Орчиха в свадебной фате

Огласив свой королевский вердикт, его величество развернул меня лицом к Алаиру и слегка подтолкнул: иди, возвращайся, мол, к супругу законному.

Я и вернулась. Муж тут же сцапал меня, притянул поближе и только после этого с удовлетворенным вздохом расслабился.

– Позволь представить, отец, - обратился к королю Эквиту торжественно. — Это Барбра Виатор, дочь клана Ор-Тьюндер, приемная дочь клана Ор-Тунтури. Моя супруга по законам народа орков.

– Поздравляю, сын. Наконец-то ты отыскал женщину себе по сердцу.
– Эквит благожелательно кивнул и тут же сделал строгий вид.
– Законы орков мы, конечно, уважаем, но, надеюсь, ты не откажешь приемному отцу в малости и позволишь провести еще одну брачную церемонию - по нашим, человеческим законам и традициям? Сейчас же прикажу готовить торжество!

Что?! Еще одна свадьба?! Да еще под присмотром самого короля Фрайсленда? А может, как-нибудь в другой раз? Мне осколок искать надо, а не по дворцам отдыхать и на пирах штаны просиживать!

К счастью, мои мысли на сей раз совпали с мнением Алаира.

– Позволь отложить торжество до лучших времен, мой король, - попросил он.
– Мне бы Барбру целителю показать, да в поход выдвигаться. Есть у меня сведения любопытные про хунгров. Проверить надо бы.

– Узнаю своего лучшего трибуна.
– Улыбка его величества из задорной сделалась грустной.
– Ты хоть супругу свою предупредил, что твоя первая жена - война, а женщина, даже самая замечательная, всегда второй будет?

Алаир сжал мои плечи чуть крепче.

– Моя жена не меньше меня в этот поход рвется, отец!
– воскликнул горячо.
– И хотел бы ее дома оставить, так ведь не послушается. Не возьму с собой - одна против всей этой мохнатой рати воевать отправится!

– Не одна, - подали голос вставшие позади нас с Алаиром маг-арты.
– Ты прости, трибун, но мы к тебе на службу нанимались с условием, что с вами двумя в поход отправимся, а не с одним тобой.

От этого выступления лица вытянулись и у короля, и у магварра.

– Смотрю, дисциплина в твоем отряде пока не на высоте!
– хмыкнул король Эквит, явно поддразнивая Алаира.
– И с каких пор бродячие музыканты на войну собираются? Их дело - песни петь, боевой дух воинов поднимать и публику развлекать.

– Дисциплину - исправим!
– коротко ответил мой супруг и медленно, с неохотой развернулся к музыкантам.
– А с вами, почтенные, я позже поговорю.

Голос Алаира звучал многообещающе.

Шейма переглянулась с мужем, с сыном. Все трое явно с трудом прятали улыбки. Но ответили маг-арты сдержанно, уважительно, склонив, как положено, головы:

– Как скажешь, трибун.

Алаир посопел. Посверкал на музыкантов грозными взорами. И решил оставить разборки на потом.

– Не знаешь, мой король, где сейчас элай Тейшериэль?
– обернулся снова к монарху.

– Как же не знать, если он уже полные десять дней пороги мои обивает, вознаграждение требует за то, что отыскал тебя? Только я так сказал: вот когда увижу сына живым и здоровым, тогда и подумаем об вознаграждении.

Эй! Стоп! Что за вознаграждение? Почему я о нем ничего не слышала? Мне, правда, неплохо заплатили в лагере, но вовсе не за то, что я своего теперь уже мужа с поля боя вынесла. Алаир, конечно, сам по себе - бесценная награда, но и деньги лишними никогда не бывают. Кому, как не мне, недавней студентке, это понимать?

– Мне казалось, Алаира кое-кто другой нашел… - оскалила я один клык в кривой ухмылке и приподняла бровь.
– Ладно, муж не помнит, без сознания был, но вот тот целитель из палатки при военном лагере и его помощник, который меня осматривал - они-то должны знать правду!

– Того целителя зовут элай Тейшериэль, - король Эквит подошел, встал почти вплотную, заглянул мне в глаза.
– А чем сможешь подтвердить, орисса, что твоя правда правдивей, чем слова лучшего целителя королевства?

— Вот чем!
– я смело положила ладонь на эфес живого клинка, который висел у мужа на поясе. Потянула его из ножен.

Ко мне и к мужу, который по-прежнему придерживал меня за пояс, тут же бросились охранники короля. Видимо, подумали, что я намерена покуситься на их монарха.

– Стоять!

– Стоять!

…две одинаковые команды прозвучали одновременно.

Одна адресовалась тем самым охранникам: король Эквит повелительно поднял руку, вынуждая их остановиться.

Вторая команда была произнесена магварром и адресована мне. Муж перехватил мою руку, сжал, не позволяя сделать ни движения. И громко, отчетливо пояснил то, что я, видимо, была обязана знать с пеленок, или во что там кутают своих младенцев орки:

– В присутствии короля обнажать оружие может только его личная охрана!

– В порядке исключения я разрешаю ориссе Ор Тьюндер однократно нарушить данное правило, - вмешался монарх.
– Весьма любопытно, что твой клинок, Алаир, в принципе позволил твоей супруге прикоснуться к себе.

– Он ее слушается, мой король, почти так же, как меня. И даже помог ей победить нескольких хунгров, - пустился в объяснения мой муж. — Это одна из причин, почему я женился на Барбре. Не мог же я допустить, чтобы где-то по городам и весям бродила наемница, способная в любой момент призвать мой клинок.

– Да, это лучше, чем лишать такую красавицу жизни. Тем более, как я понял, она действительно спасла тебе жизнь.

– Так и есть, твое величество. Первой, кто меня обнаружил, напоил живой водой и вынес с поля боя, была Барбра.

Я слушала разговор короля и мужа, совершенно по-детски разинув рот и выпучив глаза, и даже не пыталась скрывать своего потрясения. То есть, вот как оно получается? Алаир женился на мне, чтобы меня не убивать, а держать под присмотром, как и свой клинок? Ну, спасибо! Я-то думала…

Но тогда тем более хочу вознаграждения и хотя бы материальной независимости от этого… этого… трибуна! А как красиво он любовь и даже ревность разыгрывал! Я - поверила. Переживала, как его оставлю, такого влюбленного, как он снова одиноким станет, как страдать по мне будет. А он!..

– И от положенного мне вознаграждения ни за что не откажусь!
– я вынула освобожденной из жесткого захвата рукой клинок из ножен, отсалютовала им королю Эквиту, как заправский гусар. Тело, которое я уже давно воспринимала как свое собственное, и тут подсказало мне правильное движение и позу.

— Значит, останется элай Тейшериэль без награды, - задумчиво протянул монарх.

– Его тоже вознаградить есть за что!
– вступился Алаир.
– Он меня, обессиленного, опустошенного, выходил, на ноги поставил. Да и золото он на благое дело пустить собирался.

– Знаю я, какое дело замыслил наш целитель. Будет ему госпиталь, - отмахнулся король.
– Но и жену твою награжу. Нам, королям, от своего слова отказываться нельзя, иначе его никто уважать и учитывать не будет.

Ох! Ну надо же! Кажется, местные правители понимают про доверие и уважение куда больше, чем те прощелыги, что дорвались до власти в моем родном мире. Там куда ни ткни - ложь на лжи и неправдой погоняет.