Оплачено сполна

Настойчивый шепот призвал ворону обратно. Она словно бы неохотно уселась на ладонь Поттера, напоследок, казалось, злорадно поглядела на Малфоя. И растворилась в клубке Тьмы.

– Что это было?
– прохрипел бледный Драко, привалившись к стене.

– Ворон Ужаса. У этой птицы много воплощений в заклятьях. Этот очень маленький.

– На меня-то зачем?
– прохрипел блондин, вытирая мокрый лоб.

– Большинство заклинаний Тьмы рассчитаны на людей, - пожал плечами Поттер.
– Сам попросил.

– Ну и как ты себя чувствуешь?

Гарри задумался.

– Как будто все неприятные ощущения… постепенно уходят куда-то. Не знаю, куда. Просто уходят.

– Хотелось бы знать, куда, - проговорил Малфой.
– И, Поттер, не применяй ЭТО на мне. Никогда, слышишь?

– Постараюсь, - буркнул тот, уходя и не прощаясь.

– Блядский равнодушный темный скот, - устало проговорил Драко в пустоту, когда убедился, что гриффиндорец отошел достаточно далеко. А ему еще на урок!

***

Вечером этого же дня в гостиной было людно, хотя уже через три часа почти никого не осталось. Помирившиеся Рон и Гермиона, вдоволь наругавшись по поводу не сделанного домашнего задания одного и отказа в списывании другой, разошлись по спальням. Консенсус был найден. Эссе Гермиона передиктовывала сама, в надежде, что рыжий хоть что-то запомнит и запишет иначе.

МакЛаггена в этот вечер в гостиной не было, что оказалось для этих двоих очень кстати. Этот личный ангел-хранитель Гермионы Грейнджер вызывал у Рона вполне естественную ревность и опасное желание подраться.

Гарри, отвязавшись от домашних заданий, засел за книгу по зельеварению. Ему нужно было заказать по каталогу кое-какие ингредиенты, и он раздумывал, как бы сделать это незаметно.

– Привет, командир, - рядом на диван присел Джинни, солнечно улыбаясь.

Заряд солнечности был так высок, что Гарри и сам улыбнулся.

– Привет, герольд. Как день прошел?

– Э-э-э… отлично. А почему герольд?

– Ну, ты же извещаешь о моих решениях, придумываешь отличительные знаки и толкаешь речи, - с шутливой важностью произнес Поттер.

– Кто-то же должен это делать, - рассмеялась Джинни, заправив прядь за ухо.

Блики от свечей блуждали по ее рыжим волосам, а взгляд стал темным и… зовущим.

– Иногда я думаю, - начала она, - каким бы ты был, если бы… ну, скажем, вы с Биллом были одного поля ягоды.

– То есть?
– не понял Поттер.

– Например, у тебя были бы длинные волосы.

– Они бы торчали в разные стороны, - усмехнулся Гарри.

– И серьга в ухе. С… м-м-м, изумрудом.

– К глазам?
– понял тот.

– Ага, - Джинни внимательно смотрела на него.
– И рваные джинсы, и майки с дурацкими надписями… И вот это, - она аккуратно сняла с него очки, - не закрывало бы весны победы в твоих глазах.

Медленный, глубокий поцелуй почти убил в Гарри способность соображать.

– Ты тоже надеешься на меня?
– пробормотал он, погружаясь в вихри рыжих волос.

– Больше не на что надеяться, - уверенный шепот Джинни в районе его шеи заслонил все беспокойства дня.

– А на что надеяться мне?
– выдохнул он, касаясь ее горячей кожи под свитером.

– На меня, - она расстегнула ремень брюк, - на свою армию, - поставила заглушку и непрозрачный купол, - на то, что война закончится.

– Она еще не началась, - Поттер понял, что делает, лишь когда уже сделал это. Останавливаться он не собирался, хотя Джинни закусила губу от неожиданной боли.

– Неправда, - она, наконец, выдохнула, потому что боль прошла, а ее мечта - сбывалась.
– Она уже началась здесь, - ладонь легла на грудь Поттера, - в наших сердцах.

Оправдание было одно - детей у них пока не будет.

А вот вина перед семьей Уизли - останется.

***

– Что это такое, Оливия? Ну почему, почему я должна каждый раз выслушивать от декана, что ты снова бродишь после отбоя и…

– «…сделайте что-нибудь, мисс Грейнджер, я не хочу разочаровываться в вас как в старосте!» - передразнила Лив знакомую фразу.

Сдержанные смешки в гостиной подсказали, что без внимания факультет их не оставил. Гермиона возмущенно фыркнула.

– Ну раз так с тобой не работает, будет по-другому!
– она, все еще злясь, достала из необъятной потрепанной сумки клочок пергамента и протянула его Лив; Грей недоуменно смерила стройные ряды цифр.

– Что это?

– Это отнятые из-за тебя баллы!
– парировала Гермиона.
– Так что изволь вернуть не только то, что отняли, но и больше.

Оливия неопределенно хмыкнула и открыла рот, чтобы в очередной раз сказать правильной старосте что-нибудь колкое, но из спальни мальчиков спустился Бен Китон.

– Она не хуже тебя, Гермиона, - своим тихим твердым голосом сказал он, - приносит баллы. Так что имеет право и терять их.

– Кубок она тоже имеет право терять?
– опешила Грейнджер от двойной атаки.

Странно было стоять ей, одной, такой высокой, взрослой старосте против двоих странных первокусников-бунтарей. Один тихий, другая громкая, а разговаривают так, будто с равной. Она сама в их возрасте…

Гермиона припомнила кое-что и невольно улыбнулась.

Она сама в их возрасте перед старостой даже не отчитывалась, а влипала в глупости просто по гриффиндорской способности это делать. Спиной Грейнджер чувствовала несколько любопытных взглядов.

– Кубок! Вот еще!
– Оливия хлопнулась на свободный диван и палочкой призвала из спальни пакет со Всевкусными орешками, запихивая их за обе щеки.
– Да Гарри в два счета сделает всех, и будет тебе Кубок.

– А Кубок Дома?
– уже понимая, что бесполезно, Гермиона потерла виски.