Орчиха в свадебной фате

Пока я размышляла о странностях в поведении мужа, сам муж отошел и уступил место целителю. Прикосновение прохладных пальцев эльфа к щиколотке я внезапно ощутила всем телом: по коже словно побежали сотни слабых электрических разрядов, покалывающих, оставляющих после себя зуд, гусиную кожу и вздыбленные волоски. Я даже слегка вздрогнула и зябко поежилась, будто попав под порыв холодного ветра.

– Спокойно, это магия. Немного неприятно, но не опасно, - снизошел до объяснений элай Тейшериэль.

Его ладонь уже уверенно лежала на моей ноге, а один из пальцев подушечкой щекотал ямку чуть ниже и сзади выступающей косточки наружной лодыжки. Кожа там была нежной и чувствительной, так что мягкие поглаживания были бы даже приятны - если бы гладил муж. А вот в исполнении эльфа они казались неуместными и даже подозрительными.

– И долго, господин целитель, ты мою пятку наглаживать будешь?
– Я не выдержала и нарушила данный самой себе обет молчания.
– Какие болезни ты там отыскать надеешься?

– Вообще-то, я должен пульс прощупать!
– буркнул эльф.

– Ты точно пульс ищешь? Зачем он тебе? Видно же и без того, что Барбра живая. Значит, сердце бьется!
– снова занервничал трибун, подступил ближе, встал так, что его колени прижались к моему боку.

– Алаир! Я и предположить не мог, что ты таким ревнивцем окажешься!
– Элай Тейшериэль явно взмахнул руками: я ощутила, как качнулся воздух от этого взмаха.
– Ты хоть в курсе, друг, сколько у пульса характеристик? Частота, высота, ритмичность, напряженность, наполненность… Более двух десятков, в общем. Да я по одному пульсу полсотни болезней определить могу!

– А гладить-то зачем? Вон, Барбре не нравится, как ты это делаешь.

Элай Тейшериэль, вероятно, сначала хотел возразить, но вовремя опомнился и вместо ответа закашлялся.

Ага! Задело зазнайку высокомерного, что не всем его прикосновения приятны?!

Услужливая Шейма тут же подскочила к эльфу со стаканом:

– Водички, господин целитель?

– Да тут не воды, тут чего покрепче придется выпить пару стаканов!
– в голосе эльфа прозвучало раздражение пополам с обидой. — Вот и соглашайся бесплатно работать!

Попив воды, он, однако, немного успокоился, снова пристроил ладонь мне на ногу и, видимо, наконец-то нащупал то, что искал. В смысле - пульс.

– Так. Ну, сердце у твоей жены, Алаир, здоровое - волу на зависть, - помолчав немного, заговорил Тейшериэль.
– Кости крепкие, мышцы сильные, с пищеварением тоже все хорошо. И детей Барбра родить сможет, когда придет время. Кстати, подходящие для зачатия дни начнутся завтра.

– Что еще видишь? Я ведь рассказывал, какой приступ у жены наблюдал?
– Надо признать, муж и в самом деле был очень озабочен моим здоровьем. И утреннего небольшого обморока забыть все никак не мог.

Целитель озабоченность мужа если и не разделял, то сделал вид, что разделяет.

– Помню, конечно, помню, друг! Однако физических причин для приступа я не нахожу. Телом твоя орисса здорова полностью. Если какая беда и есть, то только в голове!

Это что? Эльф как бы намекает, что я на голову больная?!

Тут я не выдержала! Резко села, отчего примочки сами собой отвалились от лица. Уставилась на эльфа недовольно:

– Попрошу без…

— Вот теперь и в глаза могу заглянуть!
– обрадовался этот… этот остроухий гад. Развел, как ребенка!

– Ну-ка, ну-ка… хм…

Мы сидели и пялились друг на друга с самым серьезным и неприветливым видом. Я нарочно не отводила взгляд. Разозлилась и решила, что я не я буду, если отвернусь первая!

Эльфа мое недовольство вообще не интересовало. В гляделки он со мной играть не желал. Зато лучшего целителя королевства заинтересовало что-то другое. Он вгляделся в один мой глаз, в другой, потом в оба сразу. Свел к брови к переносице, поджал губы, покачал с недоумением головой и, так и не заметив моих попыток переглядеть его, отвернулся к Алаиру.

– Что-то с твоей женой не то, - заявил мрачно.
– Тело ее считываю свободно, а вот в мысли заглянуть не могу. Они скрыты, туманом затянуты. Ни одного образа в ее памяти не могу углядеть из-за этой завесы, и саму завесу убрать не могу - не слушается она меня. Будто кто-то намного более сильный, чем я, поработал.

– Более сильный, чем ты? Разве такие есть?
– не поверил своим ушам Алаир.
– Не пугай меня, Тэй! Кому могла понадобиться простая наемница?

– Видать, не такая уж и простая. Однако, в чем там дело, я тебе сказать, к сожалению, не смогу. Не пробиться мне через туманную завесу, которой окутан ее разум.

Муж, выслушав слова Элая Тейшериэля, схватил себя не за лысую голову, а за шею - сцепил руки чуть ниже затылка, переплетя пальцы. Зажмурился, заскрипел зубами. Слов, чтобы высказать свои чувства, ему явно не хватало.

Эльф встал, поглядел на меня сверху вниз - пристально, подозрительно, покачал головой и коротко вздохнул. Он тоже был недоволен результатами обследования.

И только верная подруга-музыкантша тихонько, но весьма выразительно хмыкнула из своего угла. Мужчины оба обернулись к ней. Алаир - с мукой на лице, эльф - с недобрым оскалом.

– Молчу-молчу!
– поспешила успокоить их Шейма медовым голосом.
– Вы, если закончили, так может, пойдете уже? Нам еще одеться к обеду нужно.

Целитель слегка пожал плечами и направился к выходу. Ему, похоже, и самому не слишком-то хотелось задерживаться в компании наемницы и маг-арта.

Алаир уходить не спешил.

Подошел к моему ложу. Наклонился. Уставился в мои глаза, будто пытаясь прочесть в них ответ на свои вопросы.

Произнес тихо, почти с мольбой:

– Барбра, ты мне ничего не хочешь рассказать?

Я быстро опустила голову, отвернулась, насколько могла, схватилась за поясок халата, которым укрыла меня Шейма.

– Нечего мне рассказывать!
– произнесла чуть более нервно, чем следовало.
– Ты правильно сказал, муж: я - простая наемница, откуда мне знать, что там за чудеса элай Тейшериэль углядел, и откуда они взялись? Может, это потому, что я на поле боя под Эрпортом магический удар получила и пролежала без памяти с полуночи до рассвета?

– Ах, да! Магический удар! Это могло бы кое-что объяснить. Спутанность потоков… - раздался от дверей голос эльфа.
– Но это не все, далеко не все. Придется еще подумать над этой загадкой, почитать записи наставников и осмотреть ориссу повторно через некоторое время.