Оплачено сполна

– Пусть хоть раз Рейвенкло возьмут, что ли, - прожевав, бросила Лив.
– Не будь такой эгоисткой, вы уже, как я поняла, пять лет его берете, а до этого брал Слизерин.

– Она права, - проговорил Бен, устроившись на подлокотнике кресла.
– Это всего лишь баллы и всего лишь Кубок. Вокруг происходят вещи поважнее.

Боковым зрением Гермиона заметила согласные кивки вроде бы занятых гриффиндорцев.

Она обреченно кивнула, уступив, и снова потерла виски. В последний месяц ее стала мучить постоянная головная боль, следствие напряжения и стрессов. Старостаты, обходы, ковры у МакГонагалл, раздраженный Рон, огромные эссе и еще много других проблем сделали свое дело. Обезболивающее, выдаваемое мадам Помфри с горестным видом, помогало уже не так хорошо, как некоторое время назад. Кормак, кажется, был единственным, кто влиял на ее головную боль положительно своим спокойным характером, милыми шутками и знаниями.

Объяснять что-нибудь Кормаку было приятно и легко. Чувствовать себя взрослой и значительной - еще приятнее. МакЛагген хватал новые знания с мягким интересом, уточнял и делился многим сам. Это не роновское «Не умничай, Гермиона» и не гаррино «И зачем это?»

У Кормака были теплые руки, а у нее, Гермионы, вечно затекающая от чтения шея. Он уже пять раз предлагал сделать небольшой массаж, но она краснела и отказывалась. Но у МакЛаггена были красивая уверенная улыбка и умоляющий взгляд, так что трезво мыслящая Грейнджер совершенно точно понимала, что надолго ее не хватит.

Любовь к Рону требовала не ценимой им самоотдачи, терпения, силы характера. А Кормак не требовал ничего, только давал ей быть слабой девушкой и, кажется, ей и так было слишком тяжело, чтобы лишать себя этой малости.

– Проблема решена?
– спросила Лив, поднимаясь.
– Хочу сходить к Луне.

– Решена, - пробормотала Гермиона больше себе, чем ей.
– Кажется, решена.

***

На этот раз они торопливо выходили через ворота и шли в обход Хогсмита. Их не будили посреди ночи, а вызвал в шесть вечера на ковер Снейп и велел тихо собирать избранных со старших курсов.

Драко машинально отмечал молчаливую сосредоточенность в лицах и нервозность в движениях. Привычка еще не брала свое, и все разговоры, если они были, все смешки, выдавали скорее напряжение, чем безразличие.

Он вздохнул, успокаивая дрожь в замерзших руках. Медные волосы стоящей рядом Дафны были собраны в пучок, и она смешно походила на МакГонагалл. Иногда Драко ловил себя на мысли, что она чем-то напоминает ему Джинни Уизли. К счастью, наваждение быстро рассеивалось.

У мелкой Уизли (хотя уже не мелкой, конечно, сиськи-то топорщатся, ей-Мерлин) была другая красота. Вздернутый нос, карие глаза, широкие покатые бедра и крепкие ноги. Если распустить ее ярко-рыжие волосы и раскрасить лицо, то порочность ее вида заставит людей принимать ее за девицу легкого поведения.

У Дафны был четкий прямой профиль, светлая кожа без веснушек и голубые глаза, но никогда и никто не смог бы назвать ее обычной. Красота… пожалуй, красивой ее так сразу не назовешь. Худощавая, даже щуплая, высокая. Но мягкая, теплая, а не резкая и горячая.

Снейп появился молча, разогнал младшие курсы по спальням, поставил заглушку. Официальная версия что-то говорила о профориентации. Вспомнив об этом, Панси фыркнула. Ирония в этом была. Их учили быть Пожирателями Смерти, элитной гвардией Темного Лорда. Это их будущее. Неважно, сколь долгим или кратким оно будет.

Кто-то умрет. Кто-то выживет. Кто-то победит. И неизвестно, кому будет от всего этого легче: живым или мертвым.

– На окраине Хогсмита есть дом Морриса. Там живет мясник. Пойдем через его камин.

– А почему не портключами?
– подал голос Тед.

– Потому что конспирация, мистер Нотт, - недовольно пояснил Снейп, - предполагает разнообразие способов перемещения, а также хаотичность этих перемещений. Глупые вопросы закончены?

Слизеринцы подавленно промолчали.

– Через десять минут у хода. По три человека. Вот ваши буклеты, - он вытащил из кармана мантии цветную стопку.
– Разберите и изучите на досуге. Никому ни слова.

Взмахнув полами мантии, он ушел за портрет, гулко прошагав коридор.

– Я, Пьюси и МакГиллан пойдем первыми, - объявил Тед; остальные тихо договорились и разошлись по комнатам.

Панси выдохнула и проверила палочку. На глаза ей попалось бледное полное лицо Миллисент Буллстроуд.

– Милли, - тронула она пухлое плечо, - пойдем, дам успокоительное.

Та поспешно кивнула и поплелась за ней.

Запас успокоительного Панси приобрела после последнего рейда. Она прекрасно помнила остатки ночи: почти никто не спал от избытка адреналина, в туалете она слышала сдавленные рыдания, в спальне тоже; кто-то поставил заглушку, но собственная стихийная магия, пробудившаяся от истерики, повредила ее. Тогда Панси незаметно подновила заклинание, упорно стараясь не слышать, откуда раздаются редкие звуки. Милли тогда еще долго не могла есть.

– Держи, - Паркинсон сунула ей флакон.
– Выпей сейчас.

– Спать хотеть не буду?
– глухо спросила Буллстроуд, однако содержимое уже выдула.

– Не бойся, это наше.

Миллисент кивнула. Аптеки Паркинсонов работали исправно; пока отец открещивался от всех подозрений, жертвуя большие партии Святому Мунго, и поставлял качественные лекарства по проверенным рецептам.

Спустя пятнадцать минут под снейповским разиллюзионным они прошли ворота Хогварста. Хогсмит встретил их грязными улочками, на которых им пришлось разделиться и, надвинув капюшоны мантий посильнее, обойти деревню по касательной с двух сторон.

Домик Морриса оказался покосившимся строением со скотным загоном рядом. Нестерпимо воняло навозом и свиньями. Морщась и зажимая носы, под эти звуки они заходили, едва не запинаясь о кур в сенях. Внутренности домика были едва ли лучше, чем двор: грязно, душно и запах ужасный. На стене висело трофейное ружье. Рядом с камином стоял сам Моррис - крупный потный мужик в грязной одежде.

– Быстрее, не чванимся, - рыкнул он, и все шмыгали в камин, повторяя то, что говорил Снейп, наклоняясь к ним.

– Что, нету рвения, да?
– хмыкнул мужик, глядя на Драко холодным, смотревшимся чужим на этом лице, взглядом.

– Не трогай их, Финн, - угрожающе протянул Снейп.
– Им нужно настроиться. Лучше скажи, где хозяин.

– Дрыхнет в погребе. Выпускаю его под Империо, чтобы он кормил свою вонючую живность, - сплюнул «Моррис».
– Да и ходят тут всякие.

Снейп хмыкнул, проводив последнего слизеринца паролем («Нессбит»).

– А ты вжился в роль, - язвительно сказал он, подходя к камину.
– Никак не пойму, то ли у тебя талант, то ли… вы сразу были похожи. До встречи, Финн.