Оплачено сполна

В кабинет он пришел где-то без десяти, обнаружив директора не на привычном месте за столом или над Думосбором, а в вечно закрытой подсобке кабинета, где хранилась всякая всячина. Фоукс приветственно курлыкнул с директорского плеча.

– Добрый день, Гарри, - улыбнулся Дамблдор, демонстрируя неопрятный склад свитков под слоем пыли.
– Где-то здесь я видел наброски чудесной работы по древним языческим ритуалам. Не мог бы ты помочь мне их найти?

Он улыбался так благожелательно и искренне, что Гарри растерялся.

– Но сэр, ведь Акцио…

– Не нужно недооценивать меня, мой мальчик, - по-доброму укорил его директор.
– Оказалось, что автор по какой-то неведомой мне причине защитил его от поисковых чар. Все, чего я добился магией, это немного убранной пыли. Да, убраться здесь не помешает…

Все еще недоумевая, Поттер принялся разворачивать свитки один за другим и пробегать их глазами. Чего здесь только не было! И старые списки кандидатов в старосты, и педагогические отчеты, и рекомендательные письма к старым директорам…

Только нужного слова «ритуал» не было нигде. Дамблдор медленно перебирал свитки и перечитывал каждый, добродушно по-старчески бормоча, будто они были ему знакомы. Вдруг Фоукс предостерегающе курлыкнул и сорвался с плеча.

– А, - сказал директор, - кто-то пришел. Не мог бы ты пока поработать тут, а я отлучусь?

– Конечно, сэр, - еще меньше понимая, что происходит, буркнул Поттер.

Дамблдор вышел из подсобки и прикрыл за собой дверь. Однако голоса все равно были слышны достаточно отчетливо.

– Почему вы игнорируете мои доклады?
– прошипел Снейп, и Гарри мог бы поклясться, что в его голосе звенела обида.
– Вы ведь догадываетесь, чьих это рук дело?

– О личности речи не шло ни тогда, ни теперь, - возразил Дамблдор.

– Ну разумеется! И все же факт есть факт. Темный маг снова объявился! Да, пока авроры еще скрывают, что асфиксия вызвана Тьмой. Но когда об этом узнает Темный Лорд…

– Чего ты от меня хочешь, Северус?
– спросил Дамблдор, и возможно, где-то в его голосе была усталость.
– То, что ты услышал доклад Гестии, еще не значит, что ты все знаешь.

– Примите меры!
– проговорил профессор ЗоТС, и мольба в его голосе была очевидна.
– В первый раз Темный Лорд был уверен, что это адресное проклятье на плоть, ценой которого была жизнь наславшего. Но поскольку за основу взята плоть Хвоста, то и поразило его. Но в этот раз! Это значит, что перед нами выживший темный маг, который все еще каким-то образом контролирует Тьму!

– А разве Том еще не узнал причины смерти Родольфуса?

– В Аврорате нет преданных ему людей. Скримджер пока полностью контролирует Департамент Охраны Правопорядка. Вычислили уже пять шпионов, всех убили во время допросов. Больше пока не посылалось, насколько я знаю, - нетерпеливо пояснил Снейп.
– Поэтому и решили найти собственных информаторов Аврората. Этот был лучшим.

– Не был, Северус, - возразил Дамблдор.
– Он и остается. Они написали, что он погиб, но Феликс Коулсон жив и в сознании. Купер успел черкнуть пару строчек после операции.

Они помолчали. Гарри изнывал от любопытства, не имея возможности увидеть лица Снейпа.

– Зачем вы мне это говорите? Чтобы я передал это Ему?

– Именно так, мой мальчик, - Гарри сглотнул, в животе у него похолодело.

– Но он попытается напасть еще раз!
– воскликнул Снейп.
– Они же дети, Альбус! Мы едва отстояли их в прошлый раз!

– А вот тут ты ошибаешься, Северус, - Дамблдор помолчал; ковер скрадывал шаги, но Гарри был уверен, что профессор ЗоТС в нетерпении ходит туда-сюда по кабинету.

– Твоя задача сказать это так, чтобы стало понятно, что своих информаторов Аврорат отстоит в первую очередь. А детьми рисковать в таких операциях нельзя.

Облегченный выдох Снейпа был слышен даже Поттеру.

– А что с магом? Эти две смерти никак не связаны.

– Маг пока нам не мешает. Возможно, он даже хочет, чтобы Том его нашел. Думаю, это личное.

– Но его сила, если обузданы такие заклятья, он уже должен сходить с ума от темной жажды, а значит, одной смерти будет мало и…

– Я сделаю, что в моих силах, - отрезал Дамблдор.
– А теперь займись слизеринцами. Думаю, им нужно твое внимание. Особенно мистеру Малфою, ему крепко досталось.

Снова молчание, Гарри замер, лоб покрылся холодным потом.

– Вы знаете?

– Мне посчастливилось наблюдать его возвращение, - почти весело сказал директор, и колени юноши подкосились.
– Он способный мальчик. Еще не сдал тест, а уже смог аппарировать.

– Стрессовая ситуация, - буркнул Снейп, впрочем, не без гордости.
– Малфои привыкли выходить из воды сухими.

– И на старуху бывает проруха, - загадочно пояснил Дамблдор.
– До свидания, Северус.

– Директор, - и Снейп, видимо, откланялся, его шаги умолкли на лестнице.

Кое-как придя в себя, Гарри вышел в кабинет на негнущихся ногах. Во взгляде Дамблдора читались две самые страшные для Поттера сейчас вещи.

Жалость и знание.

Директор прекрасно знал обо всем. Более того, уже давно.

========== Затишье перед бурей ==========

Я сбыл мечты и откровения

в руках судьбы мое спасение

Би-2 «Вечная призрачная встречная»

– Присаживайся, мой мальчик, - вздохнул Дамблдор.
– Это было нечестно с моей стороны, намеренно делать тебя свидетелем столь приватного разговора, но я должен был убедить тебя, что нахожусь на твоей стороне.

Гарри, не в силах унять дрожь, почти упал в кресло. Внутри разлилось нетерпеливое тепло.

«Он знает! Он попытается прогнать! Убей его!» - вопила Тьма, панически выбрасывая новые щупальца к сердцу; лицо Поттера покраснело, словно от натуги, но как только становилось слишком, все куда-то пропадало. Сравнить это ощущение можно лишь с тем, когда раскаленное клеймо на миг задевает вашу кожу, и вы чувствуете боль, но шрама нет и последующей боли тоже нет. В этот момент Гарри не видел Дамблдора, в глазах было темно, весь мир замер - внутри.

Он слышал ее. Она уже давно заимела свой голос и, как оказалось, научилась выстраивать его эмоции так, как ей хотелось. Еще она могла сделать ему больно. Раньше могла. Теперь все, что оставалось от нее или могло остаться - Гарри еще помнил головные боли, повышения температуры, тошноту, рвоту, - уходило. Раньше ее это… радовало. О да, он понял, эмоции у нее были свои и, в сущности, нескольких видов. Довольство, паника, злость - это он знал по себе. Теперь она отчаянно пыталась причинить ему боль - и не могла.