Оракул с Уолл-стрит 2

Мисс Петерсон постучала и, получив разрешение, открыла дверь:

— Мистер Стерлинг, сэр.

Я вошел в просторное помещение с высокими потолками. Стены, отделанные деревянными панелями, украшали картины с морскими видами и портреты финансовых магнатов прошлого.

Массивный письменный стол, за которым восседал Харрисон, был завален бумагами, телеграммами и финансовыми газетами. На отдельной подставке рядом тикал телеграфный аппарат, выдавая последние сводки с биржи на узкую ленту бумаги.

Сам Харрисон внимательно изучал какие-то документы. Не поднимая головы, он жестом указал мне на кресло напротив. Я сел и терпеливо ждал, пока он закончит.

Наконец, он поднял взгляд. Его пронзительные глаза словно просвечивали меня насквозь.

— Стерлинг, — произнес он без приветствия. — Ваша работа в последнее время оставляет желать лучшего.

Я сохранил нейтральное выражение лица:

— Прошу прощения, сэр, если что-то не соответствует вашим ожиданиям.

— Не соответствует? — он откинулся в кресле. — Отчет по нефтяному сектору для сенатора Брукса до сих пор не готов. Документы для фермеров с Среднего Запада задерживаются второй день. Джонсон сообщает, что вы пропустили несколько важных встреч с клиентами. — Он сделал паузу. — И все это на фоне слухов о вашей внешней деятельности.

Последние слова прозвучали особенно угрожающе.

— Сэр, я приношу искренние извинения за задержки. Что касается отчетов, они будут готовы к завтрашнему утру, — я старался говорить уверенно. — Относительно внешних консультаций. Я полагал, что успешное привлечение новых клиентов приветствуется фирмой.

Харрисон барабанил пальцами по столу, изучая меня взглядом.

— Мне стало известно о вашем консультировании вне стен фирмы, Стерлинг. Фуллертон, Милнер, Вестон… впечатляющий список. Особенно для молодого человека, который всего несколько недель назад был рядовым стажером. — В его тоне смешивались раздражение и скрытое любопытство. — Это противоречит нашей политике относительно внештатной работы.

Я решил слегка рискнуть:

— С уважением, сэр, но в моем контракте не указано никаких ограничений на консультирование в свободное время, если это не создает конфликта интересов с клиентами фирмы.

Его глаза сузились:

— Технически вы правы. Но традиции «Харрисон Партнеры» требуют лояльности и преданности. Мы предоставляем вам нашу базу, наши связи, наше имя. В ответ мы ожидаем концентрации на задачах компании.

Он открыл ящик стола и достал тонкую папку.

— Кроме того, меня интересует не только ваша коммерческая активность. До меня дошли сведения о вашем необычном интересе к определенным финансовым структурам.

Я замер на месте. Это могло относиться только к Continental Trust. Я постарался держаться невозмутимо:

— Не уверен, что понимаю, о чем вы, сэр.

— Не играйте в наивность, Стерлинг, — огрызнулся он. — Чисто академический интерес к Continental Trust? Или вы преследуете более личные цели?

В кабинете повисла тяжелая тишина. Я взвешивал слова, понимая, что следующая фраза может кардинально изменить мое положение, в лучшую или худшую сторону.

— Мои исследования носят исключительно аналитический характер, сэр, — наконец произнес я. — В процессе анализа экономических циклов я обнаружил интересные корреляции между активностью определенных финансовых групп и рыночными тенденциями. Это чисто профессиональный интерес.

Харрисон изучал меня несколько долгих секунд, затем неожиданно его лицо смягчилось, а в уголках глаз появились морщинки от легкой улыбки.

— Впрочем, я готов закрыть на это глаза, если ваши внешние контакты и аналитические способности будут полезны фирме, — произнес он, меняя тон. — Вы обладаете необычным талантом, Стерлинг. Талантом, который при правильном наставничестве может принести значительные дивиденды. Как нам, так и вам.

Я заметил, что разговор принимает неожиданный оборот.

— Благодарю, сэр. Я всегда стремился принести максимальную пользу «Харрисон Партнеры».

— Именно поэтому, — продолжил он, — я решил предложить вам новую должность. Мой личный ассистент, с доступом к самым конфиденциальным делам фирмы и особым процентом от прибыли ключевых клиентов.

Предложение настолько неожиданное, что я на мгновение растерялся.

— Это большая честь, сэр.

— И большая ответственность, — добавил он. — Вы будете работать непосредственно со мной, участвовать в стратегических решениях и получите доступ к информации, которой не обладают даже некоторые партнеры фирмы.

Я понимал, что это одновременно и признание моих способностей, и попытка установить над ними контроль.

С одной стороны, это положение дало бы мне доступ к ценнейшей информации, необходимой для подготовки к краху 1929 года и расследования связи Харрисона с Continental Trust. С другой, я окажусь под постоянным наблюдением человека, потенциально причастного к убийству отца Стерлинга и, возможно, Риверса.

— Я с благодарностью принимаю ваше предложение, сэр, — ответил я после секундного размышления. — Постараюсь оправдать ваше доверие.

— Уверен, что оправдаете, — Харрисон кивнул, но его взгляд оставался холодным. — Мисс Петерсон подготовит все необходимые документы. Вы приступите к новым обязанностям с понедельника.

Он собрал бумаги в стопку, давая понять, что разговор окончен, но когда я уже встал, чтобы уйти, добавил:

— И, Стерлинг… будьте осторожны в своих исследованиях. Некоторые люди слишком много копают и находят… неприятности.

Эти слова, произнесенные почти небрежно, прозвучали как явная угроза.

— Я всегда стараюсь быть осмотрительным, сэр, — ответил я, удерживая нейтральное выражение лица.

— Вот и прекрасно, — он вернулся к своим бумагам. — До понедельника, Стерлинг.

Покидая кабинет, я ощущал себя как шахматист, сделавший рискованный, но потенциально выигрышный ход.

Харрисон либо пытался нейтрализовать меня как угрозу, взяв под непосредственный контроль, либо действительно решил использовать мои таланты в интересах фирмы. Возможно, и то, и другое одновременно.

В коридоре я столкнулся с Прескоттом, выходящим из своего кабинета. По моему лицу он сразу понял, что произошло что-то значительное.

— Разговор с Харрисоном? — тихо спросил он, оглядываясь по сторонам.

Я кивнул:

— Он предложил мне должность личного ассистента.

Прескотт присвистнул:

— Это неожиданно. Харрисон обычно не допускает никого так близко.

— Похоже, он решил держать меня под более пристальным наблюдением, — заметил я, понизив голос.

— Или он увидел в вас то, что видят другие, — взгляд Прескотта стал задумчивым. — Будьте осторожны, Стерлинг. С новой должностью придут не только привилегии, но и повышенное внимание. Особенно со стороны Паттерсона. Он давно добивается большего влияния на решения Харрисона.