Оплачено сполна

– Дежа вю какое-то, - пробормотал он, поднимаясь.
– Где-то я это уже видел.

– Не сыпь соль на рану, - тихо прорычал Малфой, опираясь на здоровую руку и медленно вставая на ноги.

– Зато мы знаем готовый способ решения всех проблем, - фыркнул Гарри.
– И у меня сейчас такое безумное, понимаешь, безумное искушение к чертовой матери тебя здесь бросить.

Драко закрыл глаза и досчитал до пяти.

– Тогда за каким чертом подбирал?

– Думал, знаешь что-нибудь полезное, - раздраженно пожал плечами Поттер.

– Толку от тебя все равно вечно никакого.

– Зато от тебя целая куча!
– огрызнулся Малфой.
– Я так понимаю, ты здесь не зря. Значит, она не дает тебе покоя. А раз ты спокоен, насколько вообще ТЫ можешь быть спокоен… Ты кого-то убил.

Он постарался сказать это язвительно, но Гарри буквально видел, как все внутри у него сжалось… по-человечески просто, беззащитно.

От этого стало страшно. Пропасть, разделявшая его и остальных - теперь даже тех, кто уже мучил, причинял боль, этих слизеринцев, - стала только больше. Он ударил в спину, ударил подло, не позволив даже понять, за что…

И ему было все равно.

Нет, что-то он еще чувствовал - страх, волнение, например. Но смерти отклика не было.

– Пожалуй, ничего, кроме аппарации, нам не осталось, - невозмутимо бросил Гарри.

– Ты сможешь? Или как в прошлый раз?
– с сомнением протянул слизеринец.

– Должен, - просто ответил тот.

– И как? Злить тебя? Или что?
– устало осведомился Малфой.

– Постараюсь как-нибудь так, - Поттер усмехнулся и задумался.

Выдохнув, он невозмутимо взял Драко за здоровую руку и как мог четко представил Хогсмит. Сытая Тьма охотно помогла сосредоточиться и придала сил.

Малфою, корчащемуся от боли, показалось, что их тащило через трубу аппарации целую вечность. И выплюнуло - не опустило, не оставило, а именно выплюнуло, - в метре от «Кабаньей головы». Поттер даже не потрудился помочь ему, что было к лучшему - Драко и так чувствовал себя униженным хуже некуда.

– До замка дойдешь сам. Скажешь, что пришел в себя раньше, чем тебя успели найти, и выбрался за барьер, а там как-то аппарировал. Экстренная ситуация, - усмехнулся гриффиндорец.

Драко не стал возражать и только молча наблюдал, как Поттер накидывает что-то и исчезает. Удивляться сил не было, да и поведение бывшего врага уже казалось привычным. В сущности, он теперь поступал ровно так же, как и сам Драко пару месяцев назад и заботы проявлял - столько же. Малфой устало усмехнулся, пьянящее чувство безопасности обессилело его, и он добрел до ворот, присел на холодную землю.

Еще чуть-чуть отдыха, и он сможет добраться до тайного выхода из Подземелий. Хотелось, чтоб рядом был кто-то, кто позаботится, согреет, накормит, донесет до кровати и что-нибудь сделает с чертовым плечом. Плевать, пусть бы даже это был Поттер. Такой Поттер, каким он был…

Нет, такому бы Драко не позволил оказать себе помощь: сопливые гриффиндорцы сами нуждаются в тех, кто будет подтирать им сопли. Но теперешний Поттер был равным - в том смысле, что уступ пропасти, на котором он висел, был даже ниже, - а значит, помощь от него была вполне допустима, как ни странно.

Но никого не было. И нужно было идти.

Драко тяжело поднялся и побрел к замку, даже не потрудившись наложить разиллюзионное. Внимательных глаз, наблюдавших за ним из окна, он не мог заметить.

***

Рассвет холодного утра конца ноября застал студентов Хогвартса за завтраком. Была суббота, и далеко не все подтянулись к десяти часам. Джинни хмуро ела яичницу в компании Гермионы.

– Слушай, все забываю спросить, как у вас с учебой?
– она вздохнула и отодвинула сладкий пирог.

Грейнджер пожала плечами.

– У меня отлично, у Гарри неплохо, у Рона так себе. А что?

– Ничего. Просто… ты заметила, что Гарри как-то лучше учиться стал?

– Ну да, - кивнула та.

– Раньше особо интереса у него не было.

– Я бы не сказала, что и сейчас есть, - задумчиво проговорила Гермиона, запивая тост кофе.
– Оценки хорошие, но ничего особенного он не делает. Просто стало лучше получаться.

– Ты его эссе читала?

– Нет, - удивилась Грейнджер.
– Ты читала? И зачем?

Джинни фыркнула, порозовев, но ответила задиристо:

– Стало интересно, что он там пишет, представь!

– Думаю, домашнее задание, - хихикнула Гермиона.

– Прекрати, - Уизли шутливо пихнула ее.
– Он пишет едва-едва норму. Там все настолько строго и по делу, что даже страшно.

– Ой-ей, действительно, Гарри поумнел, это беда!
– та рассмеялась.
– А если серьезно, то думаю, Дамблдор его учит.

– Школьной программе?
– иронично спросила Джин.

– Ну разумеется, нет. Как бы это сказать… учит учиться. Суть ухватывать и применять на практике.

– Он что-то рассказывал?
– насторожилась Уизли.

Гермиона покачала головой.

– Может, запрет, может, сам не хочет. Да и нужно ли?

– И не кажется тебе подозрительной эта замкнутость? Раньше он вам все рассказывал.

Грейнджер вздохнула и отложила вилку, повернувшись к подруге.

– Джинни, я очень хочу, чтобы вы с Гарри были вместе, правда. Но ты не оставляешь ему возможности меняться. Он просто повзрослел. Да и представь: на нем ваша любимая Армия, ваш обожаемый квиддич, индивидуальные занятия с Дамблдором и еще учеба. По себе знаю, после такого устаешь как тягловая лошадь. Единственное желание - спать.

– Ладно, - буркнула Джинни и подняла руки.
– Тогда ты все объяснила. И вид будто из могилы вылез, и усталость, и молчание.

– Я бы предположила, что Дамблдор все же достал ему маховик. Ну или… хотя это уж совсем.

– Что?

Грейнджер нахмурилась и надолго замолчала, складывая два и два. В конце концов, она даже посмотрела в сторону почти пустого преподавательского стола. Только Снейп и МакГонагалл, оба ранние пташки, сидели за ним, демонстративно оставив между собой несколько мест. Наконец, она медленно заговорила.