Опричнина

Июль 1566 г. — это уже второй год существования опричнины, внесшей существенные коррективы в земельно-служилые отношения дворянства. Однако к лету 1566 г. опричные переселения еще заметно не сказались на положении лиц, участвовавших в Земском соборе. Сравнение данных Дворовой тетради с источниками 70-90-х годов XVI в. говорит о том, что служба и владения дворянских представителей собора 1566 г. располагались в тех же районах, как и в 50-х годах XVI в. Так, в писцовых книгах 70-90-х годов упоминаются владения следующих соборных представителей: А.И. Баскакова (Новгород) [815] , Ф.И. Берсенева-Беклемишева (Коломна) [816] , М.В. Годунова (Вязьма) [817] , Ф.М. Елизарова (Муром) [818] , В.И. Старого (Москва) [819] , В.И. Щербинина (Новгород) [820] . Все они в 50-х годах XVI в. были тысячниками или дворовыми детьми боярскими по тем же городам, где у них и позднее сохранялись владения. Можно было бы подумать, что эти владения получены в результате отмены опричнины в 1572 г., когда возвращались назад конфискованные ранее земли. Но, например, В.И. Щербинин в приговоре помещен между новгородцами И.Д. Щепиным-Ростовским и Г.П. Сабуровым, т. е. он и в 1566 г. сохранял свои владения там, где они были в 50-х годах XVI в. Впрочем, вопрос о возвращении земель мог стоять лишь для вязьмича Годунова, потому как Новгород, Муром, Москва, Коломна в 1566 г. в опричнину не входили.

815

HnK.T.VI. Стб. 993,1012.

816

ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 376, 393.

817

ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 648–649.

818

ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 891.

819

ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 10.

820

Самоквасов Д.Я. Архивный материал. Т. I, отд. 2. М., 1905. С. 97. К этому можно добавить московские поместья И.М. Мезецкого (ПКМГ. Ч. I, отд. II. С. 1357, 1363, 1405, 1406, 1415) и тульские владения родичей М.С. Глебова (ПКМГ. Ч. I, отд. И. С. 1212, 1219).

Правда, некоторые данные писцовых книг не соответствуют Дворовой тетради. Так, у московского сына боярского Ф.Н. Ду-бенского было владение в Коломенском уезде [821] . Но возможность наличия поместий и вотчин в разных уездах у служилых людей XVI в. хорошо известна. Однако Ф.Н. Дубенский и в 1566 г. числился скорее всего по Москве, так как он в приговоре помещен перед москвичами Б.Т. и Л.Т. Раковыми.

В Московском уезде находились владения князя П.И. Татева [822] , который помещен в приговоре 1566 г. вместе с стародубскими князьями. Но московские поместья и вотчины раздавались служилым людям (или приобретались ими) обычно в дополнение к основным. Поэтому П.И. Татев, вероятно, в 1566 г. (как и в середине века) служил по Стародубу.

821

ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 376, 484.

822

ПКМГ. Ч. I, отд. I. С. 35, 36,180,491.

В боярском списке 1576/77 г. [823] упоминаются по тем же городам, как в Тысячной книге и Дворовой тетради: М.Н. Глебов (Рязань) [824] , А.Ф. Загряжский (Боровск), А.И. Колтовский (Таруса), П.Ф. Колычев (Белев), В.М. Ржевский (Белев) [825] , Г.П. Сабуров (Новгород) [826] . В Московской десятне 1578 г. упоминаются В.И. Старого-Милюков и Д.И. Мезецкий [827] .

823

АМГ. Т. I. № 26. С. 44.

824

Помещен в приговоре после рязанца Б.К. Таптыкова.

825

Помещен в приговоре после И.З. Осорьина, служившего по Белеву.

826

Помещен в приговоре между новгородцами В.И. Щербининым и А.И. Новокрещеновым.

827

Сташевский Е. Десятни Московского уезда // ЧОИДР. 1911. Кн. I. С. 8. Помещен в приговоре после москвичей Г.Ф. и И.Ф. Колычевых и перед москвичом Ф.С. Валуевым.

О том, что материалом Дворовой тетради можно пользоваться для характеристики служилого положения дворян в середине 60-х годов XVI в., говорит поручная по И.П. Яковлеву 1564/65 г. [828] Здесь среди поручителей названы М.Н. Глебов, Ф.М. Зелов, Д.Б. Молоцкий и И.Я. Федцов с указаниями на те же города, по которым они служили в 50-х годах XVI в. В грамоте упоминаются Тит Кобяков и А.П. Хитрово, служившие по тем же городам, как и их братья (Тирон Кобяков и Л.П. Хитрово) [829] . В 1655 г. считался Юрьевичем К.И. Жеребятичев [830] .

828

СГГД. Ч. I. № 184. С. 508–513.

829

Только М.Г. Иванов в 1564/65 г. был «козлитином», тогда как в Дворовой тетради он числился по Зубцову. Вероятно, он по Козельску служил и в 1566 г., так как помечен перед козлитином Л.И. Беклемишевым [по Зубцову служил Игнатьев Матвеец Иванов сын Александров. — Прим. ред.].

830

Синб. сб. С. 7 [РК 1559–1605 гг. С. 25].

Но даже не эти случайно сохранившиеся данные решают вопрос. Дело заключается в самом приговоре 1566 г. До сих пор исследователи не обращали внимания на порядок размещения детой боярских внутри самих статей приговора. Если попытаться определить города, по которым служили соборные представители, то окажется, что каждая статья обычно начинается с перечня служилых князей, затем идут дети боярские основных русских территорий и в самом конце новгородцы, псковичи и торопчане. Этот порядок полностью соответствует разрядной документации середины XVI в.

Как будет показано ниже, больше всего соборных представителей было из западнорусских городов — Можайска, Вязьмы, Новгорода, Пскова и др. Хотя Можайск и Вязьма уже в 1565 г. вошли в опричнину, можаичи и вязьмичи 50-х годов XVI в. присутствовали на соборе 1566 г. в силу своего служилого положения в середине века. Если бы они в годы опричнины были переселены из своих уездов в другие, то наличие компактной группы «бывших» можаичей и вязьмичей объяснить было бы невозможно. Следовательно, опричные переселения основной массы соборных представителей не коснулись.

Кроме того, в соборном приговоре дети боярские часто расположены в статьях не в случайном порядке, а определенными группами. Например, в I статье вместе помещены ряд москвичей [831] , переславцев [832] , новгородцев (сначала Шелонской, затем Вотской пятины) [833] , во II статье можно обнаружить группы галичан [834] , козличей [835] , москвичей [836] , новгородцев [837] . Конечно, эти группы не столь определенные, как скажем, в Тысячной книге и Дворовой тетради. Кроме того, со времени составления этих памятников до Земского собора прошло от 15 до шести лет, что внесло существенные коррективы в состав государева двора и в семейно-служилые связи придворных детей боярских. Однако наличие указанных групп также говорит, что Дворовая тетрадь и Тысячная книга вполне пригодны для выявления землевладельческой принадлежности соборных представителей.

831

Ф.И. Третьяков, В.М. и А.М. Старого, Ф.Б. Денисьев.

832

В.А. Бутурлин, Г.И. Нагой, А.Т. и П.Т. Михалковы, Г.И. Кафтырев, Ф.И. Бутурлин, Ю.Ф. Нагой. Ниже помещена вторая группа переяслав-цев — В.Ю. и И.Ю. Голицыны, В.Г. Фомин, И.Д. Воронцов, Ф.И. Бутурлин (вторично).

833

Шелонской пятины: Д.Ф. Пушкин-Шафериков, Б.О. Плещеев, М.К. Засекин, И.Д. Щепин-Ростовский, В.И. Щербинин; Вотской пятины Г.П. Сабуров, А.И. Новокрещенов и др.

834

А.Ю., Б.Т. и А.Т. Зачесломские.

835

М.И. и Н.И. Яропкины (Еропкины), Л.И. Беклемишев.

836

А.Н. Колычев, Г.Ф. и И.Ф. Колычевы, Д.И. Власов-Мезецкий, Ф.С. Валуев.

837

В.К. Сухово-Кобылин, В.Т. Чубаров, С.Я. и Ф.Я. Пыжевы, П.Д. Софроновский и др.

К тому же на соборе присутствовали служилые люди только шести опричных городов, в которых происходили переселения, причем «соборян» из четырех городов (Можайск, Вязьма, Галич, Козельск) они явно не коснулись, из остальных двух (Суздаля и Малого Ярославца) было всего 7 человек из 195 участников соборных заседаний. Если даже допустить опричные переселения для 5 человек [838] , то они не могут повлиять на общую картину.

Из 195 детей боярских, присутствовавших на Земском соборе, 123 занесены в Дворовую тетрадь [839] . К этому надо добавить 15 тысячников по Новгороду, Пскову и Торопцу, т. е. всего 138 человек.

838

И.А. и В.Ф. Шуйские, конечно, сохраняли свои суздальские владения и в годы опричнины.

839

Надо иметь в виду, что И.А. и Е.Г. Ершовы в Дворцовой тетради фигурируют как Линевы (их тождество установлено Н.М. Мятлевым и Н.П. Лихачевым). Денис Ивашкин, сын Тутыхин, вероятно, помещен в Дворовой тетради как Денис Федоров сын Ивашкин среди других детей боярских по Туле (где служили также Гриша и Иван Чулковы — дети Ивашкина сына Тутыхина).

Некоторые трудности испытывает исследователь, когда интересующее его лицо в Дворовой тетради записано дважды. Но и они преодолимы. Так, Андрей и Борис Тимофеевичи Зачесломские записаны в Дворовой тетради среди галицких и среди вяземских детей боярских. Так как в Тысячной книге (т. е. в более раннее время) Б.Т. Зачесломский фигурирует как галичанин, то позднейшей, казалось бы, надо считать его службу по Вязьме. Но в приговоре 1566 г. оба Зачесломских помещены после галичанина Асанчука Юрьевича Зачесломского. Поэтому мы склонны в конечном счете отнести их к галичанам.

Дважды в Дворовой тетради упомянут Истома Федотович Щепотьев: среди коломенских и каширских детей боярских. Но в первом случае он «почернен» (зачеркнут), т. е. служба по Кашире у него была более поздней. И действительно, в приговоре 1566 г. он находится перед каширянами Юрием и Замятней Петровичами Степановыми.

Князь Василий Федорович Рыбин-Пронский до Дворовой тетради числился и среди детей боярских Рузы и среди детей боярских Костромы. Однако к моменту составления соборной грамоты он скорее всего служил по Костроме. Правда, по Дворовой тетради более поздней надо было бы считать его службу по Рузе [840] . Но она, вероятно, была кратковременной, и к 1566 г. он снова считался костромичом [841] .

840

Помета «в Рузе» находится после фамилии, помещенной по разделу «Кострома».

841

В приговоре 1566 г. он находится после костромича В.П. Мухина-Карпова.

Из числа известных в середине XVI в. Андреев Плещеевых, служивших по Кашину, Бежецкому Верху и Пскову, вероятно, в соборных заседаниях 1566 г. участвовал псковский помещик, тысячник Андрей Шарапов (Плещеев), ибо интересующее нас лицо значится в приговоре после псковича В.Ю. Сабурова.

Отцы 16 соборных представителей записаны в Дворовую тетрадь, и их дети скорее всего служили по тем же городам.

В Дворовой тетради помещены отцы Федора и Михаила Александровичей (Александр Дмитриевич), Дмитрия и Владимира Ивановичей (Иван Семенович Горбатый) и Федора Осиповича (Осиф Дмитриевич) Мосальских. Все они помещены в приговоры одной компактной группой, что свидетельствует о сходстве их служебно-земельного положения. Отец Федора Романовича Образцова — Роман Игнатьевич — был дворовым сыном боярским по Можайску. Отец Андрея Федоровича Клобукова — Федор Иванович — был дворовым сыном боярским по Переславлю-Залесскому. Дети вязьмича Варгаса Михайловича Бутурлина, Ефим и Степан, вероятно, в 1566 г. также служили по Вязьме, как и Борис Иванович Дементьев — по Бежецкому Верху (так как два Ивана Дементьева в 50-х годах XVI в. были бежичанами). Псковитином был Голова Федорович Соловцев [842] , сын Федора Леонтьева, тысячника II статьи по Пскову, который до начала 1561 г. был кормленщиком в Гдове [843] . Отец Никиты Гавриловича Спасителева — Гаврила Иванович — был дворовым по Московскому уезду. А поместье самого Никиты Гаврилова отмечено в московской писцовой книге 1573/74 г. [844] Двое Салтыковых — Василий Глебович и Никита Худяков — были вязьмичами [845] , хотя владели землями также и в других уездах. По Калуге служили, конечно, сын калужанина князя Ю.И. Кашина Дмитрий Юрьевич. По рубрике «служилых князей Ярославских» в Дворовую тетрадь занесен Петр Иванович Деев — отец соборного представителя Федора Петровича Деева, который в соборном приговоре находится после ярославского князя Ивана Меньшого Васильевича Гагина.

842

Г.Ф. Соловцов помещен предпоследним во II статье детей боярских приговора (перед неясным Н.Ф. Кустовым) после новгородцев К.З. Тыртова и др. Так как I статья заканчивается псковичами (Б.Ю. Сабуров и М.В. Чихачев) и торопчанами (Н.З. и М.Б. Чеглоковы), то само положение Г.Ф. Соловцева в приговоре предполагает его псковское происхождение.

843

Акты Юшкова. № 189. С. 172.

844

ПКМГ.Ч. I, отд. I.C. 41.

845

Их отцы Глеб Иванович и Худяк Игнатьев Салтыковы были Вяземскими дворовыми детьми боярскими. К тому же И.Х. Салтыков в приговоре помещен после вязьмича Г.Г. Плещеева.