась дальше, уводя за собой обителевцев в ущелье. А мы встречали всё новые и новые группы… Последних людей привёл Стёпа — собственно, это были бойцы прикрытия.

— Вышронцы на подходе! — сообщил он, едва пожав мне руку. — Много их там… И с севера ещё отряды подтягиваются. Чем вы их так разозлили?

— Да пижону одному доспех продырявили. Ну и самого его слегка помяли… — признался я. — Думаю, они просто хотят побыстрее задавить очаг сопротивления. Они же ещё не знают, куда суются.

— Я тоже этого не знаю. Надеюсь, что это знаешь ты! — усмехнулся Стёпа. — В любом случае…

Он вдруг осёкся, прислушиваясь к странному звуку, который услышал и я. Будто ветер прорывается в узком ущелье. Такой странный, немного психоделический звук…

— Сом, сука! Это всё он!.. — откуда-то возмущённо заорал Нагибатор.

А потом раздался грохот, очень похожий на гром… Звук стремительно нарастал, заполняя собой всё свободное пространство. Земля под ногами дёрнулась, вынудив нас присесть на корточки и вцепиться в каменистую почву пальцами. Одинокие выжившие в процессе строительства и войны деревья на краю ущелья принялись шататься из стороны в сторону, хлеща кронами каменные склоны. Один из десяти требушетов, построенных для защиты внешней стены, печально затрещал и развалился.

— Со стены! — кажется, это кричал Борборыч. — Вниз! Скорее!!

Всего на секунду движение под ногами утихло — но только чтобы вновь начаться с удвоенной силой. Стену трясло так, что с её внешней части сыпались вниз мелкие камешки.

Я и Степан бросились через проём ворот в долину, но и там было не лучше. Земля ходила ходуном, и отдельные её пласты просто вставали дыбом под ногами. Двигаться можно было только гусиным шагом, поминутно помогая себе руками и опираясь на столь зыбкую, как оказалось, почву. С горных склонов со страшным грохотом покатились огромные камни и булыжники всех возможных размеров.

Внешняя стена местами осыпалась, напоследок выпуская в воздух облака строительной пыли. Я с ужасом смотрел, как часть северного склона долины пришла в движение, увлекая за собой деревья, траву, камни… Будто огромная река или гигантский водопад, она потекла вниз, прямо на каменистую возвышенность, по которой можно было пройти в сторону Обители. Грохот от её эпичного столкновения с землёй перекрыл даже гул новых подземных толчков. Огромное облако пыли взметнулось в воздух, поднимаясь всё выше и выше, закрывая солнечный свет, перекрывая обзор…

А когда всё утихло — хотя я понятия не имею, сколько времени прошло — Железная долина оказалась надёжно закупорена с севера отвалами породы, сдвинуть которые не представлялось возможным. Внешняя стена была практически полностью разрушена, а вот укрепление, прикрывавшее ущелье, выстояло — хотя местами и явно приобрело другую форму. Словно гигантский ребёнок-великан прошёлся по долине, невзначай сметая мешавшиеся на своём пути игрушки…

— Ёж меня за ногу… — проговорил я, осторожно поднимаясь на ноги.