Оплачено сполна

– Профессор Снейп?
– обратился директор к мрачно молчащему декану Слизерина.

Снейп недовольно поднялся и повернулся к собравшимся.

– Разумеется, - подчеркнул он, - никто из вас не знает, что последние два курса Слизерина (чистокровные, конечно же) уже участвовали в нескольких рейдах. К счастью для них, им еще не пришлось участвовать в массовых убийствах. Однако…

– Разве нельзя это просто остановить? Не выпустить их из Хогвартса?

Обернувшись на голос, Гарри увидел Тонкс, выступившую из тени Ремуса. Волосы ее медленно становились гневно-красного оттенка.

– Понимаю вас, дорогая Нимфадора, - кивнул Дамблдор.
– Этот выход кажется самым правильным и разумным. Но есть столь же очевидные причины для бездействия. Пока.

– Не могли бы вы их озвучить, сэр?
– смело спросила Джинни.

Снейп насмешливо хмыкнул, однако догадывался о настоящих причинах лишь он один.

– Конечно, мисс Уизли. Я уверен, вы поймете меня, - Дамблдор некоторое время помолчал, словно собираясь с мыслями.
– Если я вмешаюсь сейчас, я объявлю войну. Дети будут приравнены к военнопленным. Это спровоцирует нападение на Хогвартс, к которому мы пока не готовы. Но не это главная причина. Вторую, я также в этом уверен, в силах назвать любой из вас.

– Сэр, - несмело вмешался хмурый Гарри, вызвав долю удивления у многих собравшихся, - вы имеете в виду свободу выбора? То, что каждый из них должен сам, на своей шкуре понять, какую сторону выбрать?

«Вот, значит, чему вы его учите, - подумал Снейп.
– Преемника воспитываете. Эту бездарность еще можно чему-то научить?»

– Именно так, Гарри, - ответил директор так спокойно, будто Поттер назвал ему, скажем, простейший рецепт успокоительного зелья.
– Может быть, не так прямолинейно, но суть верно.

Он помолчал минуту, давая членам Ордена осознать услышанное. После чего кивнул и продолжил.

– Также я хотел сообщить вам новости из Министерства, любезно предоставленные Артуром. Ставленники Волдеморта везде, - сообщил он, словно не замечая, как вздрагивают при звуках ненавистного имени.
– Каждый департамент имеет в штате как минимум двух, и их почти невозможно рассекретить. Скорее всего, в окружении Министра Скримджера также есть предатели. Я уверен, - он выдержал паузу, - что истинный размах действий мы увидим слишком поздно.

– То есть как, слишком поздно?
– хрипло поинтересовался Рон.

– Это значит, мистер Уизли, - неохотно пояснил Снейп, - что уже ничего нельзя будет сделать. Только смотреть, как убьют Министра и еще верных ему людей. Как объявят новый режим и начнут террор, если вам это слово о чем-нибудь говорит.

Рон обиженно засопел, но его никто не услышал в гуле возмущенных и обеспокоенных голосов. Смотреть, как Темный Орден захватит Министерство? Ждать зачисток и допросов по департаментам?

Трудно было поверить, что бездействие так необходимо сейчас.

Гарри был, кажется, единственным, кроме Дамблдора, кто не принимал участия в горячих спорах. Каждый должен осознать свой выбор. Навязанные истины умирают первыми.

Только скольким людям эта новая, настоящая истина будет стоить жизни: своей, родных, друзей?

Дамблдор также молча наблюдал за своим учеником, и в глубине его глаз крылась печаль.

***

Прошло четыре дня после памятного собрания Ордена, на которое впервые были официально приглашены представители АД. Сама АД тренировалась теперь едва ли не каждый день, сократив даже тренировки по квиддичу. Попасть в эту маленькую элитную группу официально стало невозможно. Значки, шарфы, золотой искристый феникс, выпускаемые после каждой тренировки, принадлежали теперь только им одним.

Поначалу Гарри лишь фыркал, встречая в коридорах эти знаки и ничего не значащие разговоры с хмурыми лицами, где мелькали значительные и тяжеловесные «Дамблдор», «Орден», «атаки» и «способы защиты». Немногие удерживались от соблазна показать себе и другим, сколь важную роль они займут в предстоящей войне.

Среди этих других был Невилл. Будучи одним из первых членов АД, он искренне готовился защищать свой новый дом, своих друзей, но не более того. Когда его останавливали в коридорах другие члены, чтобы вовлечь в обсуждение сплетен и тревожных статей в «Пророке» или чтобы в десятый раз обговорить каждую реплику Дамблдора, уже несколько потерявшую первоначальный вид, он терялся, смущался и старался отговориться срочными делами. Как ни странно, это только добавило ему уважения других членов АД: мол, знает что-то важное, но наверняка молчит по поручению Гарри.

Гермиона тоже хмурилась при взгляде на эти группки, переговаривающиеся в тихих углах. Всем своим живым и гибким умом она понимала, как чувствуют себя эти дети, стремящиеся выглядеть взрослыми. Понимала она и то, что большинство из них не видели крови, не вредили значительнее, чем подножкой, и в полевых условиях могут прыгнуть под заклинания, забывая о том, что этот бой может стать последним, ведь они герои - а герои не умирают в первом же бою.

Как ни странно, не поддался обаянию командного духа и маленький Бен Китон. Нахохлившись, он принимал похлопывания по плечу и пожатия рук членов АД, но никогда не участвовал. Его голоса почти не было слышно на занятиях, и если он говорил, то говорил что-то уж совсем значительное, а зачастую и неприятное. Единственными, кто пробивался через созданный им вокруг себя вакуум, были Гарри и Оливия Грей. Лив, поначалу увлеченная романтикой полигонов Выручай-комнаты и командным духом, быстро угасла, находясь рядом с Беном. Кажется, только ей одной он что-то объяснял и рассказывал. И она слушала, день ото дня становясь все молчаливее и все чаще крепко сжимая руку своего нового друга. Что, впрочем, не мешало ей шалить с подружками с прежним пылом, не забывая получать баллы сверху.

«Пророка» ожидали по утрам, забывая дышать. Первое же шуршание совиных крыльев сталкивалось с тишиной, с глухим шлепком падали на столы свитки, нетерпеливо шуршали листы. Вздохи облегчения или напитанная током атмосфера зала характеризовали новость.

Но на этот раз был удивленный и разочарованный стон.

На передовице, подкрепленное колдографией человека в черном плаще, отороченном собольим мехом, с посохом, заканчивающимся острым драконьим когтем, распласталась безрадостная новость. «Институт Дурмштранг добровольно открывает двери Тому-Кого-Нельзя-Называть. Новый директор объявляет главные изменения в учебном плане».

На второй странице Гермиона с куда большим удивлением прочла: «На Министерство Магии Болгарии надежды нет». Она ткнула локтем Гарри и окликнула Рона. Вместе они погрузились в текст статьи.

«…Насколько можно судить, власти Болгарии очень вяло комментируют произошедшее. По словам заместителя Министра по связям с общественностью Мирослава Крыгорова, Дурмштранг принял это решение отдельно от Министерства, и «должен сам нести ответственность» за свои действия. Считается, что решение сдаться одному из самых кровавых преступников в истории Британии нынешний директор школы Александр Мглистый принял сразу после трехчасовых переговоров и, отказавшись как-то комментировать ситуацию, объявил только о «переориентации учебной программы Института на более углубленный курс Темных Искусств с введением новых дисциплин, таких как военная подготовка».

Пожелавший остаться анонимным член окружения Министра Магии Болгарии сообщает, что внутри правительственных кругов царит паника из-за невозможности просто напасть на оппозиционный теперь Институт. Причина в детях чиновников, проходящих там обучение».

На соседней странице были даны общие данные о местоположении Дурмштранга, закрытого от посторонних глаз естественными и магическими барьерами, препятствующих погодных условиях и отсутствии каких-либо новостей от детей или преподавателей: вся почта, все связи обрезаны.