Опасности прекрасный лик

— И я не думал, что ты изменишься, — медленно проговорил Дом. — Полагал, что ты как и прежде будешь ходить на вечеринки, навещать друзей. И твоя работа будет для тебя целым миром. Мне кажется, чем больше ты опираешься на меня, тем больше я отдаляюсь от тебя. Это пугает меня.

Тони снова промокнула глаза салфеткой.

— Словно на меня напала какая-то слезная болезнь, — пробормотала она. — Я никогда не плакала.

Дом подошел к ней и обнял.

— Давай попробуем еще раз, — ласково сказал он. — Мы уедем на пару недель и попробуем ликвидировать эту трещину, хорошо? Я повезу тебя на Бермуды. Мне ведь все равно нужен отпуск.

Это было совсем не то, что она от него ожидала. Тони снова расплакалась.

— Хорошо, Тони? Попробуем снова?

Она кивнула.

— Хорошо, — сказала Тони, и голос ее был приглушен шелком его рубашки.

ГЛАВА 46

Дом смог взять отпуск лишь на неделю, поскольку был самый разгар важнейших переговоров относительно нового фильма, продюсером которого он хотел стать. Ему хотелось также быть на месте на случай, если что-то случится с телефильмом, который Джонни снимал в Венеции: он не доверял брату.

В первый вечер в Нассау они отправились в рыбный ресторан над заливом, потанцевали, немного поболтали и выпили вина. Обоим было как-то неловко, однако вино помогло расслабиться.

Когда они вернулись в отель, Дома ждали три сообщения, переданных по телефону.

— Прости, придется немного повисеть на телефоне, — извинился он.

Тони не ответила: ее это не удивило. Она прошла на террасу, улеглась в шезлонге и стала смотреть на звезды. У Тони было такое чувство, будто она пришла на свидание к мужчине, от которого совершенно потеряла голову, но который женат на другой женщине.

Дом висел на телефоне больше часа. Тони пошла спать. Когда Дом наконец улегся рядом, Тони притворилась, что уже спит.

На следующий день они отправились купаться.

За обедом Тони небрежно поинтересовалась:

— Ты не заглядывал к администратору? Для тебя там есть масса сообщений из Лос-Анджелеса.

— Заберу после обеда.

Как только они кончили обедать, Дом направился в вестибюль. Там его ждали два сообщения от Трента и два от секретарши.

Сначала Дом позвонил Тренту.

— Хорошо, что ты позвонил, — заявил Трент. — Кажется, у твоего братца новый загул в Венеции. Мы теряем тысячи долларов, Дом. Съемочная группа и актеры ждут, когда он просохнет.

— Какие-то неприятности, или он просто пьет?

— Они с Жаннет поцапались из-за сценария. Дело обычное, однако поскольку съемки ведутся в Венеции, то их ссоры обходятся нам дороже, чем мы можем себе позволить.

Дом быстро прикинул.

— Ларк Чандлер еще на месте?

— Да.

— Пошли ее в Венецию, — решил Дом, — Наверное, ее-то Джонни будет слушаться.

— Не могу. У нее самый разгар работы над нашими предложениями по сериалу «Любовная история!». Неужели ты хочешь его отложить?

— Это займет лишь несколько дней. Думаю, дело важное.

— Хорошо, Дом. Но мне кажется, что такие дела тебе надо бы решать лично. Мы уже вылезли из сметы.

— Понимаю. Я тоже туда съезжу. Но у меня такое чувство, что Ларк добьется большего успеха, чем я.

— Будет сделано, — вздохнул Трент. — Ну а вообще, как отдыхается?

— Нормально. Ты меня не переключишь на Бесс? Пусть закажет мне билеты на самолет.

Повесив трубку, он с удивлением обнаружил, что Тони стоит в дверях веранды и слушает его.

— Вот и все, — тихо произнесла она.

Дом вздохнул.

— Ничего не поделаешь, речь идет о миллионах долларов.

— Ну конечно.

— Тони…

Она прошла по комнате и бросилась лицом на постель. Она не знала, как ей поступить.

— А как ты смотришь на то, чтобы прошвырнуться со мной в Венецию? — предложил Дом через минуту. — Как только кризис будет преодолен, мы, таким образом, сможем продолжить этот повторный медовый месяц.

Тони хотела ответить: «Слишком поздно», но ей не хотелось, чтобы было слишком поздно.

— Хорошо, — сказала она.

ГЛАВА 47

Трент постучался в открытую дверь кабинета Ларк.

— С днем Святого Валентина, — сказал он бросая ей на стол перевязанную розовыми ленточками коробку шоколада «Перуджина».

Ларк поморщилась.

— Что такое? — поинтересовался Трент. — Неужто ты не любишь шоколад?

— Я люблю шоколад. Но есть что-то такое в дне Святого Валентина, от чего мне становится тошно. Кажется, Святого Валентина забили камнями до смерти? — Ларк открыла коробку и предложила шоколадку Тренту.

— Как бы там ни было, это случилось очень давно. От всей этой истории остался только шоколад. Предавайся удовольствиям, Ларк. Ты же в Лос-Анджелесе.

— М-м, вкусно.

— У нас неприятности, — произнес Трент. — Помоги нам поставить на ноги Джонни Уитфилда. Последние десять дней он в Венеции якобы снимает «Попойку». Пока что, как выяснилось, съемки заняли неполных два дня. Он все валит на Жаннет, но, насколько мы можем судить, он виноват не меньше ее. Совершенно дикая комбинация: назначить его режиссером, а ее на главную роль.

— Что требуется от меня?

— Дом хочет, чтобы ты поехала туда. Раз речь зашла о том, что надо переписывать сценарий для Жаннет, то лучше тебя этого никто не сделает.

Перспектива отправиться в Венецию воодушевила Ларк.

— Когда я должна лететь?

— Прямо завтра с утра. Позвони девушке, которая занимается у нас командировками. Скажи ей, что, поскольку Дом отсутствует, поездку разрешил я.

— Нет проблем.

— Кстати, Дом, наверное, тоже туда подскочит.

Сначала Ларк полетела в Милан, а затем пересела на местную авиалинию до Венеции. Они приземлились в аэропорту Венеции точно по расписанию в десять часов вечера. Курсирующий от аэропорта автобус доставил Ларк к похожему на пещеру железнодорожному вокзалу, откуда открывался вид на Большой канал. В качестве такси Ларк взяла «вапаретто», юркую моторную лодку, которая понеслась по прекрасной водной дороге в палаццо, где остановились Джонни с актрисами и частью съемочной группы. Разъяснения Трента были ясными и простыми: проехать половину канала и остановиться возле розового палаццо, расположенного по левую сторону. Однако Ларк оказалась не готова к этому недолгому фантастическому путешествию. У нее дух захватило от красоты старинных зданий, нависших над сверкающей водной гладью. Парадный вход каждого палаццо имел собственную деревянную пристань, украшенную ярко расписанными по спирали колоннами. По главной водяной магистрали неслись другие «вапаретто», от которых расходились такие же волны, как и от лодки Ларк. Вдоль и поперек сновали водные трамвайчики, которые останавливались на минуту, чтобы высадить пассажиров и принять на борт еще одну шумную толпу. Поющие гондольеры неторопливо плыли в сбившихся в стайки, увешанных фонариками гондолах, и мелодия «О соле мио!» звучала среди стен палаццо.